Время Мечтателей
Шрифт:
Чудище, похоже, собиралось убедить парня в обратном. Оно всем телом навалилось на подставленный щит, пытаясь достать Финиста когтями. Тот с трудом отбился и снова оттолкнул противника.
– Перестань! Я не хочу причинить тебе боль!
Чудище зарычало и снова приготовилось к броску. Финист скользнул в сторону, чтобы оказаться подальше от девушки.
– Ты что, не узнаёшь меня? – не унимался он. – Я же…
– Остановись, Финист! – прикрикнул бестелесный голос. – Ты хочешь, чтобы все узнали тебя?
Парень моментально замолчал и сосредоточился на чудище. А оно снова пошло в атаку, на этот раз выставив огромные когти…
Федя почувствовал, как по коже заскользили тёплые капли. Поднял голову, посмотрел в небо, запоздало понял – дождь. И отчего-то ему стало так спокойно на душе, так легко, словно ничего не случилось.
Девушка в маске рядом с ним пошевелилась и поднялась на ноги. Закрыла глаза, подняла лицо к небу, затем подняла руки на уровень плеч.
– Пролейся на землю, благодать вдохновения, – отрывисто сказала она и резко опустила руки.
На землю обрушился ливень. Холодный, как сама зима, он тем не менее приносил необычно спокойствие, наполнял силой, верой в себя. Отчего-то Феде казалось, что виной этому чувству именно дождь. И вот, ведомый чувством, он поднялся, расправил плечи, оглянулся… и увидел маму – самую обычную маму, в перепачканной одежде, лежащую в шаге от стремительно скапливающейся лужи. Рядом с ней на коленях стоял Финист. От чудовища не осталось и следа.
– Мама! – выдохнул Федя и метнулся к ней.
Опустился рядом с ней на колени, быстро проверил, бьётся ли сердце, наклонился послушать дыхание. Конечно, за грохотом лившейся с небес воды сложно было что-либо расслышать, но Федя ощутил тёплое дуновение дыхания и успокоился. И когда отстранился, увидел, что мама открыла глаза.
– Федя? – еле слышно позвала она. – Что случилось?
Девушка в маске – кажется, её называли Стратим – подошла к Феде, опустилась рядом, не стесняясь того, что земля уже превратилась в одну сплошную лужу.
– Вот это да, – сказала она, и её завораживающий голос по-прежнему звучал как хор из тысячи, а глаза сияли белым свечением. – Ты так смело бросился оказывать первую помощь, что мне показалось, что ты врач. А ты так молод…
– Какой из меня врач, – буркнул Федя и протянул маме руку, чтобы помочь подняться. – Я буду военным.
Стратим покачала головой и подхватила маму Феди под другую руку. Вместе они медленно направились к ближайшей лавочке.
– Вдохновение разбудило в тебе вовсе не военного, – тихо заговорила Стратим. – Оно увидело в тебе то, чего ты сам не видишь. Поверь, человек далеко не всегда знает, чего на самом деле хочет и о чём на самом деле мечтает. Но…
Она не договорила. Едва они с Федей устроили его маму на лавочке, Стратим закрыла глаза и рухнула на землю.
– Эй! – крикнул Федя и бросился к ней.
Он быстро осмотрел её – вроде ни ран, даже ни царапин. Ощутил, как на его плечо легла чья-то рука, вздрогнул, обернулся – это был второй герой, Финист.
– Я знаю, что с ней, – негромко сказал он. Наклонился, с лёгкостью подхватил рослую девушку на руки, распрямился. Пару мгновений смотрел на Федю. – А знаешь, может, она и права. Ты так их осматривал, как будто уже отучился в медицинском.
Дождь постепенно сходил на нет, уже осталась только лёгкая морось. Федя не знал, что ответить, и потому растерянно смотрел на парня – такого высокого, такого взрослого. А Финист ещё несколько долгих мгновений постоял рядом, затем развернулся спиной к Феде.
– Спасибо, – вдруг выдохнул тот. – Если бы не вы, я… я не знаю, я…
– Не за что, – оборвал его Финист. – Я тебя хочу кое о чём попросить.
– Всё, что угодно! – загорелся Федя. – Я…
– Никому не рассказывай о том, что ты сегодня видел и слышал, – тихо сказал Финист, не оборачиваясь. – Я знаю, что ты слышал чуть больше, чем толпа вокруг, так что…
– Но…
– Мечтатели должны оставаться в тайне. Это будет лучшая благодарность.
Федя кивнул. И не успел он снова раскрыть рот, как Финист сноровисто устроил подругу на спине, взмахнул руками, обернувшимися крыльями, и взмыл в воздух, к прояснявшемуся небу…
А Феде в тот момент показалось, что кто-то отжал паузу, что была нажата до сих пор. Со всех сторон неожиданно налетели люди, послышались громкие незнакомые голоса, кто-то протягивал сумки, кто-то давал советы, кто-то спрашивал, всё ли в порядке и что произошло…
– Кто-нибудь запомнил, как они выглядели?
– Мне показалось, девчонка похожа на известную фигуристку, как там её…
– Ты что! Она же вылитая Наталья Орейро!
– Неправда!..
– А парень? Настоящий баскетболист!
– Ничего подобного! Низенький, худенький, как тросточка, как будто подросток…
А Федя только смотрел на всё это, слушал и ничего не понимал. Кроме одного – теперь он точно хотел стать врачом.
Ах, если бы все они только знали, что произошло на самом деле!
Как всё было на самом деле
Я не просто так написала о Фёдоре как о парне, что достоин быть героем. Если честно, когда мы встретились впервые, я подумала о том, что именно он и был Финистом. Высокий, сильный, смелый, идущий за своей мечтой – ну чем не идеальный кандидат?
Но знаете, жизнь куда более сложная штука. Как невозможно описать в двух словах сюжет полюбившейся истории, так невозможно оценить человека по качествам, что открываются нам при первом взгляде. Выбирая нового хранителя, Мечтатели вряд ли руководствовались первым взглядом – иначе те двое, что пришли в тот день на помощь Фёдору, никогда бы не героями не стали. И сейчас вы поймёте, почему…
Тот день не задался у Димы Зорина с самого начала. Сначала он почти проспал, потому что у него не сработал будильник – спасибо, мама выручила. Позавтракать, конечно, он не успел, да и на первый урок едва не опоздал. А там, как оказалось, была самостоятельная работа, к которой он не готовился, потому что весь вечер отрабатывал пенальти на стадионе. Конечно, игроку на его позиции это было необязательно – тренер доверял это дело игрокам обороны – но Диму об этом просили вратари из младшей команды. И он согласился, хотя помнил, что у него домашней работы много, и что сделать её надо обязательно, иначе за плохие оценки могут перевести в другую школу, но не смог устоять. Он больше всего на свете любил футбол, а футбол, конечно, любил его – такого высокого, широкоплечего, отлично играющего в нападении.