Время моей Жизни
Шрифт:
И затоковал.
Минут десять я его слушала и под конец поняла, зачем я здесь. Мы сидели рядом на траве, и человек, которого я вроде бы хорошо знала, что-то говорил мне, а я понимала, что он был совершенно мне незнаком. Десять минут — но их вдруг оказалось достаточно, чтобы я взглянула на него как на кого-то другого, по-новому взглянула. Уже не как на божество, а как на старого приятеля. Бестолкового старого друга, потерявшего свою дорогу в жизни, бессмысленно самовлюбленного, интересующегося только собой и больше никем. Уж точно не мной. И не
Он умолк, и я улыбнулась, спокойно, безмятежно, немного грустно, но без всякой обиды.
— Я очень рада за тебя, Блейк. Я рада, что ты доволен своей жизнью, и я горжусь твоими успехами, всем тем, чего ты сумел достичь.
Он немного смутился, но ему было приятно.
— А что, тебе надо идти? Ты торопишься?
— Почему ты спросил?
— Ты так сказала, как будто попрощалась.
Я снова улыбнулась:
— Да, может быть.
— Нет, — протестующе простонал он. — У нас же все так хорошо.
И наклонился, чтобы поцеловать меня.
— Ничего не получится, Блейк.
— Люси, ну перестань.
— Нет-нет, послушай меня. Здесь нет ничьей вины. И я не виновата, я не сделала ничего плохого, просто так вышло. Ну что делать, бывает. Мы что-то утеряли, и этого больше нет. Раньше оно было — а теперь нету. Мы не сможем вернуть это обратно, честно. Оно ушло, Блейк. Я изменилась.
— Это он сделал? — спросил Блейк, глядя в сторону.
— Нет. Это сделал ты. Когда ушел.
— Но я же здесь. И нам так хорошо вместе. — Он снова потянулся ко мне.
— Хорошо, — рассмеялась я, — хорошо, пока мы не говорим о том, что важно. А моя жизнь важна для меня, Блейк.
— Я знаю.
— Неужели? Моя Жизнь здесь, сидит в пабе и пьет пиво, и мне не кажется, что он тебе хоть сколько-нибудь интересен. Ты не задал мне ни одного вопроса о том, как я живу, ни одного.
Он нахмурился, обдумывая мои слова.
— Возможно, кого-то это устроило бы, раньше это и меня устраивало, но теперь — нет.
— Значит, ты меня бросаешь.
— Э-э, нет, — засмеялась я и твердо посмотрела на него. — Больше этот номер не пройдет. Никто никого не бросает, по второму кругу мы это проходить не станем.
Мы помолчали, и прежде, чем он встал, чтобы уйти и навсегда закрыть мне доступ в свой мир, я заговорила снова:
— Но я рада, что ты это сказал, потому что именно ради этого я и приехала.
— И ради чего же?
Я глубоко вдохнула:
— Ты должен сказать нашим друзьям, что это ты от меня ушел.
Глава двадцать шестая
— Прости, что я должен сделать?
Он меня прекрасно понял и спрашивал вовсе не для того, чтобы я повторила свои слова, а чтобы было ясно — ни за что на свете он этого делать не станет.
— Я бы хотела, чтоб все знали — это не я с тобой порвала. —
— То есть ты хочешь, чтобы я им всем позвонил и сказал: «Привет, вот, кстати, тут такое дело…» — Он мысленно докончил фразу, видимо представив себе всю ситуацию. — Так не пойдет. — Его передернуло.
— Тебе не надо никому звонить и не надо устраивать из этого никаких больших разбирательств, Блейк, я сама все им скажу. Через два дня мой день рождения, мы будем отмечать его, и тогда я без лишних затей им об этом расскажу, но они, скорей всего, мне не поверят. И, не исключено, позвонят тебе. А ты просто подтвердишь, что это так.
— Нет, — немедленно ответил он, пристально глядя куда-то во тьму. — Это было давным-давно, все уже быльем поросло, и мы не будем ворошить прошлое. Поверь мне, всем глубоко наплевать. Я не понимаю, зачем ты вообще решила к этому вернуться.
— Для себя. Мне это важно, Блейк. Они все считают, что я тебя обманывала, изменяла тебе, они…
— Ну, я им скажу, что это чушь, — покровительственно заявил он. — Кто так считает?
— Все, кроме Джейми, но не в этом суть.
Он насупился, мрачно выпятив подбородок:
— Ты же не изменяла мне, правда?
— Ты что?! Никогда! Блейк, да пойми, они считают, что я негодяйка, что я разбила тебе сердце, разрушила твою жизнь и…
— Ага, а ты хочешь, чтобы это я был негодяем, — сердито сказал он.
— Нет, конечно нет. Я просто хочу, чтобы они знали правду. Они винят меня за то, что произошло, не все, но, например, Адам…
— Да не думай ты об Адаме. — Блейк немного успокоился. — Он мой лучший друг, он мне дико предан, но ты же знаешь его: он принимает многие вещи слишком близко к сердцу. Я это улажу, он от тебя отстанет.
— Адам постоянно на это намекает. Между нами — мною, им и Мэри — из-за этого очень напряженные отношения. Я бы не слишком переживала на эту тему, но он страшно все усложняет. Если б он знал, что ошибается в главном, то прекратил бы на меня нападать. Может, даже извинился бы.
— Ты хочешь извинений? Так вот в чем проблема. Я поговорю с ним, скажу, чтобы он унялся, что здесь не из-за чего напрягаться, наши с тобой отношения развалились сами собой, а ты оказалась настолько сильной, чтобы указать на это и поставить финальную точку, и я вовсе не переживаю, а…
— Нет, нет и нет. — Я не попадусь больше на эту удочку, не надо втравливать меня в новую историю. — Нет. Я хочу, чтобы все узнали правду. Я не желаю пускаться в выяснения, кто что сказал и почему, это наше личное дело, им об этом совершенно незачем знать. Есть простая, элементарная правда, пусть они ее узнают. Ладно?
— Нет. — Он встал и отряхнул джинсы. — Не знаю, что уж вы там с ним замыслили и зачем сюда приехали. Хотите выставить меня плохим парнем перед нашими друзьями, но я на это не поддамся. Этого не будет. Прошлое — это прошлое, ты права. И нет никакого смысла к нему возвращаться.