Время московское
Шрифт:
— Добрую крепость построил, брат, — ревниво промолвил Дмитрий, обращаясь к Сашке. — Только зачем она здесь? Города нет, а кремль есть.
— Как видишь, сгодилась, великий князь. Не было б ее, откуда бы ты сейчас войском командовал?
Вчера, когда решался вопрос, где находиться Дмитрию во время битвы, Боброк и другие князья потребовали, чтобы он поднялся на стену и руководил битвой, а не сражался вместе со всеми. Испокон веков князья дрались рядом со своими воинами, а руководили битвами те, кому положено — воеводы. Но тут Боброк сказал: «Ты теперь не только великий князь. Вот побьешь завтра Мамая
— Сгодиться-то сгодилась, — все еще недовольно проворчал Дмитрий. — Вот только почему ты ее на своей земле поставил?
Сашка глубоко вздохнул. Ну что, рассказывать ему сейчас, что так случайно получилось? Что просто выбрали удобное место, даже не думая о том, чья эта земля? А может, еще и про забор вокруг складов рассказать, который нежданно-негаданно стараниями архитекторов превратился в крепостную стену? Все равно не поверит. И поднаторевший за последние годы в придворном лицемерии Сашка ответил великому князю:
— Вся земля твоя, государь. Мы лишь пользуемся тем, что твои предки моим за службу пожаловали. И сами тебе за то службой своей обязаны. И служим не за страх, а за совесть. А крепостью этой располагай сам, государь. Не нужна — снеси, нужна — пользуйся. А может, и город вокруг нее сложится. Все прибыль тебе будет.
— Ладно… Не о том речь сегодня. А если ордынцы в атаку не полезут?
Великий воевода пожал плечами.
— Будем ждать. Мы атаковать их не будем. У них и воинов в полтора раза больше, и позиция лучше.
— А если князь Литовский подойдет и в тыл нам ударит?
— Мы следим за ним. Он стоит лагерем за Можаем и не думает трогаться. Он ждет результата сражения, в драку лезть не хочет.
— И сколько мы будем ждать?
— День только начался, государь. — На самом деле Сашка был уверен, что не для того сюда так торопился Некомат, чтобы теперь выжидать. Не пройдет и часа, как ордынцы бросятся в атаку. — Подождем до полудня.
— Вот уж не думал, что придется драться на наших московских Кулишках, — раздалась сзади негромкая, вполголоса, реплика Николая Вельяминова. — Да еще с кем? С родным братом…
— Что? — Сашка обернулся к Микуле. — Что ты сказал, брат?
— Не думал, говорю, что с братом придется…
— Не о том… Где… Где, ты сказал?
— На Кулишках. А ты не знал, как это поле называется? Хотя, верно… Откуда тебе? Ты ж как… Так сразу уехал. Да, Кулики, Кулишки называется.
— То есть Куликово поле, да?
— Ну да, можно и так сказать.
«Жесть! — мысленно схватился за голову Сашка. — Вот это изменил историю, вот это нарушил пространственно-временной континуум! Поле-то все равно Куликово!»
Николай с удивлением поглядел на изменившегося в лице брата и сказал:
— Ну ладно, я пошел к своему полку.
— Давай, — согласно кивнул головой великий воевода.
Николай командовал запасным полком, располагавшимся в тылу так называемого Большого, то есть полка, расположенного в центре. Когда прошедшей ночью Сашка, Николай и Адаш корпели над планом сражения, решение о создании подвижного резерва созрело и было принято единогласно.
— Вот смотрите, — говорил Адаш, — расставляя на столе фишки, обозначающие противостоящие друг другу войска. — Ивановская горка как бы сдавливает поле битвы. Здесь оно самое узкое, как стан, ремнем перетянутый.
— А может, здесь и встать? — предложил Сашка. — Левым флангом упереться в сады, правым — в Москву-реку. Пушки — в первую линию. Построение будет очень плотное, а пушки будут косить их в лоб картечью.
— Так будет только в первой атаке, — возразил Адаш. — Урон они, конечно, понесут серьезный, но тут же отойдут назад и станут думать, что с нами делать. И здесь сразу же напрашивается — обойти нас через Ивановскую горку или чуть глубже и ударить нам в тыл или во фланг.
— А мы на Ивановскую горку засаду определим — конный отряд, — продолжал упорствовать Сашка. — Они-то и заблокируют попытку обхода. Противник добавит сил, и мы добавим. Пошлют еще, и мы пошлем.
— Вот и получится, — резюмировал Адаш, — вместо битвы в чистом поле, где мы можем использовать свое преимущество — пушки, резня на пересеченной местности, густо покрытой лесом и прочей растительностью. Там строй не поставишь. Там будет массовая свалка, где каждый дерется сам за себя. А в бою один на один мы заведомо слабее ордынцев.
— Пожалуй, я согласен с Адашем, — сказал свое слово Николай.
— Что же ты предлагаешь? — поинтересовался Сашка.
— Отойти чуть ближе к кремлю и растянуть фронт от Москвы до Неглинки. А артиллерию поставить на левом фланге, на возвышенности. Тогда Ивановская горка будет мешать противнику атаковать широким фронтом. Их правый фланг при движении на нас будет вынужден отставать, пропуская вперед свой центр, а потом, когда те пройдут вперед, проскальзывать колонной между ними и Ивановской горкой, чтобы потом развернуться перед нашим левым флангом. Здесь обязательно у них возникнет в какой-то момент заминка, небольшое столпотворение. В этот момент и ударят наши пушки по стыку их центра и правого фланга. Надо даже дать команду пушкарям, чтобы заранее навели свои пушки на подошву Ивановской горки.
— Однако Адаш дело говорит, — поддержал его Николай.
— А засаду, как ты предлагал, государь, — продолжил Адаш, — мы все-таки пошлем на Ивановскую горку. Их задача будет — следить за тем, чтобы ордынцы не попробовали нас обойти глубоким охватом через Воронцово поле, через Яузу, через Неглинку, а потом, зайдя глубоко нам в тыл, вновь через Неглинку. Они должны будут пресечь такую попытку в самом зародыше. Когда же у ордынцев уже не останется в резерве конных сил, то есть попытки обхода уже точно не будет, мы сможем использовать нашу засаду в битве.
— Согласен, — кивнул великий воевода. — Только я предлагаю вот тот момент временной неразберихи, о котором ты говорил, когда их правый фланг будет обходить Ивановскую горку, усилить! Сделать так, чтобы это столпотворение случилось наверняка. А для этого нужно, чтобы их центр уперся в наши войска, как только минует подошву Ивановской горки. Я предлагаю перед Большим полком поставить еще один пеший полк. Назовем его, к примеру, Сторожевым.
— Но у него же будут открыты бока! — воскликнул Николай. — Их же начнут бить сразу с трех сторон! Ты заранее этих людей в покойники определяешь!