Время не лечит
Шрифт:
У нас блять одиннадцать лет разницы. И да, молодость Дарины осознаю. Ее хрупкое и пылкое тело. Но как добраться до ее глубоко спрятанной души. Да я дьявол! Чего захотел.
— Рит, ты как всегда на высоте! — Не отрывая взгляд от Даши, игнорирую ее выпады. Но тут моя малышка. Выдала. Подплывает к хозяйке салона. И так притворно-заискивающе смотрит. Улыбается. Пальчиками стряхивает несуществующие пылинки.
— Могу поделиться впечатлениями, как сильно папочка меня обожает. Как своими большими горячими ладонями согревает. А, Маргарита? Хочешь, оживлю тобой забытое? Давно тебя-то никто не тянул. Никуда.
Она задела Риту. Сильно. Лицо под
— А ты не так проста, деточка. Сотников, воспитывать детей надо.
— Дарина. Имя мое Дарина. И да, Маргарита, у вас тут в дизайне не хватает жизни. Обращайтесь.
Вот тут я гордился своей малышкой. Своей ли?
— Дарина, мой внештатный художник.
— Вроде, как бывший. — Даша направилась к выходу.
— Я сказал, меняю условия. А не отказываюсь полностью.
Она развернулась. — Где мои вещи?
— Да выкинули, наверное. Там же…
— Верните, Маргарита то, что вам не принадлежит. Я сама буду решать судьбу своих вещей. — злючка маленькая. А злиться она на меня. За то что привез ее сюда. За Риту? Мне бы хотелось. Когда Ника видела меня с Ритой, ничего не происходило. А тут такая игра!
Выскочила из салона. Подошла ко мне резко так, что я чуть с ног ее не сбил. Протянула ладошку.
— Денег дай. — да я тебе готов выложить все свои карты и ключи от квартиры в придачу.
— Попрошайка. — Бумажник достал из кармана брюк. Выхватила и достав пару купюр, побежала прочь. Ловкая мышка. Совсем не серая. Красавица. Неожиданная моя радость. Хулиганка.
— Я на метро доберусь. А ты подготовь план расходов и моих оплат. Ром, не люблю быть в должниках.
А она вписалась в толпу. Хотя ей и преображаться не надо было. Учитывая то, как ее тот пацанчик обхаживал. Она всегда поступает по-своему. Где же найти перекидывание стрелки? В прозрачных глазах вижу и понимаю, ох, неспроста она за Альбиной в город приехала.
Весь ее облик это лишь иллюзия. И то, что она легко сдалась на мою милость — вовсе не такое уж простое для нее решение.
А вечером, как одержимый, сразу после встреч и переговоров бежал туда, где она должна была быть. Заходя в то самое помещение, за баннером, обалдел окончательно. Даша работала. В своем рабочем комбинезоне.
Я сел на невысокий пуфик. И молча смотрел. Картина стала полной. И не мог поверить, что это ее рук дело. Мир сказочных фей. Мир таких расцветок, каких и не видел я в жизни. Фактурно и объемно. Яркий свет. И нежность искрящейся воды водопада. Прорисована каждая мелочь. Каждая деталь. Перелив тонов. Свежесть и яркость ослепляет. Рядом уже в упаковке ждут своей очереди зеленые кусты в кадках. Здесь будет невероятный мир. Хочу такой же только в личное пользование. Те фото, что прислали с ее бывшими работами, не передают этого объема и красоты. Во мне рождается маленький мальчик, который никогда не ходил с мамой по магазинам. Чтобы там устраивать истерики по увиденной крутой игрушке.
Дарина меня не видит и не слышит. Сейчас она так сосредоточена на своих действиях, что совершенно беззащитна. Все эмоции, как на ладони. Она дарит улыбку солнышку. Печалится о ползающей букашке в тени. Она закусывают губку, усердно растирая яркое пятно.
Хочу в себя это тепло. Эту страсть. Чтобы она во мне вот так же растворилась, забывая этот мир. Такого неконтролируемого желания к обладанию кем-то еще не было в моей жизни. Альбине придется сказать спасибо. Хотя мелькала мысль, что если я начну добиваться
Подскакиваю в два шага, оказываюсь рядом. Палитра с красками размазывается по моей белоснежной рубашке. Только мне уже все равно. Потому что губами вгрызаюсь в маленький рот. Она ничего не видит и не слышит вокруг. Чувствую, как краска размазывается по моему лицу. Как она отвечает на поцелуй. Как снова легко оказывается на мне верхом. Я кружу ее вокруг себя, продолжая целовать. И раскручивая ее колобочки волос на голове.
— Хочу тебя! Хочу так сильно, что сдохну сейчас! — помню, как такие порывы вечно пугали других. Не помню кого именно, но пугали. Помню, как визжали, что может кто-то войти. Даше все равно. Она полностью во мне и со мной. Плевать, что офис полон людей. Что могут увидеть. Рабочий вечер в разгаре. Я словно с головой ныряю в ласковые волны собственного себя. Удовольствие и безбрежное счастье от близости охватывает каждый элемент моей души и тела.
Дарина липкими ладошками теребит мои уши. И вдруг улыбается. Я держу ее навесу. Такая легкая и мягкая. Плюшевая игрушка.
— Я могу оказаться шпионом. Озабоченной нимфоманкой или просто шлюхой.
— Можешь. Только, что если мне все равно? А? что тогда будешь делать, Даш? Я же и не ждал, что ты трепетной девственницей окажешься. Но вот отсутствие опыта все же есть.
— Не оточены движения, когда тела наши сплетаются? Когда твой член проникает в меня, ты думаешь о моем опыте?
Пошлая девочка. Хрипловатый рык вырывается из моей груди. Прижимаю сильнее. Мы оба измазаны в краске. Только эти цветные полосы наоборот соединяют нас. Порождая нечто ураганное в сердце.
— Ром, остановись, пока не поздно. Ты же совсем, совсем ничего обо мне не знаешь.
— Так давай знакомится, моя незнакомка. Я вижу тебя. Дарина. Вижу твою светлую душу. Прозрачную, как твои глаза. Я слышу даже шёпот твоих мыслей.
— Третий глаз прорезался? — она крепче трется о мое тело. Бляяять! Пробирает дрожь. Внутри все гудит от желания. — хочу твою радугу, Ром. Знаешь, как ты пахнешь? Как спелая малина, как дымка над озером ранним утром. Ты мой туман и самый ясный день. Штормовые глазки. — целует мои глаза и улыбается. Сколько в ней неистраченной нежности. Как она ранима и боится это открыть людям. Я ничем не лучше. Иногда даже кажусь слишком слабым перед собственным отчаянием. С ней ничего не боюсь. Почему-то верю. Пожалуй, в современном обществе доверие полное, безоговорочное, редкость. Это практически вымерший вид эмоций человеческих. Эта девочка скорее все скажет в глаза, чем сделает за спиной.
— Умеешь говорить, да? Расскажи, как ты живешь? Откройся, Дарина.
Она целует. Самозабвенно и жарко. Молчанием перекрывая мой голос. Не расскажет. Не потому что не хочет говорить, нет. Не умеет. Откровенничать и доносить не умеет. Все отражают ее картины. В лицах мелких персонажей есть и отчаяние, и радость и печаль.
Припечатываю ее к стене. Нет, к панорамному окну. Обжигает. Тяжело дышу ей в шею.
— Ты права, надо остановиться. — слышу, как заурчал ее желудок. Девчонка так самозабвенно работала, что вряд ли успела покушать. Она совсем одна в этом большом городе. Но не позволяет себе помогать. Надо заманить ее в квартиру. Точно! Там так холодно и пусто. Курьер привез вещи, которые я заказал у Риты для Даши. А что если она сделает из КВАРТИРЫ — Дом. Тот самый, которого никогда у меня не было.