Время не властно
Шрифт:
Спустившись, она застала Джейкоба на кухне. Санни вышла в гостиную и включила музыкальный центр на полную громкость. При громкой музыке разговаривать трудно или даже вовсе невозможно. Подбросив в камин несколько поленьев, она устроилась на диване с книгами. Прошло больше часа; наконец он вышел из кухни и отправился наверх. Санни делала вид, что не замечает его.
Больше от скуки, чем от голода, она вышла на кухню и приготовила себе громадный сандвич. Сложись у них все по-другому, она охотно накормила бы и незваного гостя. Сейчас же, представив, как
Довольная, она надела куртку, сапоги и вышла на улицу – насыпать семечек в кормушку для птиц. Во время короткой прогулки она сообразила: Джейкоб Хорнблауэр еще несколько дней будет путаться у нее под ногами. Снег залепил ей лицо; он валил крупными хлопьями. Санни старалась расчистить дорожку, но ее снова засыпало быстрее. Между стволами деревьев прорывался резкий, сильный ветер. Сосны скрипели и клонились под его порывами.
Проваливаясь в глубокий снег чуть ли не по колено, она с трудом подтащила к сараю мешок с птичьим кормом. Отдышавшись, немного постояла на ветру. Разыгравшаяся метель освежила ее. Санни невольно подивилась величию и мощи природы.
Мало-помалу ее злость улеглась, черные мысли развеялись. Ветер хлестал в лицо, снег облеплял щеки; она ощутила прилив сил и одновременно умиротворение – такое состояние она редко где еще испытывала.
Санни никогда не оставалась в горах надолго; заскучав, она уезжала туда, где шумно и много людей. Но в такую погоду, в метель она предпочитала бы находиться именно в таком месте, как это. Зимой в метель или летом в грозу. Именно здесь, в одиночестве, она лучше всего ощущала и больше всего ценила силу, энергию и тайну.
Город, даже заваленный снегом, скоро освобождался от белого покрова. А вот горы проявляли выдержку. Они терпеливо ждали солнца и своего часа. Санни подставила лицо ветру – он схватил ее и закружил, словно дикий, необузданный любовник. Ей хотелось впитать в себя эту силу и энергию и сохранять их везде, куда бы она ни направилась.
Джейкоб наблюдал за ней из окна. В вихре метели она походила на настоящую богиню зимы. Шапку она не надела, а куртку не застегнула; она стояла тихо, неподвижно, и снег понемногу засыпал ее волосы. А она улыбалась. На морозе у нее разрумянились щеки. Сейчас она казалась не просто красивой. Она казалась недоступной. И непобедимой.
Глядя на нее, он сам себе удивлялся. Почему сейчас он хочет ее больше, чем хотел в тот миг, когда она, пылкая и страстная, трепетала в его объятиях?
Словно почувствовав его взгляд, она подняла голову. Их взгляды словно прожигали снежную завесу. Джейкоб невольно стиснул кулаки – ему показалось, будто он получил удар в солнечное сплетение. И Санни больше не улыбалась. Несмотря на то что их разделяло большое расстояние, он ощутил ее притяжение и силу – и у него подогнулись колени.
Если бы он сейчас сумел до нее дотянуться, он бы взял ее, невзирая ни на что. В одном ее взгляде для него слились прошлое, настоящее и будущее. Он разглядел в ее глазах свою судьбу.
Но вот она пошевелилась, отряхнулась от снега, и чары развеялись. Она всего лишь женщина, сказал себе Джей-Ти. Да к тому же глупышка. Надо же – вышла погулять в метель! Ее чары оказались нестойкими.
И все же он выждал с полчаса, прежде чем спускаться вниз.
Санни спала на диване; в ногах у нее и на полу валялись книги. Она накрылась красивым домотканым покрывалом и сладко спала, несмотря на оглушительную музыку. В камине уютно потрескивал огонь.
Джейкоб смотрел на нее и думал: сейчас она уже не кажется непобедимой. Ее безмятежность смущала… Неожиданно он залюбовался ее длинными ресницами – они отбрасывали тени. Какие у нее мягкие губы, когда не кривятся в презрительной улыбке! Как блестят светлые волосы, растрепанные ветром…
Телесная красота – дело наживное; в его время можно без особых усилий стать идеалом красоты. Конечно, любоваться красивой женщиной приятно. Но это пустое развлечение. Совершенно пустое. И все же он довольно долго смотрел на нее.
Музыка внезапно смолкла, и Санни проснулась, как от толчка. Она вскочила на ноги, испуганно раскрыв глаза. Сбитая с толку и раздраженная, как всегда при пробуждении, она огляделась по сторонам. Уже стемнело. Огонь в камине догорал, только слабо мерцали угли. Хотя ей казалось, что проспала она совсем недолго, наступил вечер. И, как она поняла, выключили электричество.
Вздохнув, она встала с дивана и принялась шарить по комнате в поисках спичек. Держа в одной руке свечу, а в другой – коробок, она повернулась и налетела на Джейкоба.
Она вскрикнула; он положил руки ей на плечи – и успокоить, и удержать ее.
– Это всего лишь я.
– Знаю, – сухо парировала она, недовольная своей слабостью. – Что ты здесь делал?
– До или после того, как выключился свет?
Он стоял у самого камина, и силуэт был четко виден. Заметив выражение его лица, Санни невольно улыбнулась:
– Это метель.
– Ну и что? – Почувствовав, как она напряглась, он с трудом удержался – так захотелось закатать ей рукава и погладить нежную кожу.
– Электричество вырубилось.
Он по-прежнему не отпускал ее. Приказывал себе выпустить, но руки его не слушались.
– Хочешь, я его починю?
Санни криво и как-то неуверенно усмехнулась. Вот было бы хорошо, если бы можно было обвинить в своем испуге отключение электричества, – но темноты она никогда не боялась. До сих пор.
– Починить свет немного сложнее, чем тостер. Электрическая компания сама даст свет, когда сможет.
Хотя Джейкоб не сомневался, что сумеет включить какую-нибудь аварийную схему, он совсем не возражал против темноты.
– Вот и хорошо.
Вот и хорошо, подумала Санни, глубоко вздыхая. А пока она с ним наедине. Она не уверена в том, что у него все в порядке с головой, но главное в другом. Ее влечет к нему. Влечет так, что кружится голова и пересыхает во рту. Не все сразу, приказала она себе, отодвигаясь подальше.