Время Обреченных
Шрифт:
____________________
Время перевалило за 20-00. В штабном кубрике наблюдательного пункта начальника 30-й конно-механизированной дивизии собрались офицеры 84-й мотострелковой бригады. Авестьянов сидел поодаль от офицеров дивизии, слушал разбор учений, проводимый начдивом, и молчал, делая выводы. Рядом разместился молчаливый и задумчивый Колохватов, делая время от времени пометки в блокноте. Комбриг генерал-майор Белобородько пребывал в задумчивости, тяжёлым взглядом посматривая то на начальника дивизии, то на своих офицеров.
Начальник штаба бригады полковник Киселёв оставался невозмутим. Сам его вид и поведение невольно заставляли выделять наштабрига из всех офицеров –
Начальник дивизии генерал-лейтенант Комелев привычно и с азартом перемывал косточки собравшимся. Отмечал недостатки, но не забывал и отмечать успехи, коих всё-таки за минувший первый день бригадных учений было больше.
Сегодня 84-я бригада отрабатывала взаимодействие между частями и подразделениями при прорыве обороны условного противника. Начдив похвалил сапёров, затем высоко отметил действия артиллерии по подавлению вскрываемых разведкой и авангардом огневых точек, НП и КНП "противника". Похвалил за своевременный огневой манёвр при изменении обстановки по новым вводным. Отметил и слаженность действий при развёртывании полков во время выхода на рубеж атаки, отметил и высокую тактическую выучку подразделений. Отдельному лёгкому бронедивизиону досталось на орехи. По существу поставленную задачу дивизион выполнил – 66 лёгких бронеходов Б-25 "Вихрь" действовали развернувшись в две цепи пред передовым батальоном 167-го полка. Бронеходы "прорвали" оборону "противника", потеряв от условного огня всего 11 машин. Однако произошли эксцессы. Один "Вихрь" застыл в поле из-за поломки двигателя, ещё один на полном ходу влетел в глубокий овраг. Мехвод поломал рёбра, башнёр с командиром заработали сотрясение мозга. Если второй случай можно было отнести к слепой случайности, так как после проверки выяснилось, что из-за складок местности экипаж видеть овраг не мог, то первый эксцесс был виной командира дивизиона и его помпотеха. Выход на учение бронехода с израсходованным моторесурсом обошёлся комдиву выговором. На этом и завершился разбор первой фазы сегодняшних учений.
Вторая фаза в общем-то запланирована не была. Её инициировал наштадив полковник Рытников, предложив вводную о внезапном контрударе "противника" силами 12 пехотных батальонов и двух танковых рот (терминология от лица "неприятеля" использовалась общеевропейская, как присущая вероятному противнику). Контрудар бригада отбила. По данным наблюдателей в 168-м полку на первых порах имела место несогласованность в действиях подразделений и плохое взаимодействие с артиллерией, дело едва не дошло до потери управления полком. Но порядок командир полка навёл своевременно и полк учебную задачу выполнил.
При разборе второй фазы Авестьянов исподволь посматривал на начштаба дивизии. Полковник Рытников смог его сегодня удивить, предложенные им вводные отличались крайней невыгодностью для диспозиции сил бригады. А сколько нервов его "светлая идея" стоила бригаде можно было заметить по выжатому виду собравшихся офицеров – комбатов, комдивов, командиров полков и штабных. "Вот и пригляделся", отметил для себя Авестьянов Рытникова, вспомнив упоминание о нём при разговоре в ГАБУ с Коронатовым.
На
В кубрике остались лишь генералы и полковник Киселёв. Четверть часа Авестьянов высказывал свои замечания.
– Все могут быть свободными, господа, – сказал он в завершении.
– Господин генерал-лейтенант, разрешите вопрос начальнику дивизии, – обратился комбриг Белобородько.
– Разрешаю, Аристарх Богданович, – кивнул Авестьянов.
– Сергей Прохорович, – могу я завтра рассчитывать на дивизионную артиллерию?
– Исключено, – отрезал Комелев. – На текущих учениях она работает в интересах кавбригады. А вот сапёрный батальон я вам пришлю.
– И то хлеб… – поджал губы Белобородько.
Сувальская губерния, полигон 30-й конно-механизированной дивизии под Плоцично. 28 марта 1938 г.
– Правой! Правой! Ать, два, три…
Драгунские роты месили сапогами грязь по раскисшей дороге. Лошадей оставили в двух километрах от полигона. Лошади для драгун – это скорее средство доставки в бой и потому драгуны исстари имели пехотную организацию и пехотные чины. Солдаты недовольно посматривали в хмурое небо, готовое вот-вот обрушить наземь затяжной дождь. Но дождь – не дождь, а бригадно-тактические учения, как и положено в войсках, проводились в 36-й кавалерийской бригаде ежемесячно. Колонны прибывали на полигон с самого утра, первыми ещё затемно успели артиллеристы отдельного пушечного дивизиона бригады. На рассвете загрохотали все сто восемь трёхдюймовок артполка дивизии, чуть погодя к ним присоединились голоса отдельных пушечной, пулемётной и зенитной рот 78-го драгунского полка. К восьми часам начали занятия по стрельбе лёгкие миномётные батареи драгунских батальонов – три батареи 50-мм миномётов.
– Правой! Правой! Ать, два, три…
Зауряд-прапорщик с нашивкой пятого сверхсрока рывком приставил руку к козырьку и громогласно скомандовал:
– Взвоооод!!! Равнение НА! Право!
Авестьянов отдал воинское приветствие, рассматривая лица драгун. Большинству по 20-25 лет, все с усами, кое-кто и с бородкой. Идут чётко, даже карабины и шашки отмахивают почти синхронно.
Вдруг резко ударил порыв ветра, всколыхнув набухшие почками ветви тополя. Авестьянов поёжился, в открытом поле ветер – хозяин и самодур, из-за него тепла весеннего солнышка почти не ощущалось. Григорий ковырнул землю носком и вдохнул полной грудью. Пахло грозой.
– А знаете, – обернувшись сказал он наштадиву Рытникову, – всё-таки шельма этот ваш Сахно.
– Почему же он наш? – наигранно возмутился Рытников. – Он птица вольная.
– Вольная… Хм! Вы мне, Афанасий Андреич, с самого утра про чудесные кирасы восторгались. Демонстрацию перед учением обещали… Ну и где эта вольная птица?
Полковник нахмурился. Вины за собой он не ощущал, ведь прибывший вчера вечером инженер Сахно не был да и не мог быть в его подчинении. Сахно был инженером статской службы и являлся представителем Ижевского завода, прибыл сюда под Плоцично с серийной партией кирас нового поколения. Служил Сахно в Корпусе Оружейных Инженеров, подчинённом министерству вооружений.
– Мне доложили, он об заклад побился, – сообщил Рытников, – что на себе испытает все "прелести" новой кирасы.
– О как… Это кто ж его подбил на такое?
– Да есть тут у нас… штаб-майор Тиверцев, начальник службы вооружения сорокового кирасирского полка.
– Орёл, смотрю, этот ваш оружейник. На что хоть заклад? позвольте полюбопытствовать.
– Этого, уж простите, я не знаю. Не удосужился выяснить.
– А где сам оружейник?
– С инженером на броске. Они вместе с эскадроном затемно вышли.