Время одиночек
Шрифт:
– Я долго там не просижу: отморожу все, что только можно, – гнул свое Тим. – У меня даже шапки нет.
– Без шапки ничего, кроме ушей, не отморозишь. А уши тебе ни к чему – ты ими все равно от мух не отмахиваешься.
Тим, понимая, что спорить бесполезно, покорно полез наверх. Боцман, задрав голову, милостиво крикнул вслед:
– Час или два постой, потом, даже если туман не разойдется, сменю.
Ну и на том спасибо. А то с боцмана станется – заставил бы до обеда на грот-мачте раскачиваться. Ох и намерзнется же сейчас Тим! Ничего – пару часов как-нибудь потерпит, а потом у салотопки отогреется. А лучше прямо в ней – под вторым котлом огонь не поддерживают, но
Заняв свой пост, Тим первым делом убедился, что сверху видимость ничуть не лучше, чем с палубы. Даже, кажется, похуже. Если туман еще чуть-чуть сгустится, то корабля вообще не будет видно. Жутковато станет – болтаешься на верхушке мачты, торчащей из туманного киселя.
– Боцман! Отсюда видно еще меньше, чем снизу!
– А ты не спи там – старайся! Смотри давай!
Тим, вновь отметив странные нотки в голосе морского волка, вдруг понял, что этот моряк боится. Увидев, как боцман поспешил к каюте капитана, сам забеспокоился. Вспомнились слова Токса про огрехи навигации. Заблудились? Возможно: в тумане сейчас не определиться, да и последние дня три это не удавалось из-за низкой облачности. Могло их отнести к скалам? Да кто его знает… в навигации Тим не силен… Скал Тим не увидит – это плохо. Но вот услышать их можно – звук волн, разбивающихся о камни, он в этой тишине услышит издалека. Стоп – в какой тишине? Почему так тихо? Волнения нет – вообще нет. Ладно уж нет ветра, но чтобы полностью затихли волны… Так не бывало еще ни разу за все время плавания. Даже в мертвый штиль океан не бывает абсолютно спокоен – здесь, на вершине грот-мачты, всегда хоть немножко раскачивало, а от самой слабой качки поскрипывали корпус и оснастка.
А это еще что такое?
На темной глади моря, проступающей сквозь туман, сгущалось что-то явно инородное. Вытянутое, белесое, будто сгусток пены. Сперва Тиму показалось, что рядом с «Клио» проплывает туша ободранного кита. Может, даже того, которого они добыли. Токс говорил, что ее может носить месяцами, пока не утонет.
Но первая мысль умерла, едва родившись, – Тим понял, что он видит.
– Боцман! Эй! Внизу! Вижу что-то по левому борту! Похоже на лед!
Крик Тима взбудоражил всю команду – народ вылез отовсюду, столпился у борта, вглядываясь в туманную мглу.
– Тимур! А тебе не померещилось? – уточнил снизу боцман.
– Нет! Там точно лед! Крупная льдина, наверное!
Тим, стараясь получше разглядеть льдину, свесился со своего места, удерживаясь за фал. Зря он это сделал – надо было по сторонам не забывать поглядывать. Хотя гляди не гляди… Ничего бы это уже не изменило…
За спиной раздался отрывистый треск, будто лопнуло стекло. Очень большое стекло. Рею выбило из-под ног, Тим, радуясь, что так и не надел грубых, мешающих перчаток, крепко ухватился за фал обеими руками, повис. Он не понимал, что происходит, действовал инстинктивно.
Вновь затрещало, тем же стеклянным треском, но тут же в эту какофонию вплелся гром ломаемого дерева. Мачта затряслась, Тим задергался на фале, как марионетка. В какой-то момент он вдруг увидел близко под собой присыпанную снегом поверхность, не раздумывая, разжал пальцы. Пролетев пару метров, пружинно приземлился, причем на мягкое – будто на перину. Только тут понял, что оказался вовсе не на палубе – это давний, плотный снег, устилающий лед или скалу.
Сбоку трещало уже непрерывно – смыкающиеся льды крушили судно. Оттуда внезапно донесся дружный крик отчаяния: обернувшись, Тим успел увидеть, как погиб его корабль.
Над уже осевшим под натиском смыкавшихся льдов «Клио» вознеслась синевато-серая масса – как будто из тумана крадется ладонь великана. На миг зависнув, эта громадина обрушилась на корабль. Крепкое судно вдавило под воду, как соринку, разом оборвав крики команды. В следующий миг два ледовых поля окончательно сомкнулись, оставив над кораблем памятник в виде перекошенной верхушки грот-мачты.
Лед под Тимом задрожал, вздыбился – он, не вставая, на четвереньках рванул прочь от зарождающегося тороса. Лишь почувствовав, что сильные сотрясения уже прекратились, Тим поднялся, взглянул назад. Погода, как бы издеваясь, выпустила ветерок – тот резво накинулся на туман, разгоняя его прямо на глазах.
Тим, еще не веря в случившееся, медленно огляделся по сторонам, посмотрел за спину. Так и есть. Он стоял посреди ледяной равнины. Лед, снег, склонившийся кусок мачты, человек… Больше здесь ничего не было! Мысли его вдруг стали очень четкими – он в один миг понял, что случилось. И чего так опасался боцман.
Штиль вовсе не означал, что «Клио» стоит на месте, – его так и продолжало тащить на юг проклятое течение. Капитан не мог провести навигационных измерений, но подозревал, что их уже принесло к границе ледового поля. Если бы они просто уткнулись в лед – не смертельно, но им не повезло: корабль попал в исполинский разлом. И окончательно не повезло, когда эта трещина сомкнулась.
Четыре десятка моряков погибли в один миг. Тим лишился друга и товарищей. Да и сам скоро умрет: смерть лишь посмеялась над ним, дав недолгую отсрочку. У него есть одежда, не слишком теплая для такой местности, но некоторое время протянуть позволит, и есть верхушка мачты. Это все. Выжить здесь он не сможет – замерзнет через несколько часов. Может, не растягивать мучений? У него есть нож – обрежет кусок каната, повесится на мачте. Может, через сотню лет сюда попадет очередной несчастный – и волосы зашевелятся на его голове при виде страшного памятника, оставленного Тимом.
Брр… Нет уж, убивать себя он не будет. И оплакивать себя тоже не станет. Он будет оплакивать погибших товарищей и своего друга Токса. И ждать конца – ничего другого не остается.
Достав из-за пояса рукавицы, надел, пошел к могиле китобоев. Говорят, что смерть от холода легка… Что ж, он скоро это узнает. Жаль, что здесь недостаточно холодно: умирать Тиму придется долго. Скорее всего, придется ждать до ночи. Вот ночью придет настоящая стужа, а с нею и смерть.
Лед задрожал, Тим непроизвольно присел. Опять? Да сколько же можно ломаться этому проклятому льду! Или он решил вновь разойтись, чтобы утащить под воду последнюю жертву?.. Что это?!
Смерть в очередной раз решила пошутить над юным кочевником. Тонкий лед на противоположном краю разлома не выдержал напряжения, вновь начал крошиться, рассыпаться на мелкие обломки. «Клио», оказывается, и не думал уходить на дно. Неудивительно: весь трюм корабля был забит пустыми бочками, да и уйти в пучину моря судну спокойно не дали – под воду оно отправилось принудительно, задавленное льдами, наверняка не весь воздух успело выпустить.
Массивная льдина, вздымаясь, погруженным концом выдавливала корабль на поверхность. «Клио» вышел из пучины носом вперед, замедлился, замер – движение льда вновь прекратилось. Корма осталась под новорожденным торосом, но все остальное вылезло сушиться на мороз. Тим впервые увидел днище и киль «Клио». И, несмотря на дикость ситуации, банально удивился: почему-то он считал, что вода скрывала гораздо меньше. Поразительно, как велика была осадка корабля.