Время одуванчиков

Гиренок Евгений

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Костя. Выглядел он далеко не таким самоуверенным, как утром.

– Разрешите, Андрей Сергеевич?

– Давай, заходи. Что случилось?

Костя собрался с духом и выпалил:

– Андрей Сергеевич, они не смогли его задержать.

Светлицкий почувствовал, как внутри поднимается нечто темное и мрачное, способное выплеснуться наружу.

– В смысле? Почему?

Помощник, видимо, уловил флюиды ярости и даже немного отступил.

– Он без предупреждения начал стрелять, ранил двоих. Смог оторваться.

Вторая группа добралась до Шалговаары, нашла дом, но там уже никого не было. Поиск по дорогам ничего не дал. К нашим друзьям в милиции мы пока не обращались, ждем вашего решения.

Светлицкий задумался. Ничего нельзя поручить. Простейшая операция – остановить посланника, заменить его своим человеком, привезти интересующую персону на свою территорию. И надо же, все пошло не по плану. Теперь надо срочно исправлять ситуацию. Но сделать это будет гораздо сложнее.

Он не хотел давать волю эмоциям. За многие годы он уже привык, что люди никогда не справляются со своими задачами. Иногда они могут лишь приблизиться к приемлемому результату, но он все равно будет далек от совершенства. Потому что они не хотят и не могут быть мастерами, они всего лишь подмастерья – ограниченные, скудоумные, не желающие думать. Исавы, променявшие свое предназначение на сытную похлебку.

– Из этой Шалговаары какие есть дороги?

Костя оживился, поняв, что Андрей Сергеевич справился с приступом гнева и начал искать варианты решения проблемы.

– Они могли поехать на Сегежу, но если у них курс на юг, то в любом случае они поедут через Медвежьегорск. А вот оттуда два пути – по левому берегу Онежского озера или по правому.

Светлицкий задумчиво барабанил пальцами по столу.

– А что за человек его повез, пробили его?

– Это знакомый Макса, он его утром вызвонил. Петрозаводский. Зовут Джем. Наши его вели с самого начала, из города.

– Он связан с кем-то из тамошних авторитетов?

– Насколько удалось узнать, нет, – покачал Костя головой. – У него какие-то свои темы. Но знаком со многими, и серьезные люди его знают.

– Вот это тебе минус, Костя. Тебе тоже надо было посылать туда серьезных людей, а не лохов каких-то. Теперь будем искать иголку в стоге сена.

Костя попытался оправдаться:

– Так кто же знал, что этот отмороженный сразу стрелять начнет?

– Костя, ну вот тебя учить надо, что ли? – Светлицкий пренебрежительно махнул рукой. – Простейшая схема. Девушка, машина с поднятым капотом. Какой мужик мимо проедет? И бери его тепленьким спокойно. Или это слишком сложно для понимания?

Костя виновато пожал плечами.

– Да второпях все, никто и не подумал. Моя вина.

Светлицкий немного помолчал и подвел итог:

– Ладно, будем отталкиваться от того, что есть. Передай нашим ментам в Ленобласти номера машины, но никакой официальной информации не давай. Если их где-то вычислят, сначала мне пусть сообщат, я решение приму.

– Может, сказать им, чтобы вологодским ментам тоже ориентировку скинули на случай, если они там поедут? – спросил Костя.

– Лишним не будет, – согласился Светлицкий. – Только смотри, чтобы вреда им не причинили. Мне этот Джем безразличен, но за его пассажира спрошу в случае чего.

– Я понял, Андрей Сергеевич. Вы домой поедете? Мне вас отвезти?

Светлицкий посмотрел на часы.

– Нет, Костя, ни к чему мотаться. Я здесь в апартах останусь.

Он понимал, что раньше утра от Кренделя не будет известий, но ему хотелось ускорить время. Хуже, чем ждать и догонять, может быть только необходимость делать эти два дела одновременно. Он знал, что ему все равно придется ехать в Феодосию, но не раньше, чем у Кренделя что-то прояснится.

9. Степанов

Местный участковый вызвался проводить Степанова. Пока они шли до дома библиотекаря, пожилой капитан Виктор Иванович рассказывал Степанову:

– Я тебе так скажу, капитан, Николая Павловича я много лет знал. Я книжки очень люблю читать, а он всегда мне подбирал что-нибудь интересное. Даже про нашу Епифань нашел. Платонов, писатель такой, у него есть повесть «Епифанские шлюзы».

– Да, знаю, читал, – закивал Степанов. – Петр Первый много чего планировал в отношении Епифани, но не вышло.

– Мы с Берсеневым часто разговаривали. Он историю хорошо знал. Вот, например, возьми наше Куликово поле, тут недалеко, километров двадцать. Не бывал там?

Степанов усмехнулся.

– Ну как же не бывал? Нас еще в школе на экскурсию возили. Колонну смотрели, церковь, которую архитектор Щусев построил.

– Он потом и мавзолей Ильича строил… А ты в курсе, что на самом деле Куликовская битва вообще не здесь была?

– Да ладно тебе, Виктор Иванович. – Степанов даже развеселился, у него сегодня получался день исторических экскурсов. – Где же ей быть, как не на Куликовом поле?

Виктор Иванович строго посмотрел на него.

– Напрасно смеешься. Все это придумал один помещик, Нечаев его фамилия. Километрах в пятидесяти отсюда его усадьба посейчас еще стоит. Он с Карамзиным дружил, начитался его «Историю государства Российского» и решил, что битва Куликовская произошла как раз на тех землях, которые ему принадлежали. И начал всех в этом уверять. Рассказывали, что он своим крестьянам клич такой кликнул, – несите мне все старинные предметы, какие найдете, оружие там или наконечники от стрел, или еще чего.

Степанов засмеялся.

– И понесли?

– А то, – подмигнул Виктор Иванович. – Чего не нести-то, если барин денежки платит хорошие. Нечаев собирал все, а потом у себя в имении открыл музей. Так и назвал его – музей Куликовской битвы. А поскольку он уже к тому времени стал обер-прокурором Синода, то дальше все само собой завертелось. Попробовал бы кто под сомнение его слова поставить.

– А на самом деле где битва была? – Степанов даже искренне заинтересовался.

Виктор Иванович развел руками.