Время падать, время летать
Шрифт:
— Наша вражда уже длится полтора десятка лет, — усмехнулась Пифия. — За это время многие дагуэры успели побывать в плену тхана. Пускай те внешне и кажутся слабыми, но у них есть рычаги воздействия на любого из нас. Они — любители пыток, как ментальных, так и физических. — Она развернулась к Блейз и жестко бросила: — Вот кто твои хозяева, кукла. Вот ради кого ты убила нашего короля.
— Не называй ее так, — процедила я.
Пифия наградила меня презрительным взглядом, но отвечать не стала. Обернулась к Блейз.
— Та руна… Что она означает?
— Руна-метка Кхаэра, — слабо сказала она. — Тхана сказали,
— Нашей руне достаточно просто находиться на теле, чтобы получить возможность изменять материю. Активировать ее не нужно.
— Может, с не-дагуэрами она работает иначе? — предположила я.
Пифия раздраженно выдохнула. Направилась к выходу из подземелья, едва не задев меня плечом.
— Ее судьбу решат дагуэры. Если у вас есть бог, можете начинать молиться.
Я прикрыла глаза. Подошла к клетке вплотную.
— Я же обещала, что мы разберемся. И сдержу слово. Тхана… получат свое.
— А что будет со мной?
Я не видела смысла ей лгать.
— Боюсь, тюрьмы не избежать. Я всеми силами…
— Все в порядке, Лекса. — Блейз усмехнулась. — Если дагуэры не убьют меня за то, что заколола их короля, это уже будет чудом.
— Нет, Блейз, не в порядке. В том, что случилось, есть и моя вина. Я говорю ребятам, что мы один клан, а на самом деле… Тебя я спасти из лап тхана не сумела. А должна была. Дагуэры знают руну, развеивающую иллюзию, а мы знали наверняка, что храм Мтимеи не мог просто так исчезнуть. Я просила Шадриана, чтобы он заставил воинов прочесать всю пустыню. Но… вряд ли они сильно старались, чтобы угодить чужачке. Кни го ед. нет
— Лекса, прекрати. Не знаю, насколько упорно они искали, но они все равно ничего бы не нашли.
— То есть? — насторожилась я.
— Это была не иллюзия, не внушение. Храма Мтимеи действительно тогда не было в пустыне. Не знаю, что не так с тхана, почему они настолько слабы как воины, что для убийства врага им понадобилась я, но им больше, чем остальным кланам, приходится прилагать усилия, чтобы выжить. Помимо их магии внушения, они еще каким-то образом подчинили себе Сдвиг. Храм Мтимеи стоит как раз на точке Сдвига. И когда тхана угрожает опасность, они просто перемещают его — на другой конец Бездны. Не знаю, куда именно, но…
— Ого, — поразилась я. Поморщилась. — Чертовы тхана. Мало того, что они внушили тебе ненависть к Шадриану и заставили его убить, но и послали тебя на верную смерть.
Блейз покачала головой.
— Нет. Если бы тебя здесь не оказалось, я бы не попалась. Они и предположить не могли, что кто-то из вас окажется в форте дагуэров, когда я приду сюда убивать Короля Душ. И когда я увидела тебя… эти воспоминания, которые тхана у меня забрали… нахлынули. Чуть не свели меня с ума — в тот момент я не понимала, где ложь, а где правда. Только это меня остановило.
— Хочешь сказать, жрицы рассчитывали, что ты убьешь Шадриана и вернешься к ним?
— Да, ведь я бы думала, что именно благодаря им свершилось мое возмездие. Что храм — мой дом. Это же они, тхана, всему меня научили. — Блейз горько усмехнулась. — Ты не знаешь, Лекса, как сильно они изменили меня. Не знаешь о силе, которая стала частью меня самой. Звериной силе. Они сказали мне отречься от своего имени, назвали Львицей. А теперь… Я уже не знаю, кто я.
Я стиснула ее руку. Чтобы хоть как-то отвлечь от мыслей о будущем и настоящем, рассказала обо всем, что произошло с того момента, как Шадриан с дагуэрами ворвались в школу. Блейз была в шоке, узнав, что мы с ним стали мужем и женой. Прошептала: «Прости», даже зная цель нашего брака. Должно быть, распознала в моем голосе горечь и сожаление.
Я потерла рукой лоб.
— Все так… изменилось. Помнишь то ощущение, когда нас закидывало в Бездну? Ощущение бесконечного падения в темноту?
Блейз кивнула.
— Мне все кажется, что падение в пропасть продолжается. Становится только хуже. Монстры Бездны, смерть Нейда и мистера Морриса, раскол среди нас из-за Малкович и Кристабеллы… А тут еще и дагуэры. Я думала, это шаг вперед, но… Я ничего не могу сделать для ребят.
— Ты — Королева Душ. Заставь дагуэров слушать тебя.
— Я — фальшивая королева, — устало сказала я.
— Так стань настоящей!
Блейз улыбнулась в ответ на мой недоверчивый взгляд.
— Знаешь, что сказал о тебе мистер Моррис, когда нас отбросило Метаморфозой? Он сказал: «Она еще всех вас удивит». Он верил в тебя, Лекс. А ты сама в себя не веришь…
— Спасибо, — тепло сказала я.
Мне пришлось оставить Блейз в одиночестве, в погруженной в полумрак подземной тюрьме — близилось время церемонии прощания. Когда я уходила, в моей голове звучали ее последние слова.
Шадриан, облаченный в белоснежный костюм непривычного кроя, казался таким умиротворенным… Я смотрела на него, пряча слезы глубоко внутри. Убеждала — мы так и остались бы друг другу чужими. Убеждала, но… не верила. Может, не хотела верить.
Его тело на усыпанных белыми цветами носилках вынесли за пределы форта, опустили на голую землю. Не было прощальных речей — считалось, что духам ушедших дагуэров слова не нужны: им достаточно заглянуть в наши души, чтобы все в них прочитать.
После недолгого немого прощания один из дагуэров нарисовал на лбу Шадриана руну. Кожа Короля Душ начала… истлевать. От нее отделялись и поднимались вверх серые хлопья пепла, под которыми была… пустота. Выглядело это жутко и странно, но дагуэры казались спокойными и сосредоточенными — для них подобное зрелище, называемое распадом, было в порядке вещей. Они не оставляли тел, зная, что Бездна забирает их, превращая в своих детей. После смерти дагуэры вверяли себя самой природе — отдавая таким образом дань за дар управление ею.
Ветер разносил пепел, оставшийся после Короля Душ, а я слишком устала, чтобы скрывать от других свои слезы. Пусть Шадриан и был чужаком… он не заслуживал смерти.
В форт мы вернулись в молчании. Пифия куда-то исчезла, чему я была только рада: только исходящих от нее волн презрения и недоверия мне сейчас и не хватало. Я ушла к себе в комнату, плотно закрыла дверь. Привалилась к стене, устало соскользнула на пол. Я больше не слышала за стеной его шаги. И никогда уже не услышу.
Я королева на окровавленном троне. Мой народ расколот на две половины. Одна не верит мне, другая не видит во мне лидера. Возвращение в Альграссу кажется все таким же далеким, жизнь в Бездне — просто невозможной. Клятва была единственной нашей гарантией выжить. Что теперь будет со мной? Что будет с Блейз, запертой в клетке?