Время перемен в 2096
Шрифт:
Искусственный интеллект сумел скрыть самолёт на радарах, и ракеты пролетали мимо. Металлический монстр средних размеров приземлился в диссидентском аэродроме.
– Славу Богу, долетели, – сказал мэр, борясь с порывом ветра, – Ну что, Виктор, готовы к выступлению?
– Да. Мне есть что сказать людям.
Бронированный кортеж ехал вслед за военной техникой и пехотой. Он был защищён со всех сторон. Любой недобрый жест в его адрес встречается атакой дронов и автоматической хакерской атакой.
– Сначала выступаю я, потом – вы.
– Моё эфирное время ограничено?
– Нет, – усмехнулся мэр.
Они ехали по мере продвижения войск.
«Главное – узнать, есть ли у меня семья, или нет. Я столько лет работал, приходилось брать их подачки в виде виртуальной дачи, повышенной зарплаты, членство в клане власти. Да, я боялся выйти из игры. Но теперь я стал другим. И дело не только в озере. Как же я сразу не понял, к чему может привести строительство такой порочной системы. Это полицейского государство нового типа. Если у Оруэлла за людьми наблюдали телевизоры, то теперь за нами наблюдает само пространство. Когда всё перейдет в виртуальность, это будет не фигура речи».
Постепенно мы подбирались к Центральной площади города. Крики людей становились всё громче. Было не ясно, доброжелателен ли народ к диссидентам. Скорее всего, были и провокаторы. Дубинки летели, дроны падали на головы людям и роботам, поэтому самые прозорливые мирные жители были в касках. Вертолёт попытался атаковать диссидентов, но хакеры быстро его взломали и направили на базу в город диссидентов.
Я достал крестик из кармана и поцеловал его. Не верующий, но предмет этот стал для него воспоминанием об отце, который рано ушел из жизни.
Папа очень редко навещал своего Витю, из-за чего тот помнил только хорошее: игра в футбол во дворе в три годика, игра с машинкой в пять лет, и тому подобное. Пьянство отца не было окрашено негативными эмоциями, а всё потому, что маленький Витя не понимал, что с его папой не так. Не знал, что пить эту жидкость и вести себя так – плохо… Да, именно сейчас, перед важной битвой, министр иностранных дел вспоминал отца-пьяницу, к которому он испытывал безрассудную симпатию.
Мэр решил успокоить Виктора отвлекающим вопросом, и сам не понял, что потревожил мужчину.
– Виктор, скажите, вы хоть раз брали взятку?
– Никогда, – дернулся тот.
– Да вы вымирающий вид.
– Поэтому я и здесь.
Раздался выстрел. Взрыв породил разорванные тела. Дроны, падающие на дороге, сносили всё вокруг себя, вынуждая меня то и дело вздрагивать. Бронированная машина надежно защищала нас от атаки Комитета, но вероятность взлома была велика – невидимые хакеры были повсюду, в каждом доме.
Я заметил, что машина едет всё быстрее.
– Победа за нами, «ДО»! – крикнул мэр в микрофон, поэтому его голос услышали все горожане в радиусе двух километров.
– Не делайте поспешных выводов.
Кортеж, который был чёрным, как вантаблэк, не мог продолжать свой путь, а всё из-за людей, обступающих его со всех сторон. Рой диссидентских дронов синего цвета повис над городом. Казалось, инициатива полностью принадлежит антиправительственным силам, ведь красного цвета становилось всё меньше в городе с каждой секундой: дроны улетали, а люди стали спешно сжигать плакаты с буквой «К», в то время как полицейские, будто сахар в кипятке, растворялись в разгоряченной толпе.
– Расступитесь, граждане! – прогремело над площадью, – едет кортеж с мэром столицы диссидентов. Дайте машинам проехать к Главному зданию города.
Вдруг длинные руки вытащили меня из машины. Я, подобно птице в стае, повиновался своим товарищам, которые направлялись в священное место – на сцену. Театральное действие, которое начнется сейчас, обязательно закончится, и главное – кто будет на коне? Тогда этого не знал никто, а про андроидов вспоминали крайне редко.
– Смена власти! – грохотала толпа.
Мэр, военные, и другие, включая меня, выстроились в колонну, лицом к микрофону, трибуне и людям. Огромная сцена на величественной площади приготовилась к спектаклю.
Дементий встал в величественную позу.
– Уважаемые граждане. Я – мэр столицы диссидентов. Меня избрал народ. Я не ставленник власти. Вы нас ждали, и мы пришли!
Эта вступительная фраза вызвала ликование многотысячной толпы.
– Мы с коллегами рассуждали, и пришли к выводу, что нельзя препятствовать развитию технологий, но и навязывать их не нужно. Люди имеют право жить в реальном мире! А экономика должна быть построена на основе конкуренции и независимости. Что важно, мы не должны потерять наших умений выстраивать социальную работу с населением. Кроме того, хочу сказать, что мы, диссиденты, – мирные люди, мы не хотим устраивать погромов и насилия. Я ни к чему вас не призываю. Любите детей и берегите своих близких!
Люди одобрительно кричат. Кто-то выкрикнул: «Правильно говорит!».
– Мы вас накормим и дадим вам работу в реальной жизни! А не в виртуальной.
Рёв толпы.
– Мы не будем сюсюкаться с представителями других Конфедераций.
Одобрительные возгласы.
– И дадим возможность реализоваться людям с характером, с принципами, а не этим жалкими прихвостнями, самый яркий пример – Мякиш.
Граждане трижды прокричали слово «долой». Однако другая часть толпы молчала.
– Если кто-то со мной не согласен – даю возможность высказаться! – поправил он свой огромный галстук и кашлянул, будто демонстрируя решительность.
– Я не согласен! – крикнул низким басом мужчина в толпе.
– Идите на сцену!
Лысый мужчина в пиджаке с широкой фигурой и огромными кулаками был похож на охранника. Он уверенным шагом направился на огромную сцену. Микрофон подлетел к нему, и мужчина сразу же начал свою речь.
– Я считаю, вы демагог и провокатор!
– Вау! – ответила толпа.
– Почему?
– Вы обвиняете Мякиша. Когда вы придете к власти, вы будете делать то же самое. Во всём мире коррупция и диктатура, везде есть плохие люди, не надо пудрить нам мозги! – крикнул он, подчеркивая интонационно последнее слово.