Время перемен. Лабиринт Безумия

Лисина Александра

В чем дело? Почему так случилось, что он видел чужое прошлое тогда, когда Белка была далеко? Это был ее сон? Ее кошмар? Ее память? Но ведь узы между ними давно и бесследно исчезли, это абсолютно точно — не раз за сегодняшний день успел проверить. Более того, до полудня рискнул даже подобраться ближе к ее дому, с нескрываемой радостью убедился, что она мирно спит, по-детски подложив под щеку ладошку, затем еще раз взглянул на ее блеклую ауру, но не нашел никаких следов связующих нитей и окончательно растерялся. Странно. Однако сон был. Причем, реальный и настолько яркий, что становилось понятно: да, это — сущая правда. Так действительно было. С ней. С ним.

С маленькой Литой. Казалось, Таррэн и сейчас мог услышать, если бы захотел, вкрадчивый голос сородича. Его кожа до сих пор пугливо покрывалась мурашками от ощущения ужасающей близости эльфийского клинка, в ушах начинали грохотать молоты, в глазах темнело, а к горлу мгновенно подкатывала тошнота от одного воспоминания о тяжелом, насыщенном запахе крови, от которого все не удавалось избавиться. Теперь я знаю, почему она так его ненавидит!

Утренний поединок не помог вытравить из памяти этот страшный запах, не принес успокоения, не привел мысли в порядок, как обычно бывало. Весь долгий день эльф был рассеян, странно задумчив и невнимателен. На вопросительные взгляды попутчиков не отвечал, осторожные намеки Светлых просто пропустил мимо ушей, несколько колкостей от рыжего перенес со стойкостью закаленного в бою клинка, полные восхищения и любопытства взоры Стражей просто проигнорировал. Зато с охотой откликнулся на предложение Гончих развеяться и померяться силами; еще охотнее выбрался наружу и помог Седому с саламандрой, а затем с необъяснимым удовольствием прошелся по выжженной земле, едва не забредя в рассеянности в опасные заросли. Хорошо, Урантар вовремя окликнул, но с тех пор посматривал так цепко и внимательно, будто что-то заподозрил.

Пришлось, скрывая досаду, вернуться на Заставу и, чтобы избежать ненужных вопросов, забраться на самый верх одной из башен, куда редко заходили даже дотошные Сторожа. Как оказалось, правильно забрался, потому что только здесь, наверху, в одиночестве, подставив лицо прохладному ветру и невидяще глядя на бесконечно убегающий горизонт, он смог успокоиться по-настоящему. От раскинувшегося перед глазами мрачноватого вида на Проклятый Лес Таррэну, как ни странно, стало немного легче. Ночь милостиво приглушила яркость воспоминаний, чужая боль тоже постепенно отдалилась, страшноватые картины из сна заметно потускнели, поблекли, не дающие покоя голоса стихли, дразнящие ароматы Леса вытравили въевшийся в кожу запах крови, и лишь тогда Темный эльф смог, наконец, вдохнуть полной грудью.

Он еще долго стоял на пустой площадке, изучая бескрайние зеленые просторы и напряженно гадая о причинах. Рассеянно следил за привычной сменой караула на стенах, постепенно стихающей суетой во дворах, расползающимися по своим каморкам Стражам. Однажды вздрогнул от игривой щекотки за левым ухом и невольно поежился, встретив насмешливый взгляд крупных зеленых радужек, но незаметно подкравшаяся Траш, которой явно понравилось пугать нового знакомого и исподтишка ерошить его пышную гриву, уже проворно спрыгнула вниз — охотиться. Карраш чуть задержался, чтобы проурчать в длинное ухо эльфа что-то предостерегающее, бесцеремонно ткнулся мордой в грудь и тоже упруго соскочил, не собираясь упускать ни одной возможности подкрепиться.

Таррэн снова вздохнул и, поняв, что слишком долго отсутствовал, неохотно спустился. Ладно, хватит переливать из пустого в порожнее: сон как сон. Чего только не бывает в жизни. Надеюсь, сегодня мне не придется вскакивать в холодном поту и с громко колотящимся сердцем, потому что завтра-послезавтра снова в путь. Седой сказал: нам пара дней нужна для адаптации. Но если некоторые будут мучиться бессонницей или намеренно избегать сна в попытке больше не видеть этот кошмар, то ничего хорошего не получится. Надо поспать. Тем более, время подходит — скоро полночь, новых атак не будет, подпирать собою стены тоже нет необходимости, а разгадка все равно не возникнет сама собой из воздуха. Разве что у Белки спросить?

Темный эльф несильно вздрогнул и поспешно задавил неуместное желание повернуть в сторону одинокого домика. Нет уж, не стоит рисковать. По крайней мере, не сегодня. Мало того, что она не пришла в себя, так наверняка еще и Шранк где-нибудь поблизости ошивается. А то и вся стая пасется под дверью, охраняя чуткий сон своего удивительного Вожака. Вряд ли Гончие упустят из виду изрядно (мягко говоря) удивленных чужаков, которым наверняка так же сильно, как Темному, хочется пристально взглянуть в эти голубые глаза и воочию убедиться: да, Белик — это ОНА.

Отгоняя от себя неуместные эмоции, Таррэн неслышно пересек опустевший задний двор, больше похожий на небольшую площадь, старательно обошел фонтан (с противоположной стороны от вызывающе свободных домов!), но затем все же не утерпел — осторожно покосился через плечо. Однако, как ни странно, Гончих рядом не было. Никого, даже Шранка. Воздух чистый, свежий, слегка влажный от множества мелких брызг, однако в нем не ощущалось запаха смертных. Совсем. И их аур поблизости тоже не наблюдалось. Прямо ломись, кто хочешь, и спрашивай, о чем угодно! Тем более, она сама недавно предлагала…

Эльф поджал губы и быстро отвернулся. А затем поспешно оставил за спиной и площадь, и фонтан, и чернеющий неподалеку проем, где им предложили ночлег, и даже проклятый дом, в который ему понадобилось заглянуть прямо до зубовного скрежета. Удержался, слава Владыке, а то вполне мог после этого заняться извлечением из нижней (а то и верхней!) части своего тела многочисленных острых предметов, воткнутых туда со всем тщанием и на полную глубину. После чего узнал бы собственную родословную аж до самого Владыки Изиара, а затем, в назидание, еще и получил сочный комментарий по поводу Перворожденных в целом, Темных в частности, и себя самого в особенности. Сдобренные славной порцией ехидства, ядовитой насмешки и гнусных намеков на длительное воздержание, от которого у некоторых окончательно снесло башню.

Таррэн с невыразимым облегчением добрался до узкой горловины между дворами и в изнеможении прижался лбом к холодному камню. Нет, это просто немыслимо, чтобы какая-то девчонка сумела довести его до такого состояния. Бегу прочь, как от чумы! Подумаешь, Гончая! Подумаешь, шустрая и ловкая, как не знаю кто! Подумаешь, обвела нас вокруг пальца, да еще не раз! Подумаешь, красивая до безумия, а глаза вовсе — как два бездонных омута, и туда неуклонно затягивает, затягивает… меня почти ненавидят, ни на грош не верят, избегают за версту, подставляют на каждом шагу, демонстрируют полное пренебрежение…

— Чего замер, ушастый? Хотел о чем-то спросить? — насмешливо поинтересовался из темноты впереди подозрительно знакомый голос. Темный эльф сильно вздрогнул и обреченно замер: все-таки влип. — Чего приклеился? Можно подумать, я тебя не слышу! Выползай, раз уж пришел. Правда, тут темновато, но для тебя это не должно стать проблемой, верно?

— Верно, — мягко ответил другой голос, и до изумленно вскинувшего голову Таррэна донесся тихий шорох чужих шагов. Элиар!! Но ему-то здесь что понадобилось?!! Тем более, среди ночи?!!