Время перемен. Том 2
Шрифт:
— Пожалуй, посмотрю на это.
Офицеры у штабного шатра, завидев Жерара с кашеваром и обозным майором, многозначительно перешептывались, но де Сарвуазье было не до них — он твёрдо решил покончить с этим произволом и направился прямиком к сержанту, с двумя солдатами охранявшему вход:
— Доложите, лейтенант де Сарвуазье желает поговорить с маршалом.
Высокий и кряжистый сержант нахмурил огромный лоб, отчего шапель подался чуть вперёд:
— Не положено. Лейтенантам обращаться
— Я присутствую на каждом штабном совещании. Пусти, не то лычки с тебя слетят. И не только лычки.
Этот сержант графа не знал. Похоже, смены его проходили после штабных совещаний. Он грозно свёл брови:
— Часовые, к бою! Лейтенант не может оспаривать приказ маршала…
Эспада де Сарвуазье вылетела из ножен с потрясающей быстротой:
— Лучше бы ты доложил.
— Стой, сержант! — к ним поспешил штабной полковник, оказавшийся неподалёку. Конечно, его сержант знал. Полковник что-то шепнул тому на ухо, и свирепый привратник тут же скрылся в шатре, а его подчинённые так и остались стоять наготове, вытянув алебарды вперёд.
Жерар спрятал эспаду.
Сержант появился быстро и сразу дал команду:
— Отставить! Пропустить их.
Маршал стоял возле стола с огромной картой и, завидев Жерара, проскрипел:
— Что на этот раз?
— Вот этот кашевар продаёт солдатам казённые харчи за деньги, которые относит этому майору, а майор, очевидно, полковнику де Баразаку.
— Что с того?
— Ваши же солдаты остаются голодными.
— Мне, может, ещё каждого солдата с ложки кормить? Разбирайтесь с де Баразаком, понятно вам?
— Он ваш подчинённый.
— Пропитание армии — его обязанность, мне дела нет…
— Так и передам де Крюа. Пусть сам сложит мнение об этой экономии.
— Да вы кляузник, лейтенант. В армии таких не любят…
— А я терпеть не могу мздоимцев, так что мы с армией квиты.
— Послали же Трое вас мне на шею. Вестовой, де Баразака сюда, живо!
Один из трёх посланников, что всегда ожидали рядом с маршалом, быстро вышел.
Маршал де Ветт в очередной раз смерил Жерара взглядом:
— Удивительные вы люди, де Сарвуазье. Помнится, ваш отец был столь же непреклонен в подобных вопросах, и что с ним стало, не напомните?
— Погиб на дуэли.
— Точно, как же я забыл? Не боитесь?
— Я изрядно превзошёл батюшку во владении эспадой. Смею заверить, бояться следует тому, кто обнажит клинок против меня.
— Наслышан, — де Ветт лукаво улыбнулся каким-то своим мыслям, — Война — это не дуэль, господин граф, здесь всякое бывает.
— Как мои шансы уцелеть на войне связаны с моим нетерпением к мздоимству?
Маршал не ответил, потому как в этот момент в шатёр вошёл запыхавшийся обозный полковник, де Баразак. Вопреки большинству офицеров, вечером предпочитающих снимать доспех, этот всё ещё был в полных латах. Отсветы фонарей играли на поднятом стальном забрале.
— Господин маршал, по вашему приказанию прибыл!
— Вот что, де Баразак, — скрипучим голосом начал де Ветт, — С этого момента на пропитании третьего полка Лемэса не экономить. Полная пайка каждому солдату, как и положено. Пусть едят вдоволь, вы меня поняли?
Баразак бросил быстрый, как укол эспадой и злобный, как бешеная росомаха, взгляд на Жерара, но перечить не стал:
— Есть!
— Можете идти, — маршал, тряхнув седой бородой, воззрился на графа и растянул губы в слащавой улыбке, — Вы довольны теперь, ваше благородие господин граф де Сарвуазье, достопочтенный министерский куратор армии Его Величества? Разрешите уж старику маршалу поспать?
От этого тона молодому графу хотелось изрезать проклятого маршала на лоскуты, но он всё же сдержал ярость:
— Приятных сновидений.
Де Сарвуазье поспешно покинул шатёр и направился к своей палатке, то и дело глядя по сторонам. Весь блеск и лоск армии Его Величества улетучился ещё в первые дни марша. Сейчас же некоторые солдаты выглядели и вовсе жалко — полк полку рознь, В чём Жерар убеждался всё больше и больше. Он обошёл кучку солдат, ютящихся у большого дерева на холме — промокшие, половина без доспехов, лишь с дешевой формой поверх сущих обносок. Эти хотя бы смогут дойти до предстоящих сражений? Граф сомневался.
У собственной палатки его ждал дядя, усевшись на его же табуретке, заботливо притащенной Родом из обоза, впрочем, как и множество остальных вещей.
— Позаимствовал у тебя куриную ногу, — капитан откусил немного и встал, — Надеюсь, не против?
— Разумеется, дядя, о чём речь? Род наверняка найдёт ещё одну.
— Мне бы твою уверенность. Где был? Я слышал, таскался к маршалу с обозным майором?
— Именно. Де Ветт вызвал к себе этого де Баразака, обозного полковника, и теперь солдатам будут выдавать полную пайку.
— Эрле де Баразак? Помню его, штурмовали вместе бастион Ротюр…
— Дядя, он дерёт деньгу с солдат. Кашевары продают им пайки за деньги, относят большую часть майорам и те уже несут де Баразаку. Если не заплатить, кладут как котёнку. Получается, эти тыловые крысы всё несут тыловому борову.
— Уже понабрался армейских словечек? Боров, значит? Этот боров двадцать лет назад, помнится, получил две серьёзные раны при штурме, но поле боя не оставил, хотя никто бы его не осудил тогда. И по другим делам я его знаю. Солдатской молвы казармы полны. Добрый офицер…