Время перемен. Том 2
Шрифт:
Ровные квадраты баталий окружили холм. Жерар ожидал, что они пойдут на приступ, но они пропустили вперёд себя воинов поплоше, те сразу выстроились в пятишереножный строй, со всех сторон раздались команды, и они двинули на укрепление, сжимая кольцо. Жерар видел лишь малую часть этого кольца со своих позиций, но, глядя на напряжённые, ожидающие фигуры остальных солдат полка, занявших укрепление, не сомневался, что наступление идет по всему кругу.
— Арбалетчики, стрел понапрасну не тратим! — проревел дядя Люк.
Молодой Граф смотрел на отряд напротив, которому предстояло схватиться со взводом Леонардо. Человек пятьдесят, некоторые со щитами, пеший офицер
Но дядю и тут не устроил результат:
— Куда столько стрел на одного?! По очереди стрелять, мать вашу за ногу! Слева направо! Остальных взводов тоже касается!
Каждый из четырёх взводов восьмой роты занимал на насыпи участок фронта шагов тридцать пять шириной. Три ряда готовых к бою гвардейцев. Граф не представлял, как враг хочет пройти через них. Враги пробовали перебираться по двое, прикрываясь одним щитом. И у первой пары это успешно получилось, из второй выбили копейщика, угодив тому в ляжку. Пошла третья, за ней четвёртая. Их солдаты, перебравшись через ров, неуклюже раскорячивались на крутой насыпи, кое-как прячась за щитами. Арбалетчики прореживали их отряд, выбивая одного за другим, но половина стрел всё же торчала в щитах, не причиняя никакого вреда. Следующая пара солдат балансировала надо рвом. Жерар уловил панические нотки в облике того, кто был сзади — больше, нежели у других. И верно — солдат развернулся и сделал два шага назад, пока чекан его же сержанта не опустился ему на шлем, и он, бездыханный, не упал прямо на край рва. Испугавшийся солдат сполз на дно, а сержант зло поглядел, на остальных, ожидающих своей очереди. Это напомнило Жерару театр, вот только всё было взаправду.
— Отставить стрельбу! — крикнул дядя люк.
Офицер еретиков, видно, решил, что им хватит половины перебравшегося отряда и слегка визгливо скомандовал:
— На штурм!
— Хороший у него доспех, — отметил Леонардо.
— Тебе бы такой, да? — капитан внимательно следил за тем, как враг приближается к верху насыпи, то и дело оскальзываясь, а новые пары быстро переходят через ров, не стесняемые арбалетом обстрелом.
— Давай, птенчики! Мы вас уже заждались! — приветствовал еретиков кто-то из солдат, а остальные подхватили смехом это приветствие и подняли алебарды, топоры и чеканы повыше.
Дядя снял свой клевец с пояса и поудобнее пристроил его в руке. Тогда и Жерар вытащил свою эспаду, а де Куберте поглядел на неё с укором:
— Она здесь не годится. Тебе нужно раздобыть что-то более подходящее.
— Но я владею эспадой лучше всего.
— Она может сломаться, погнутся, затупиться, а рубить ей почти бесполезно. Это не поединок, Жерар. Найди клевец или топор. И вообще, кто-то должен научить тебя сражаться со щитом, если мы выберемся из этой передряги.
Шестеро запыхавшихся еретиков добрались до верха. Жерар видел, как один из них загородился щитом от удара сверху, но тут же пропустил укол алебарды прямо в шею, уже от другого солдата из отделения сержанта Жака.
— Молодцы, пестуйцы, так держать! — похвалил Леонардо.
Мёртвый завалился головой назад, ещё двое потеряли равновесие и скатились кубарем вниз, троих же и срубили в миг, тыкая, ударяя и цепляя крючьями за ноги. Так быстро, что следующая волна не успела подойти. Жерар посмотрел на другие участки — там происходило тоже самое. Не похоже было, что этот штурм тяжело отбивать.
— Руби их, блядь! — слышались то и дело сдавленные проклятия солдат, — Коли, ну! Сталкивай! Еретики же прилично запыхивались, пока поднимались, и от них не было слышно никаких слов. Только стоны, или вздохи раненых.
Лишь один тонко причитал совсем ещё мальчишеские голосом:
— Нога, моя нога!
Так, довольно легко, они опрокинули первую волну штурма, и в воздухе прорубил рог, после которого раздались крики сержантов еретиков:
— Отступаем!
И штурмующие покатились вниз по склону. Несколько человек не удержались и упали в ров. Один из тех, что уже перебрался по лестнице обратно, протянул товарищу руку и попробовал вытащить его наверх. Жерар было удивился, что еретики, оказывается, тоже могут проявлять благородство, но тут солдату вонзилась арбалетная стрела между плечом и шеей, и он с криком сполз на дно сам.
Дядя проследил за взглядом молодого графа:
— Если захочешь сделать на войне доброе дело, гляди в оба, чтобы не поплатится за это жизнью.
Враг беспорядочно отступал. Да и не нужно было держать ряды — совсем редкие арбалетные выстрелы в спину не стоили того, чтобы терять драгоценное время, отступая в шеренгах. Далеко за линиями вражеских баталий, на небольшом возвышении возле моста, столпились группа вражеских офицеров. Главный из них — это было видно даже отсюда, за четыреста-пятьсот шагов, по красивому дорогому доспеху, яркому ваффенроку в алых, как их знамя, тонах — так вот, этот главный распекал на чём свет стоит одного из своих офицеров, руками и указывая на холм. Остальные офицеры отодвинулись от них, словно крики главного могли их поразить каким-либо образом.
— Командующий у них опытный, — отметил капитан, — В доспехах ходит. Знать, петух в задницу клевал, раз бережётся. Остальные, вон, в парадке половина. Дураки.
Неожиданно главный офицер вытащил меч из ножен и проткнул насквозь того, кого отчитывал. Жерар ошалело смотрел на происходящее: Они тут дуэли запрещают, за каждого офицера дрожат, а вражеский командир сам их режет.
— Дядя, зачем он это сделал?
— Ты не понял? Он должен был захватить больше лестниц, а не переправлять взвод через одну, как последний идиот. Но я бы просто надавал ему пощечин и посмотрел, как проявит себя потом.
Средь офицеров врага пошло волнение, а тот, кто только что заколол подчинённого, показал на другого, потом начал активно жестикулировать, тыча в холм и в отступающие ряды.
— Отребье послали, — заключил Франческо, — Проверить, как мы стоим.
— Глянь на его шлем, — ответил Пероль, указывая на труп, валяющийся вниз головой на склоне, — Не такое уж и отребье.
— Помогите, моя нога! — раздался тот же мальчишеские голосок, — Помогите!
— Жерар, заткни его, — неожиданно распорядился капитан.