Время перемен. Том 2

Кураев Анвар

Тром пригнулся от летящего ножа, столкнул почти взобравшегося на балкон бойца и увидел, как из коридора — того самого, из которого вышли они с вождём — выбежали двое красных.

— Марк, сзади! — крикнул Тром, и заметил краем глаза, что в него что-то летит. Он пригнулся, но это что-то ударилось о потолок и отлетело ему прямо в макушку.

«Железное», — подумал горец, балкон покачнулся влево, в глазах слегка потемнело, а волосы сверху начали мокнуть. Он бросил лук и, пошатываясь, вытащил секиру из-за пояса.

Тром вовремя предупредил Марка, но тому

пришлось уступить позицию, иначе бы его зарезали со спины, и сейчас оба горца стояли на балконе против шести красных — двоих из коридора и четверых с лестницы. Двое бросились к Трому. Он махнул топором в сторону одного и еле успел отпрыгнуть от второго — туман в голове мешал быстро реагировать. Марка уже почти обошли, почти прижали к перилам балкона, когда Тром, наконец, пришёл в себя. Он два раза пугнул топором того бандита, что занимал его всё это время, а третьим ударом разрубил ему плечо. Бандит выпустил ножи, упал и схватился за рану. Тром вмазал опять, и тот второй, что заходил к Марку с правой руки, упал лицом вниз, поливаясь кровью из страшной раны промеж лопаток. Марк принял пару ударов на щит, отмахнулся топором, и они вновь восстановили строй — теперь уже вдвоём против четверых. На удачу, по лестнице взбежали ребята Йона, и красным пришлось сражаться на две стороны. С ними покончили за какой-то десяток вдохов. Почти всех перебили горцы — двоих лицом к лицу, ещё одного — в спину. Одного зарезал парень Йона, да и то после того, как Марк удачно толкнул его щитом.

Тром добил того, первого, который валялся на полу с разрубленным плечом, выдохнул и окинул корчму взглядом: люди Йона добивали стонущих красных. Из находящихся в зале не выжил никто, кроме кабатчика и его помощницы, что прятались за стойкой. Трупы валялись кругом — на полу, на столах и под столами, беспорядочно раскинув конечности и заливая всё кровью.

Люди Йона уже начали деловито обыскивать их. Монеты меняли карманы, оружие — владельцев, обувь тоже поснимали, гадая, что с ней лучше сделать — продать, или носить самим. Никто не трогал тех, из кого торчали стрелы и пятерых на балконе.

— У тебя кровь, — Марк протянул Трому кусок рукава, оторванный у одного из красных.

Тром посмотрел на ткань — вроде чистая — и приложил к макушке, чтобы остановить кровь.

— Вождь, давай осмотрим нашу добычу, пока это не сделал кто-то другой.

Поединщик присел над одним из трупов, заглянул в карманы, забрал себе оружие и уже хотел было приступать к следующему, но рядом присел Олаф.

— Говорил же тебе, лучше ищи… В сапогах, в трусах, в поясе. Запомни: то, что глубже всего запрятано, всегда ценнее.

И действительно, ловкие пальцы моряка отыскали тайник в каблуке, где уместилось аж три золотых. Тром подозревал, что те вещи, которые нашёл он сам, не стоили и половины этих денег. Следующий тайник горец смог найти без помощи Олафа — он прощупал ремешок и обнаружил пару монет внутри. Потом они с Марком спустились вниз. Два легко раненых бойца Йона с остальными шарили по трупам, а в стороне сидел ещё один раненый, держась за ногу и живот. Сам Йон навис над помощницей кабатчика, которая о чём-то слёзно его умоляла.

Марк присел у раненого, бегло осмотрел порезы и подошёл к Йону:

— Почему никому нет дела? — указал он на умирающего.

— Сначала разберёмся с трофеями, иначе всё растащат без нас.

— Из него сейчас вся кровь вытечет.

Тром не стал дожидаться приказа вождя и сам нарвал тряпок для бойца, благо, собственную повязку удалось кое-как закрепить на голове. Когда он склонился над уже сильно бледным человеком, тот прошептал:

— Добычей всё равно не поделюсь.

Тром увидел, что у него за пазухой лежит явно чужой кошель и пара ножей в ножнах.

— Не боишься, что кто-то заберёт её с твоего хладного трупа? — горец стал стягивать рану на ноге.

— Смерть всегда под нами ходит.

За спиной Тром услышал голос Йона:

— Раз тебе это так важно, горец, можешь оттащить его к коновалу прямо сейчас.

— Клянусь мечом, я так и сделаю, — ответил Марк, — Он бился с нами.

Вождь подошёл к ним, вместе они закончили перевязывать живот, потом он взвалил раненого себе на плечо и позвал:

— Олаф!

Моряк проворной бесшумной тенью очутился рядом:

— Чего вам, горцы?

— Присмотри за нашим добром, пожалуйста. Мы идём к лекарю.

— Что смогу, сделаю. Вы двое славно поработали сегодня, у наших и ран серьёзных нет, кроме этого, — кивнул он на плечо Марка.

— Встречаемся в нашей комнате, — бросил громила напоследок и вышел из кабака.

Тром шёл за ним, стараясь не растерять добытое добро, а это было не так-то просто с луком в одной руке. Раненый следил за дорогой, слабеющим голосом указывая, где какой поворот. Наконец, они дошли до огороженного деревянным забором дома, и Тром принялся стучать в калитку. Он уже готов был выломать её, но им всё же открыл давешний лекарь.

— Опять ты? Всё тебе неймётся?

— Со мной потом, Нурик. Сейчас его лечить надо, да поскорее.

Лекарь глянул на истекающего кровью:

— Это да, времени у него почти не осталось. Йона пацан?

— Ага.

— За мной идите.

Он провёл их в комнату. Внутри пахло кровью. На большом столе сидела баба с новорожденным на руках.

— Давай, слезай отсюда, — распорядился Нурик.

— Кудай-то я пойду?

— Нечё тут кудахтать. Тебе помог, дай другим места. Ну, пшла вон, ишь, раскудахталась…

— Омой меня хоть.

— Некогда, сама отмойся где-нибудь.

Баба засобиралась быстрее, когда над ней навис Тром. Марк уложил парня на освободившийся стол.

— Сэра! — крикнул лекарь.

— Что, Нурик? — донеслось из глубины дома.

— Ещё воды и дрокову мазь, и побыстрее.

Он возился долго, а Марк помогал ему. Поединщик всё это время сидел на табуретке у окна и понемногу дурел от раны на голове. Нурик закончил с бойцом и показал Марку, куда его отнести. Потом он вернулся и сразу снял повязку с Трома.