Время перемен
Шрифт:
На следующий день после похорон, когда Дрейк просматривал почту из столицы штата, в дверь библиотеки постучали.
— Войдите, — сказал он, отложил бумаги в сторону и откинулся на спинку кресла.
Вошла Герти и сразу направилась к его столу. Вид у нее был мрачный.
— Мистер Ратледж, вам придется нанять другого рэнглера.
Дрейк удивленно приподнял бровь.
— Что так?
— Видите ли, сэр… — Герти замолчала и сорвала с головы шляпу. — Впрочем, нечего темнить! В последнее время я не особенно утруждала себя исполнением моих обязанностей. Это несчастье…
— Садись, Герти, — он кивнул на стул, стоявший поодаль.
Герти нерешительно потопталась на месте, но все
— Думаю, дело вовсе не в Джеймсе и Нэнси, дело в Рике Телфорде. Или я не прав?
— Правы, сэр.
— Я слыхал, что он воспринял случившееся очень близко к сердцу.
— Да уж, ближе некуда.
— И чем же ты ему можешь помочь?
Герти подняла голову и посмотрела на Дрейка. Глаза ее горели решимостью.
— Я помогу ему снова бросить пить.
— Вряд ли ты сумеешь ему помочь, если он сам этого не захочет. Мне доводилось сталкиваться с этой проблемой, Герти.
— Он захочет, — упрямо стояла на своем Герти.
Дрейк понял, что никакие уговоры не изменят ее решимости вытащить доктора Телфорда из салуна и сделать из него примерного трезвенника. Вряд ли Герти догадывалась, какой груз на себя взваливает. Дрейку было жаль ее. Он успел полюбить эту добрую простодушную девушку, не вылезавшую из своих ковбойских штанов и тяжелых ботинок. Герти подружилась с Фэй, она взяла Алекса под свое крылышко, да и работник она отменный. Никто не знает лошадей лучше, чем Герти Дункан. После непродолжительного молчания Дрейк заговорил снова.
— Я не принимаю твою отставку, Герти, но предоставляю тебе полную свободу. Пока справимся без тебя, а когда доктор остепенится, ты сможешь вернуться. Ведь твои лошади будут без тебя скучать.
— Мистер Ратледж, я не могу…
Коротким жестом Дрейк остановил грозившее поглотить его словоизвержение.
— Если ты помогаешь другу, почему и я не могу сделать то же самое?
Герти посмотрела на него с удивлением, и Дрейк понял его причину. Только в последние несколько недель он проявил интерес к управлению ранчо. Только в последнее время он начал появляться во дворе среди белого дня. И вдруг, ни с того ни с сего, хозяин Герти стал ее другом. Дрейк встал, подошел к ней и протянул руку. Герти вскочила и крепко пожала протянутую ей руку.
— Помни о том, что я тебе сказал! — Ратледж смотрел ей прямо в глаза. — Ты можешь вернуться на ранчо, как только пожелаешь.
— Спасибо, мистер Ратледж. Я… я не знаю, что и сказать…
— Не говори ничего.
Герти кивнула, шмыгнула носом и, повернувшись, вышла за дверь.
— Удачи тебе, Герти! — сказал Дрейк ей вслед.
Постояв минуту в задумчивости, Дрейк вернулся к прерванному занятию. Закончив с корреспонденцией, он встал и прошелся по комнате. Все-таки из него мог бы получиться неплохой адвокат. Работая с делом, он всегда обращал внимание на малейшие юридические нюансы, едва заметные разночтения, от которых, как показывала практика, в решающей степени зависел исход дела. Он рассчитывал, что при разводе Фэй с ее мужем не возникнет проблем, но ошибся.
Дрейк вздохнул и подошел к окну, как привык это делать в последнее время. По понедельника Фэй обычно устраивала стирку, и он надеялся застать ее за развешиванием белья. Его ждало разочарование: двор был пуст. Дрейк повернулся спиной к окну, сел на подоконник и тихо выругался. Затем сдвинул повязку на лоб и потер глаза пальцами.
С тех пор, как был принят закон Комстока, развод стал делом чрезвычайно хлопотным. Супружеская неверность оставалась главным доводом, при наличии которого иск удовлетворялся, но без конкретных доказательств измены нечего было надеяться на то, что суд расторгнет брак Фэй с Джорджем Батлером. Оставление семьи — тоже достаточный повод для развода, но закон предусматривал срок отсутствия супруга не менее трех лет, и только в этом случае суд принимал этот довод к сведению. Однако Батлер находился в бегах всего два года, а Дрейк не желал ждать, пока тот набегается вволю и дотянет до трех лет.
Итак, другого выбора нет. Ему придется установить местонахождение Джорджа Батлера и заполучить в руки весомые доказательства его супружеской неверности. Дело хлопотное, и возможно, затянется на месяцы, Дрейк был удручен.
Вдруг он услышал стук входной двери и выглянул в окно. Фэй несла корзину с бельем, а рядом с ней шла, все так же со шляпой в руке, Герти Дункан. Фэй что-то говорила подруге, а та согласно кивала головой. Каштановые волосы Фэй были собраны в пучок на затылке, но несколько непослушных прядей падали на шею и виски. Дрейку захотелось отбросить их в сторону и поцеловать эту нежную шею. Он тряхнул головой. Не время давать волю фантазиям!
Тем временем Фэй и Герти остановились и продолжили разговор. Вернее, больше говорила Фэй, а Герти стояла, потупив, взгляд и похлопывала шляпой по бедру. Затем Фэй поставила корзину на землю, приподнялась на цыпочки и обняла Герти. В очередной раз Дрейк отметил про себя ее искреннюю заботу о подруге.
Сможет ли она так же относиться к нему? Дрейк вспомнил, с какой готовностью Фэй откликнулась в ту ночь на его поцелуй, как потянулась и приникла к нему. Он вспомнил ее глаза и бурю чувств в них. Фэй не судила его, как другие. Она не видела в нем несчастного изуродованного монстра, каким он стал в глазах Лариссы к собственного отца. Фэй увидела и почувствовала в нем мужчину, а не отпрянула в ужасе, как это сделала бы любая другая.
Но сможет ли она когда-нибудь полюбить его? В душу Дрейка вновь закралось сомнение. Возможно, это была просто жалость, а он, идиот, возомнил себе неизвестно что. Наверное, Ларисса была права, когда говорила, что ни одна женщина не сможет полюбить такого урода.
— Я не могу выйти за тебя замуж, Дрейк.
Ларисса не могла усидеть на месте и нервно прохаживалась из угла в угол. В голове у Дрейка стучало, его единственный глаз слезился.
— Мы отложим свадьбу на год, — сказал он. — К тому времени…
— Ты меня неправильно понял. Я сказала, что не выйду за тебя замуж ни сейчас, ни через год. Никогда.
Он почувствовал острую боль в ослепшем глазу.
— Почему?
— Почему? — переспросила Ларисса удивленно. — Господи, да ты посмотри на себя!
Они были самой блестящей парой сезона, украшением званых обедов и приемов. Дрейк Ратледж и Ларисса Дирборн — темноволосый красавец-адвокат и прелестница с золотистыми волосами. Все говорили, что они созданы друг для друга. Дрейк устал выслушивать эту фразу, но поверил в нее безоговорочно. Он любил Лариссу, и ему казалось, что никто и никогда не сможет их разлучить. В конце концов, и сама Ларисса не скрывала, что без ума от него. Так она говорила в ту ночь, когда после вечера в гостях у Ратледжей проскользнула в его комнату, оказалась в его постели и подарила ему свою любовь. Именно в ту ночь Дрейк решил навсегда забыть о Диком Западе и остаться ради Лариссы в конторе «Ратледж и Сивер» до скончания века.