Время перемен
Шрифт:
— Вы будете сидеть здесь, мэм.
— Право, не знаю, мистер Грир, — ее взгляд метнулся к Паркеру Мак Коллу. — Возможно, позже…
— Нечего церемониться, Фэй, — отозвался тот. — Тебе ведь тоже пора перекусить. Кроме того, всем не терпится с тобой познакомиться. Лучшего момента и не придумаешь!
— Ну, если так…
Паренек лет на восемь старше Алекса прижал пыльную шляпу к груди, склонил голову и произнес:
— Меня зовут Джонни Колтрейн. Очень рад с вами познакомиться, миссис
— А я — Уилл Кидд, — представился мужчина, стоящий рядом с Джонни.
— Меня все называют Шведом, а вообще-то я — Свенсон, — поклонился огромный светловолосый мужчина, говоривший с ужасающим акцентом.
— А меня зовут Рой Мартин, — представился последний ковбой. — Мы ужасно рады, что вы с нами, миссис Батлер, до сих пор мы чувствовали себя сиротами.
Фэй смотрела на их добродушные загорелые лица и чувствовала, как нервозность и страх покидают ее.
— Спасибо, — улыбнулась она, усаживаясь на предложенный стул. — Я тоже вам очень рада.
Выругавшись, Дрейк захлопнул гроссбух, когда осознал вдруг, что пялится на одну и ту же колонку цифр уже битых полчаса. Он откинулся в кресле и уставился в потолок, стараясь не слышать назойливого гула возбужденных голосов, доносившегося из столовой.
Ковбои явились на обед в обычное время, но сегодня они задержались в столовой дольше, чем всегда, и он знал, почему. Его пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла, Дрейк тяжело вздохнул и уронил голову на грудь.
Он слышал ее переливчатый смех, выделявшийся из хора грубых мужских голосов, и мог хорошо себе представить, как его ковбои лезут из кожи вон, чтобы произвести на Фэй благоприятное впечатление. Черт побери!
Дрейк резко встал и принялся мерить комнату шагами, ощущая себя запертым в клетку зверем. Его переполняла ярость.
— Что такое, Паркер? — рявкнул он, услышав стук в дверь.
— Это не мистер Мак Колл. Это я. Я принесла вам поесть…
В дверях стояла, робко переминаясь с ноги на ногу, его новая домоправительница.
— Что вам здесь нужно? Разве я не просил вас держаться от меня подальше и не попадаться мне на глаза?
К удивлению Дрейка, она не испугалась и не убежала. Наверное, она не успела его толком разглядеть и не ведает, что за человек ее наниматель.
— Войдите же, — проворчал он, сбавив тон, подошел к письменному столу и повернул керосиновую лампу так, что свет залил всю библиотеку. — Поставьте поднос на столик.
Стоя к ней спиной, Дрейк слышал, как Фэй вошла в комнату, осторожно подошла к столику у камина и поставила на него поднос с едой. Он резко повернулся к ней.
Несколько мгновений, пока она не поднимала глаз, лицо Фэй оставалось спокойным, и Дрейк только сейчас осознал, что недооценил ее красоту. Однако спокойствие на ее лице сменилось замешательством, когда она, наконец, подняла глаза. Дрейк знал, что ее так напугало. Обезображенное шрамами лицо и черная повязка на незрячем глазу. Дрейку было прекрасно известно, как реагируют люди на это зрелище. Как и Ларисса, она должна была чувствовать к нему презрение, отвращение и брезгливость…
Однако, когда Фэй заговорила, Дрейк не уловил в ее голосе ни тени замешательства.
— Ваш обед остывает, мистер Ратледж. Почему бы вам не поесть прямо сейчас, а за подносом я приду позже, — она направилась к выходу, но у двери остановилась и повернулась к нему. — Я… я хотела бы еще раз поблагодарить вас за то, что вы предоставили мне работу. Я сделаю все возможное, чтобы вы во мне не разочаровались, — лицо ее осветила мягкая улыбка, совершенно неуместная в этих мрачных покоях.
Не отвечая на ее улыбку, Дрейк повернулся к столу, притушил лампу, и комната снова погрузилась в привычный полумрак. Хлопнула дверь, и он остался один, а разве не этого он хотел?
Все показное спокойствие покинуло Фэй, как только она оказалась в коридоре. Прислонившись спиной к двери, Фэй прижала руки к груди и попыталась унять дрожь.
Такого она не ожидала. Конечно, Фэй знала о том, что хозяин поместья нелюдимый и суровый человек, что он носит повязку на правом глазу, что он высок и крепок. Но она впервые подняла глаза на Дрейка Ратледжа и впервые смогла разглядеть его лицо. В тот момент Фэй почувствовала его потаенную душевную боль так, будто эта боль была ее собственной.
Фэй закрыла глаза и увидела его снова. У Дрейка Ратледжа были иссиня-черные и длинные, как у Буффало Билла, волосы. Он носил аккуратно постриженные усики. Тонкие, всегда сжатые губы и тяжелый подбородок свидетельствовали об упрямом характере их владельца. Узкий белый шрам пересекал правую бровь Дрейка, исчезал под повязкой и снова появлялся на правой щеке.
Фэй вдруг почувствовала странный прилив жалости к этому человеку. Но почему она должна жалеть его? Почему она решила, что Дрейку нужна чья-то жалость?
— Фэй!
Она вздрогнула и открыла глаза.
— Извини, — по коридору к ней быстрыми шагами приближался Паркер. — Извини, я вовсе не хотел тебя напугать. С тобой все в порядке?
Фэй кивнула, оглянулась на дверь библиотеки и с трудом оторвалась от стены.
— Наверное, мне следовало раньше рассказать тебе, что за человек мистер Ратледж.
— В этом нет необходимости.
— Я так не считаю.
Она снова почувствовала, как ее сердце пронзила боль, чужая, неведомая боль.