Время перемен
Шрифт:
При всех наших встречах он вел себя дружелюбно и абсолютно профессионально.
Но в этот момент я увидела, как его лицо смягчилось, а глаза потеплели от удовольствия, вызванного моим одобрением.
— Я... наш... — Кэт запнулась, прочистила горло и тихо сказала: — Не так давно мы потеряли главу нашей семьи. Кэди практически не отходила от него.
— Точно, — пробормотал Уолт, отводя взгляд в сторону, и я поняла, что он не хочет лезть в мою частную жизнь.
— Мы просто, эм... давайте отпустим вас, а сами начнем переносить коробки, — сказала Кэт.
—
— Может, завтра, — ответила за меня Кэт.
— Хотите, чтобы я прислал ребят помочь вам с коробками? — спросил Уолт.
Наконец заговорила я:
— Я... да, было бы здорово. Это не займет много времени.
— Ладно. Возьму пару парней себе в помощь. Если хочешь, пока можешь подогнать машину поближе к студии, — сказал Уолт.
— Я так и сделаю.
Он ушел.
Я повернулась к Кэт.
— Мы занесем вещи, а потом поедем в «Wayfarer’s» и купим на ужин что-нибудь вкусненькое.
— Сыр, хлеб, паштет и много вина. Сегодня ты не готовишь, и я тоже. — Она кивнула в сторону открывающегося вида. — Завтра можем вломиться на кухню. Ты говорила, Пейдж приобрела тарелки, ножи, кастрюли, сковородки и прочее?
Я молча кивнула.
Она усмехнулась.
— Тогда у нас все есть.
Я хотела увидеть кастрюли, сковородки и «прочее», что выбрала для этого места.
Но мне нужно было подогнать машину, чтобы мы могли перенести коробки и чемоданы, почти до отказа наполненные одеждой, обувью, книгами, DVD-дисками, компакт-дисками, фотоальбомами и больше ничем.
— Я переставлю машину, и мы начнем, — заявила я.
— А я приготовлюсь глазеть на симпатичных парней-строителей и займу розовую комнату.
Она выбрала розовую комнату, потому что знала, я выберу дамасскую.
Боже, я просто в нее влюбилась.
— Давай-ка, за работу, — сказала я.
Она хлопнула в ладоши и потерла их друг о друга.
Я одарила ее улыбкой и в припрыжку направилась к машине.
И мы принялись за работу.
В воздухе чувствовалось легкое дуновение ветерка, заигрывающего с облаками, мой желудок был полон сыра, паштета, хлеба, вина и слишком большого количества разнообразных мини-пирожных, которые продавались в пекарне «Wayfarer’s» по отдельности или, как в нашем случае, дюжинами.
Коробки стояли внутри.
Строители давно ушли.
А я сидела на подушечке цвета морской волны в потрясающем плетеном кресле на веранде в штате Мэн, держа в руках стильный бокал, наполненный исключительным совиньон блан, рядом с лучшей подругой и самой прекрасной женщиной, которую я когда-либо встречала в своей жизни.
— Мы с Пэтом разговаривали об этом.
Когда Кэт заговорила, я перевела взгляд с неба, окрашенного заходящим солнцем в кремово-розовые тона, на нее.
— О чем?
Она взглянула на меня.
— Об этом месте. Он проверил его.
Я
— Проверил?
— Он говорит, что ты приобрела его за бесценок. Ремонт крутой, но стоит того, как бы ты ни потратилась. Он сказал, потребуются годы, чтобы маяк стал приносить прибыль, но сдавая такое роскошное жилье в аренду, он станет чрезвычайно популярным, так что в конечном итоге окупится.
Я была не менее озадачена.
— То есть, вы хотите, чтобы я сдавала свободные помещения, чтобы у меня была компания или типа того? — спросила я.
— То есть, я видела тебя в городе, и здесь, на маяке, ты чувствовала себя великолепно, тебе было хорошо, по правде сказать, ты чуть не прыгала от счастья. Но там ты испытывала напряжение, нервничала и часто оглядывалась.
Я глубоко вздохнула, перевела взгляд на море и небо и сделала глоток вина.
— Ты будешь с ним сталкиваться, — мягко сказала она.
— Знаю, — сказала я морю.
— И это будет больно.
— Знаю, — повторила я и посмотрел на нее. — Но со временем болеть будет все меньше и меньше, к тому же, это будет случаться нечасто. И, в конечном итоге, у меня будет все это. — Я обвела вокруг бокалом с вином.
— Я хочу сказать, что если ты хочешь вернуться домой, мы можем оставить маяк в семье. Можем пойти на это. Как только через несколько лет вернем вложения, он даже принесет прибыль. Все дети обожают это место, а они его еще даже не видели. Может, когда-нибудь, когда они пойдут своим путем, один из них…
— Это мой дом, Кэт, — твердо заявила я.
— Он не имел права так с тобой разговаривать, — заявила она гораздо тверже, чем я.
Я выпрямилась в кресле, и повернулась к ней.
— Кэт, у меня было много времени на раздумья, неудивительно, что он так зол.
Ее брови взлетели вверх.
— Как это неудивительно? Как во всем, что произошло, он имеет хоть малейшее право злиться, тем более так сильно? До сих пор?
— Я обещала ему, что буду с ним, — объяснила я то, что уже говорила раньше. — Несмотря ни на что. Я не осталась с ним, Кэт. — Я пожала плечами. — Конечно, думая, что он наркоторговец или прихвостень наркоторговца, или кем там я его считала, о чем, кстати, никогда не спрашивала, я была совершенно не против этого и нашей жизни, и того, чтобы провести ее с ним. Но когда я узнала, что он полицейский под прикрытием... — Я не закончила фразу, потому что она знала ее конец.
— Он солгал тебе.
— Это была его работа.
— Он лгал тебе, спал с тобой и слушал, как ты строишь планы на будущее. Ты даже не знала его настоящего имени.
— Кэти, это была его работа, — повторила я.
— И он не мог тебе все рассказать, когда узнал, какая ты и как живешь?
— У нас все быстро закрутилось, но с его стороны было бы не очень мудро говорить какой-то девушке, которую он на самом деле не знал, что работает под прикрытием над опасным расследованием дела наркодилеров, возможно, увеличив эту опасность в разы, если бы сделал это.