Время перемен
Шрифт:
— Ты делаешь мне больно, — сказала я ему. — Пожалуйста, отпусти.
— Отпущу, когда ответишь на мой гребаный вопрос, — ответил Лонни.
Я открыла рот, но не успела ничего сказать.
— Она сказала, отпусти.
О боже.
Это сказал Тони, и я видела, что Лонни не был этому рад, но теперь я слышала, что и Тони тоже.
Дерьмо!
Взгляд Лонни скользнул в сторону, опережая мой, и мы увидели стоящего рядом Тони.
Его взгляд не отрывался от Лонни, и да...
Он абсолютно был не рад.
—
— Она сказала, отпусти, — повторил Тони.
— Мужик, я сказал, что ты здесь ни при чем, — повторил Лонни, крепче прижимая меня к себе.
Может, несколько месяцев назад на том заднем дворе он и отступил, но когда я пришла, держась за руки с Тони, и пила пиво, принесенное им, Лонни уже не собирался отступать. Лонни сделал заявление, которое не должен был делать никогда, но особенно на вечеринке, где присутствовала Мария.
— Лонни, — прошептала я успокаивающе.
— Отпусти ее, — потребовал Тони.
— Отвали, Уилсон. Мы с Кэди немного поболтаем.
— Больше я повторять не буду, — предупредил Тони.
— Да плевать, что ты там... — начал было Лонни.
Он не договорил, потому что Тони сделал движение, и внезапно хватка Лонни с моей шеи исчезла.
Тони оттолкнул меня, одновременно заламывая руку Лонни ему за спину, и не остановился на этом.
Лонни застонал от боли, и я почувствовала эту боль еще до того, как его колени подогнулись и он упал, распластавшись на животе, с заведенной за спину рукой, уткнувшись щекой в ковер. Тони стоял, расставив ноги по сторонам, но склонившись над ним и используя себя, как рычаг, чтобы продолжать причинять боль Лонни.
Лонни было так больно, что я испугалась, как бы Тони не вывихнул ему плечо или не сломал что-нибудь.
У меня не было возможности оправиться от шока, вызванного всем этим, и сказать Тони отойти, потому что он заговорил.
— Я появляюсь в доме за руку с женщиной, и ты ее не трогаешь. Если ты достаточно глуп, чтобы тронуть, я говорю тебе прекратить, и ты, мать твою, должен прекратить. Но, если она говорит тебе прекратить, ты... мать твою... прекращаешь.
— Понял, чувак, твою мать, понял. А теперь слезь с меня! — захныкал Лонни, боль, что он чувствовал, отразилась в его словах.
Он просунул под себя вторую руку и, отталкиваясь, начал приподниматься, но, судя по тому, как исказилось его лицо, я не думала, что это поможет делу, совершенно.
— Нет, — ответил Тони. — Раз уж я привлек твое внимание, то скажу, что у тебя есть кое-кто, и она не рыжая. Рыжая моя. Твоя брюнетка. Совет, мужик, береги то, что у тебя есть, а то потеряешь.
— Отвали! — огрызнулся Лонни.
— Ты оставишь Кэди в покое? — не отступал Тони.
— Да, мать твою! А теперь отвали!
— Хорошо, — отрезал Тони,
Он отошел от него, схватил меня за руку, но не взглянул в мою сторону.
Он смотрел куда-то мимо меня, и когда я смутно проследила за его взглядом, то увидела, что за ним внимательно наблюдает Ларс.
— Если у тебя такая команда, приятель, может, это я не захочу сделать шаг, — заявил Тони и притянул меня за руку ближе к себе.
Я запрокинула голову, чтобы посмотреть на него, и увидела, что его внимание теперь сосредоточено на мне.
— Где твоя сумочка? — спросил он.
— Я…
— Возьми ее, — приказал он.
Мне и в голову не пришло сделать что-нибудь еще, кроме как поскорее добраться до дивана, где на тумбочке я оставила сумочку и куртку.
Я схватила их, накинула куртку, вернулась к Тони, его пальцы снова сомкнулись вокруг моих, и он, выведя меня за дверь, потащил вниз по дорожке к своему грузовику. Он отпер и открыл пассажирскую дверцу, и я бы не удивилась, если бы он поднял меня и бросил на сиденье.
К счастью, он этого не сделал, но, забираясь внутрь, я чувствовала, как от него исходит нетерпение, даже если делала это поспешно.
Он захлопнул за мной дверцу, которая громко скрипнула, и обошел грузовик спереди.
Он сел в машину, завел мотор, и мы выехали на дорогу.
Я сидела молча, и не потому, что он не скрывал, что по-прежнему злится, а он выглядел немного пугающе, когда злился.
Я сидела молча, потому что он уложил Лонни, который был моим другом. Возможно, это не самый умный выбор с моей стороны, но это не отменяло того факта, что он все же был им, а Тони причинил ему боль и унизил перед домом полным людей, которые, возможно, и не были хорошими людьми, но они были теми, с кем Лонни хотел сблизиться.
Не говоря уже о том, как мастерски и не задумываясь, Тони управился с двумя парнями, приставшими ко мне на поле.
Это говорило мне, что Тони не чужд насилия. Он не только не избегал его, но и являлся инициатором, чтобы донести свою точку зрения и добиться желаемого.
Тони припарковался во дворе, но я была так поглощена всеми этими мыслями, что только сейчас поняла, что всю дорогу домой он также молчал.
Он вышел, и я быстро сделала то же самое, но он уже стоял рядом, с очередным громким скрипом петель захлопывая мою дверцу.
Когда мы шли к входной двери, он не держал меня за руку.
Нет.
Он приподнял сзади край моей куртки и твердой рукой, придерживая меня за поясницу, вел к двери.
Это было не по-братски. Даже не по-дружески.
Так бы повел себя парень со своей девушкой.
Пытаясь вытащить ключи из сумочки, я боролась с дрожью по разным причинам, но когда мне это удалось, я даже не успела отделить ключ от дома от всех остальных, как Тони выхватил их у меня из рук, нашел нужный ключ и отпер дверь.