Время перемен
Шрифт:
Опять же, я испытала забавное, смешанное с виной, чувство — ради меня он рассек кожу на костяшках.
Я ничего не сказала по этому поводу.
— И я не рыдала, как сумасшедшая, — заявила я.
— Это было близко.
Я выгнула бровь и положила свободную руку на бедро.
— Мы будем пить пиво или как?
На это я получила кривую усмешку (да, эта усмешка заставляла мир перевернуться), рывок за руку, и когда он тащил меня к входной двери, ответил:
— Мы определенно идем пить пиво.
Мне не следовало идти пить пиво с Тони
Мне следовало налить ему воды из-под крана вместе с пиццей, которую он купил, и как только он закончит есть, вытолкать за дверь и сделать все возможное, чтобы никогда больше его не видеть.
Но я пошла пить пиво с Тони Уилсоном.
Потому что с каждым мгновением, проведенным с ним, мне становилось все яснее, что, если я больше ни разу не увижу Тони Уилсона, моя жизнь никогда не будет прежней.
Я не была готова к тому, что такое произойдет.
И что-то еще, гораздо более тревожное, становилось яснее.
Чувство, что, вероятно, я никогда не буду к этому готова.
— Значит, я заеду за тобой в девять.
Это было после пиццы, пива и разговоров «узнать-тебя-получше», с большим количеством подшучиваний и поддразниваний Тони.
Мы с Тони стояли в дверях моей временной новой квартиры, когда он сказал это, сбив меня с толку.
— Что, прости? — спросила я.
— Суббота. Вечеринка у Ларса. Заеду за тобой сюда в девять.
Я уставилась на него.
Он что, приглашал меня на свидание?
В ответ Тони уставился на меня, но его смущение было не таким, как у меня, когда он спросил:
— Разве Мария не говорила тебе?
Она звонила, оставила сообщение, но из-за переезда я избегала ее и все такое, у меня не было времени ей перезвонить. А она наверняка звонила, чтобы пригласить меня на вечеринку.
— Ну... нет, — ответила я.
— Ясно. Ларс устраивает вечеринку. В субботу вечером. Ты говорила, что в субботу работаешь с семи до трех тридцати и с трех тридцати до полуночи в воскресенье. Так что у тебя получится пойти, и я заеду за тобой в девять.
Я склонила голову набок, решив поразмыслить над этой идеей, но с осторожностью.
— Значит, в своем стремлении удостовериться, что я больше не разрыдаюсь снова, ты теперь не только занимаешься поиском жилья, грузишь вещи и покупаешь пиццу, но и заделался моим водителем?
На это он ничего не ответил, только лениво улыбнулся, поднял руку, чтобы коснуться кончиком пальца моей щеки, убрал его, едва дотронувшись, и повернулся, открывая дверь.
Он вышел на улицу, поймал мой взгляд через плечо и сказал:
— Суббота. Девять.
Полагаю, все решено.
И, честно говоря, для меня это не было проблемой (кроме Ларса и, возможно, встречи с Лонни и Марией, и, конечно, то, что Тони, вероятно, не был тем парнем, в которого я должна была позволить себе влюбиться).
— Могу я поблагодарить тебя за
Мой вопрос не замедлил его уход, но он ответил:
— Ага.
— Тогда спасибо. А теперь могу я поблагодарить тебя за то, что ты нашел для меня эту потрясающую квартиру? — крикнула я его удаляющейся спине.
— Это ты тоже можешь сделать, — ответил он, даже не оглянувшись.
— Тогда еще раз спасибо. А теперь могу я предупредить тебя, что обязательно найду способ отплатить? — теперь мне приходилось кричать.
Он поднял руку и резко махнул.
Я не знала, что с этим делать, и у меня не было ни малейшего шанса что-либо сделать.
Вечерние тени за маленьким двориком его друга поглотили Тони, и я потеряла его из виду.
Я все еще стояла в дверях, выглядывая в ночи Тони, пытаясь вразумить себя, и делала это так долго, что свет датчика движения, освещавший двор, погас.
Я закрыла дверь, не думая ни о чем, кроме того, что в тот день не занималась тяжелой работой, не платила ни за пиццу, ни за пиво, Тони заедет за мной в субботу в девять, и я все еще чувствовала прикосновение его пальца к своей щеке.
Другими словами, я не вразумила себя.
Вместо этого я задумалась, насколько важно в жизни быть разумной.
И, думая о Тони, я пришла к выводу, что ответ был таким... немного.
— Ну и что там?
Я отвернулась от неприкрытого созерцания Тони со своего места в гостиной Ларса, откуда могла видеть, как он разговаривает с Ларсом на кухне, и посмотрела на Марию.
— Что где? — спросила я, наверняка, зная, о чем речь.
От ее внимания не ускользнуло наше с Тони совместное появление, и уж она точно заметила, что, когда мы прошли в дверь, он держал меня за руку.
Теперь она пристально смотрела на меня, и этот взгляд не означал «лучшая-подруга-не-рассказала-о-горячем-парне». Вместо этого, ее взгляд заставил меня почувствовать нечто странное, не вину, ее я не испытывала, а необычный испуг.
— Когда вы стали парой? И раз уж мы об этом заговорили, каким образом? — настаивала она. — Ты живешь своими целями о «Сип энд Сейф», долго не появляешься, у тебя нет времени даже сказать привет, но находишь его для флирта с подозрительным типом.
Мне показалось странным, что Мария описала Тони как «подозрительного типа», ладно, в здешней компании, он, вроде как, был таким, но вне ее был очень хорошим парнем. И в любом случае, похоже, ей нравилось тусоваться с Ларсом, и если кто-то и выиграл бы звание подозрительного типа, то только Ларс.
Я пожала плечами, пытаясь избавиться от ощущения, которое она во мне вызывала.
— У нас произошла история, и я думаю, он меня жалеет.
— Что за история?
Я облизнула губы и сжала их, отводя взгляд.