Время перемен
Шрифт:
Особенно свирепствовали орра-южане. Под яростными ударами их фальчионов обливаясь кровью на землю упали уже пятеро гёзов, а этой троице было всё мало. Рем как раз схватился с крепким парнем в кольчужной безрукавке, и отменный клинок Аркана вот-вот должен был перерубить давшее слабину древко абордажного топора — и после этого враг стал бы легкой добычей, но…
— Ар-р-р-р!!! — южане накинулись на гёза со всех сторон, и рубили его, били ногами, и орали как тысяча чертей.
— Осторожней, соратники! Нам еще понадобиться их доспех! — воззвать к человеческой
— Да, маэстру! — южане тяжело дышали, заляпанные кровью с ног до головы.
— Взгляните, Оливьеру не помешает помощь. За мной! — Рем увлек за собой Патрика Доэрти и его соотечественников, туда, где абордажники с «Каракатицы» прижали к обугленной стене молельного дома группу из шести человек во главе с молодым гёзом в богато изукрашенных доспехах.
— Сдавайтесь! Сдавайтесь, или я прикажу швырять в вас камни и бревна до тех пор, пока все ваши кости не будут переломаны! — Аркан шагнул вперед с этими словами и тут же поймал полный презрения взгляд молодого пирата.
— Вам неведома честь, верно? Вы нападаете подло, из засады, пользуясь трехкратным преимуществом, а теперь — грозитесь убить нас таким способом… — если бы глаза юноши умели причинять вред, то в аскеронце уже дымились бы две глубокие дыры.
Гневная тирада популяра не произвела на Аркана ровным счетом никакого впечатления:
— Вор, пират и рабовладелец говорит мне о чести? Видит Бог, я прикажу своим людям взять тебя живым и лично распну на воротах молельного дома, пёс! Прикажи своему сброду бросить оружие и я оставлю тебе и им жизнь…
— Почему я должен верить твоим словам, незнакомец? Кто ты такой, чтобы я положился на твое слово?
— Баннерет Рем Тиберий Аркан, вот кто я такой! Бросайте оружие, ну! — он переводил тяжелый взгляд с одного врага на другого.
Увидев слабину в полнотелом гёзе, грязные длинные волосы которого слиплись от крови и пота, молодой аристократ смотрел на него не мигая, нахмурив брови — и спустя мгновенье пальцы гёза разжались, и клинок со звоном упал на землю.
— Это сам дьявол, — закрыл лицо руками пират.
И каждый из гёзов, попавший под пресс черных аркановских глаз — «бельмищ», как сказала нойда Лоухи, выпускал из уставших рук оружие. Последним сдался молодой.
— А теперь — хватайте их и тащите на берег.
Дружинники подхватили пленников, и особенно не церемонясь поволокли прочь из поселка. Другие же тащили некие конструкции, сколоченные из всё тех же обгоревших деревяшек. Нескольких раненых в схватке пиратов наскоро перевязали и тоже взяли с собой.
— Ты дал слово, подлец! — шипел молодой гёз. — Мерзавец! Клятвопреступник!
— Заткните ему чем-нибудь рот, — отмахнулся Аркан.
Он не собирался нарушать слово, но сейчас было не до сантиментов. Под его руководством бойцы принялись устанавливать в прямой видимости галер виселицы — точь-в-точь такие, на которых болтались надзиратели с табличками на груди. Таблички были тут же, наготове — их демонстративно примерили каждому из пленных, потом к перекладинам виселиц принялись цеплять веревки, вязать петли…
Рем стоял в тени чудом уцелевшего деревца, сразу за чередой шибениц и поглядывал в сторону галер: это не могло не сработать! Большая часть его воинства пряталась неподалеку, показательную казнь готовили неистовые орра и их товарищи — освобожденные рабы с Кон Ките. Со стороны это могло выглядеть как результат бунта невольников — бессмысленного и беспощадного. Плевать, что большей их части не хватило смелости и решимости даже взять свободу из рук Аркана, не то что отвоевать ее самостоятельно — гёзы-то этого не знали!
Всё получилось как и было запланировано: галеры в гавани начали обмениваться сигналами, и в какой-то момент с того корабля, что стоял посреди бухты, спустили ялик, полный вооруженных воинов, и те принялись активно грести по направлению к берегу. В то же время команда пришвартованного к причалу судна готовилась к вылазке.
— Давай! — махнул он самому шустрому из набранных в Бивне зверобоев.
Тот кивнул и, подхватив факел, побежал куда-то в сторону. «Каракатица» пряталась там, среди скал, и Ирвинг должен был вывести корабль в горловину бухты, отвлекая на себя внимание…
— Ну что, соратники, захватим ту чертову галеру? — усмехнулся он, повернувшись к бойцам, которые подобравшись, подобно охотничьим псам, ждали тут же, неподалеку.
Вместо одной крупной банды гёзов он сумел получить шесть разрозненных отрядов — и один из них уже разгромил! Второй сейчас приближался к берегу на ялике, третий — торчал посреди бухты, четвертый — выдвигался на причал с пришвартованной галеры, и последний, самый слабый, оставался на ее борту, чтобы контролировать гребцов.
Гребцы — главное преимущество и главная слабость гёзов, универсальный движитель и постоянная угроза. Несколько десятков обездоленных и дошедших до последней крайности человек. Именно на них и делал ставку Рем в своих планах. Он ведь и сам бывал в этой шкуре, и знал точно — как минимум половина прикованных к веслам мужчин яростно мечтает вцепиться в глотку своим мучителям.
— Вперед, друзья мои, вперед! — он взмахнул мечом, развернул черное знамя с Красным Дэном Беллами, и полсотни человек поддержали Аркана боевым кличем легионов древней Империи Людей: — Бар-ра!!!
Этого спешащие на помощь казнимым товарищам с пирса гёзы точно не ожидали. Они-то думали, что дождутся подкрепления со второй галеры, и вместе освободят своих товарищей! Двадцать против пятидесяти — расклад очевидный. Успей пираты изготовить для стрельбы луки и всё могло бы пойти иначе, но они боялись попасть в своих, и потому даже тетивы оставались в саадаках у немногочисленных стрелков.
Люди Аркана наступали полумесяцем, имея на одном фланге абордажников Шарля и Луи, на другом — тройку орра. Видя угрозу окружения, небольшой отряд гёзов попятился, мечтая вернуться на причал и объединиться с соратниками с корабля, но поздно — между врагами оставалось не более двадцати шагов.