Время перемен
Шрифт:
— Узкий залив у основания мыса, бывшее устье речки. Черт знает сколько лет назад случилось землетрясение, река изменила русло, развернулась практически в обратную сторону — отсюда и проблемы с пресной водой…
Постепенно в голове Аркана кое-что стало складываться. Всматриваясь в изрезанную линию побережья на карте, и точки, отмечающие шхеры и рифы, он спросил:
— Сможем мы укрыться где-то поблизости, а потом скрытно подойти к Гагарочкам ночью?
— Тиберий, дорогой, ты что — планируешь напасть на них? — удивился Флой. — Мы, конечно, великие бойцы, но воевать пяти сотням против
— А я не собираюсь с ними воевать. Я собираюсь их уничтожить, — рубанул ладонью воздух Аркан.
— Но… — даже Доэрти и Оливьер глядели на него с недоверием.
— Мне понадобиться несколько крепких шлюпок, множество бочек и доступ к вашим продовольственным складам, виконт, — не терпящим возражения тоном проговорил Рем. — А еще — пара лихтеров или иных быстроходных судов. Будем рассылать гонцов.
— Ха-ха-ха, мальчик мой, мне нравится твой задор! Я сам, мои люди и весь остров в твоем распоряжении! — с шикарной улыбкой заявил Флой. — Как станем делить добычу?
— А ее не будет, — сказал Рем. — По крайней мере — в Гагарочках.
Всю ночь до рассвета команда «Каракатицы» снаряжала шлюпки. Набивали их тряпьем и соломой, грузили бочки с ворванью и ламповым маслом, обливали борта и днища смолой… Ирвинг просипел только одно непонятное сухопутным людишкам слово:
— Брандеры!
Когда над горизонтом забрезжили первые лучи рассветного солнца, окрасив верхушки гор в нежно-розовый цвет, небольшая флотилия лодок уже двигалась к Гагарочкам. Предстояло пересечь полосу моря шириной около двух верст, чистую от скал, островков и других укрытий. Поэтому — плыли без парусов, надрывались на веслах, помогая себе молитвами и проклятьями. Даже петь было нельзя — вдруг, враги услышат?
Рем, ворочая веслом, с холодком в груди думал: а ну как гёзы ушли из залива? А если кому-то из них взбредет в голову вывести корабль в море сразу после собачьей вахты, и они увидят шлюпки?
Да, быстроходные скампавеи рыскали неподалеку и были готовы в случае чего выдернуть смельчаков с утлых суденышек из-под самого носа врага, но это означало бы крах всего предприятия! А потому — гребцы старались опускать весла в воду без плеска, едва-едва перешептывались, чтобы звук не разнесло над водной гладью. Десять лодочек, по семь человек в каждой, ходко двигались по направлению к заливу.
— Что, паря, снова гребем? — Сухарь оказался соседом Рема по скамье, каждый управлялся со своим веслом, по разным бортам лодки. — Но я вот смекаю, что мы везем погибель гёзам, и на душе моей ра-а-адостно становится!
Аркан только кивнул. Все-таки приводить в движение шестивесельную шлюпку и огромный корабль — две совершенно разные задачи. Морская вода журчала за бортом, утренний воздух холодил вспотевшую спину, руки наливались приятной усталостью…
Мигали во тьме редкие огоньки Гагарочек. Тамошнее население практически полностью скрывалось в ближайших горах, за исключением самых упрямых стариков, которым хоть война, хоть кара небесная — они и шагу не ступят в сторону от своей хаты! А семьи с детьми и молодежь прекрасно понимали — от соседства с гёзами добра не жди, даже несмотря на то, что герольды дю Массакра талдычили о договоре с популярами, и о том, что пираты трогать местных не будут.
Ну да, пусти козу в огород… Чтобы гёзы да не позарились на жемчуг? И на ныряльщиц?
Наконец, впереди показались кормовые и носовые огни галер. Вёсла были втянуты в клюзы, паруса спущены — гребцы и команды спали. Кораблей в заливе было действительно много: как оптимат дю Массакр смог договориться с дюжиной популярских капитанов и командоров — оставалось только гадать. Конечно, это был не весь рейдерский флот Низац Роск, даже — не большая его часть, но…
Аркан криво усмехнулся: снова он — и гёзы! Это уже превращалось в нечто личное, как у отца с магами. Темные борта кораблей маячили совсем близко, и на шлюпках бросили весла и принялись откупоривать бочонки с горючим, и высекать огонь. Это был самый опасный момент.
— Все — в воду! — скомандовал Рем, но наткнулся на твердый взгляд Сухаря.
— Нет уж, маэстру баннерет, я нынче не хрен с горы, я — ваш верный вассал, и негоже сеньору… В общем — пшёл к черту со шлюпки, Рем! Плыви к Гагарочкам, там у вас еще полно работы. А я догоню!
Сомнения были недолгими — перевесив портупею с мечом в ножнах за спину, Аркан удостоверился, что морские волны несут брандеры к вражеской эскадре, кивнул старому уголовнику и соскользнул с борта лодки в холодные волны Последнего моря.
Так себе удовольствие! По собственной воле он бы точно в такую водичку не полез — не купальный нынче сезон! Спасало только то, что загодя все они натерлись маслом, да и владения Флоя располагались всё же ближе к знойному Югу, чем к студеному Северу… От заплыва до берега околеть не околеешь, но лихоманку или инфлюэнцу подхватить — это запросто…
А потому он плыл так быстро, как только мог, выплевывая соленую воду, когда волны били в лицо, и оглядываясь, чтобы понять — как там дела у Сухаря и остальных?
Вдруг резко вспыхнуло пламя, кто-то нечеловечески заорал, раздались крики тревоги, забил барабан комита на какой-то из галер — в заливе воцарилась суматоха и паника. Следом за первым костром поднялось зарево второго, третьего… А четвертый? Четвертая шлюпка — что случилось с ней? Гадать было поздно. Рем понимал, что от его действий уже практически ничего не зависит, и потому — в несколько мощных гребков приблизился к берегу, нащупал ногами дно, и выбрался на каменистый пляж.
— Господин! — его уже искали дружинники.
Их было трое, вымокших до нитки, но с обнаженным оружием в руках. Кажется — двоих они спасли из когтей гёзов на Кон Ките, еще один — зверобой из Бивня. Кажется, им уже и самим было наплевать на это после вассальной присяги. Дружинники стали его людьми — и точка.
— Нужно найти остальных. Заодно согреемся… Трусцой — марш! — и вчетвером, они двинулись вдоль линии прибоя, посматривая в сторону залива.
Там полыхало знатно. Так или иначе — урон врагу был нанесен немалый! Рассмотреть всё в точности не представлялось возможным, но, скорее всего, брандеры сумели поджечь несколько кораблей, да и масло из бочек, очевидно, расплескалось по поверхности воды — пламя раскинулось гораздо дальше, чем предполагали размеры залива. Укромная гавань стала огненной ловушкой!