Время перемен

Антарио Александра

Вызвав порыв ветра, кто-то из тритонов развеял большую часть белесого облака, а оставшееся отогнал в сторону. Разумеется, противники не заметить этого не могли, но были слишком заняты, для того чтобы отреагировать: Старший Охотник, держа младшего за шиворот, явно пытался открыть портал. Но блокировка была для него слишком сильной.

Маргарита Николаевна про себя усмехнулась и спустилась с крыльца:

— Сдавайся, Охотник. Нас больше и мы сильнее.

Света

Василий

Петрович развернулся к говорившей, одновременно разворачивая и меня, так как ворот моей куртки до сих пор был в плену его пальцев. Это оказалась ничем особенно не примечательная брюнетка в знававшей лучшие времена одежде, но почему-то при взгляде на неё глава управления ощутимо вздрогнул. Кто она такая, интересно? На поле что ли посмотреть? Лучше не буду, ещё решат, что я атаковать собрался. Хотя и хочется безумно, все же первая настоящая, видимая обычным зрением русалка. Причем, наверняка ведь не последняя по важности — сомневаюсь, что глава управления знает в лицо всех мало-мальски значимых персон, а эту он явно узнал. Неужели она настолько известна? На вид самая обычная женщина, можно даже сказать заурядная…

Пока я предавался абсолютно несвоевременным размышлениям, мужчина справился с волнением:

— И не подумаю. Я пришел с мирными намерениями — всего лишь выяснить, чем здесь занимались учёные, что именно здесь произошло и кто в этом виноват. Напали ваши люди.

Это он сейчас врет, чтобы выпутаться из этой передряги?

— Какой нам резон верить тебе? — чуть наклонила голову женщина, не делая попыток приблизиться. От нас до неё было не меньше пяти метров. — Ты — Охотник, причем далеко не последний, а у нас даже ребенок знает, что верить Охотникам нельзя.

Нет, понятно, что она явно старше и намного, но вежливость-то никто не отменял! Хотя учитывая, что выглядит эта дама лет так под пятьдесят, ей очень много — они ведь не как люди стареют. Наверно, даже за тысячу. По крайней мере, Препод говорил, что если мы русалку, выглядящую старше тридцати, встретим, надо линять и быстро.

— Знаю, — усмехнулся мой спутник. — Но мне все равно приятно такое признание. А по поводу резона… У вас есть менталисты. Я позволю им заглянуть в свой разум при условии, что они не станут трогать те блоки, которые я сочту нужным оставить. Но после этого, если я не солгал, вы отпустите нас обоих.

Он с ума сошёл? Они же воспользуются сейчас столь любезным предложением! И все тайны у него из головы выловят! Да просто его волю подавят и ничего он не сделает!

— С таким же успехом мы сейчас можем взять вас в плен и без всякого вашего согласия считать память, — отозвалась всё та же русалка. Её светловолосая подруга одетая более прилично, хотя и более старомодно, молча разглядывала нас, не убирая какое-то заклинание, светящееся на пальцах.

— Можете, — согласился Охотник. — И спровоцируете новую войну. Моё исчезновение — а мои коллеги знают, куда я направился — не останется незамеченным.

Врёт? Или в самом деле кого-то предупредил?

— С тем же успехом здесь могли быть мерфитки, — пожала плечами брюнетка. — Доказательств нашего присутствия здесь нет.

— А для начала Охоты они нужны? — притворно изумился Василий Петрович. Русалки явственно побледнели. Я кажется тоже. Уж чего-чего, а новой Охоты на своем веку мне видеть не хотелось. Насладившись их реакцией, он уже грубее спросил: — Вы согласны на мои условия?

Женщины переглянулись, словно общаясь мысленно. А потом блондинка спросила:

— Я правильно понимаю, что вы хотите узнать о том, чем занимались здесь ваши ученые? — она подчеркнула голосом предпоследнее слово. Произношение было непривычным и чуть другим, чем у старшей русалки, так что я даже не сразу уловил смысл.

— Именно, — не дрогнул Василий Петрович, продолжая пусть уже и не так крепко удерживать меня. — Потому что занимались они этим без моего ведома.

— Это опять же информация, требующая подтверждения, — жестко напомнила черноволосая. — А потому, — щелчок тонких пальцев, — я применю заклинание принудительной правды.

Помниться, я где-то читал, что эти чары настолько сложны, что недоступны не то, что ни одному из наших магов, но и большинству представителей нечисти. Насколько же она сильна?!

Василий Петрович вздрогнул, но кивнул. А что он ещё мог? Если альтернатива — плен? Собственно и сейчас у нас не было никаких гарантий, что противницы не передумают. Но глава управления решил рискнуть.

Брюнетка направилась к нам. Василий Петрович отпустил наконец мой воротник и заслонил собой. Всё ещё скованный обездвиживающим заклятьем, пусть уже и не так крепко, я не сопротивлялся. Русалка усмехнулась, но ничего не сказала.

Остановившись буквально в полуметре от нас, она зашептала какое-то заклятье. По мере произнесения в её руках, сложенных лодочкой, все ярче загорался сначала полупрозрачный синий «венок». Прежде о видимых обычным зрением плетениях заклятий мне приходилось только слышать. Так что я смотрел во все глаза.

Закончив, женщина взяла своё творение за края и водрузила на голову вздрогнувшего главы управления. И тут же задала первый вопрос:

— Твоё имя, Охотник. — Судя по недавним словам о положении, это она знала и так. Проверяла, действует ли заклинание? Играла на невидимую публику?

— Василий, — коротко ответил мой спутник.

Поморщившись, брюнетка уточнила:

— Фамилия, имя, отчество и должность.

— Смирнов Василий Петрович, глава восточного российского управления Охотников, — голос напряженный, но вполне спокойный.

— Вы в курсе, исследования какого характера проводились данной группой ваших подчиненных?

— Нет. И они не были моими подчиненными.

— Их цели, средства, методы?

— Нет.

— Как давно Охотники ведут разработки против русалок?