Время перемен
Шрифт:
– Прямо-таки замордовал?
– С гордостью в голосе спросила Глинская.
– Истинно так! И почто такие размеры у него, а не другие, и как его делать, и почему он красный. Потом же заявил, что де мол построит завод кирпичный лучшее этого мастера заморского. Да какой он заморский, какое колено уже у нас живёт.
– Прямо так и заявил?
– Да чтоб мне провалиться на месте. Я и икону целовать на том буду. Да вы, матушка, Фрязина самого расспросите. Ему бы, каких розмыслов в помощь. Мы же не всё ему и объяснить-то можем. Сошлёшься
– Что?! Так и сказал?
– Слукавил матушка, простите, не со зла. Говорил он много больше, это я подсократил малость. Путался и сбивался много. Не хватает ему ещё слов чтобы сказать всё, что хочет, от того наверно и тяга к книгам великая. Замучил уже требуя научить читать.
– Ну что Иван, сможем бояр в узде удержать, ежели я сына своего в Коломенское отправлю, как он просит?
– Заговор начнут плести. Как бы чего не придумали. Хотя явно выступать не станут. Может лучше его в Александрову слободу?
– Ответил ей Овчина Телепнёв-Оболенский.
– Нет, туда не стоит! Там все будут напоминать ему об отце.
Так, что тогда, действительно был в своём праве, приказав "без мест". Только одно но, не воспринимали мои приказы серьёзно. Решительные действия моей матери, в буквальном смысле, заставили окружающих прислушиваться ко мне.
Вот так и стали играть вместе
– Прошка, пинай, давай! Да не Семёна, а по мячу.
Учиться вместе
– Вот ответь мне отрок Лука, сколько золотников в одном пуде? Чего уставился на меня как на икону Божьей Матери.
Ну и проказничать.
– Натягивай.
– .... ... ..... окаянные, верёвку натянули.
– Ходу быстрей, быстрей!
Не сразу конечно стали. По началу, учителя и наставники пытались во всё вмешиваться.
– Это что ещё за непотребство?! Чего это вы там пинать взялись, а?!
Однако моё положение имело и свои плюсы.
– Это не непотребство, а игра такая. И пинаем мы не что, а мяч, штука такая, специально для того и сделанная, чтобы его пинать.
Тем более, мать стала поддерживать весьма активно.
– Ты Михайло организуешь очередь службы Охранной Стражи подле Великого Князя в Коломенском. Смотри там, чтобы заговор против него никто не удумал, да укорачивай, самых дерзких. Будешь теперь ты воеводой при нём.
– Всё исполню Государыня-Матушка!
– Ответил ей, теперь уже воевода, Венюков.
Жизнь, царившая в Московском государстве, была ей всё-таки чужда. В Литовском государстве было гораздо свободнее. Возможно, она хотела воспитать меня другим, не таким зацикленным на традициях.
Во всяком случае, образование мне давали, по тем временам самое лучшее. Понанимали всяких иностранных учителей. Где столько проходимцев только нашли. Нет, знали они свою службу туго, но работа их явно тяготила, а потому особо не напрягались. Поэтому постоянные мои вопросы, а почто это так, или то не эдак, воспринимали как провокацию и призыв к бунту.
– Прохор, вот ты хотя бы на Великого Князя повлияй.
– На то он и Великий Князь, чтобы повлиять на него нельзя было! Чего приключилось-то?
– На уроке вцепился в меня как клещ и не отпускал, а ведь ещё и других учить надо.
– Тебя нанимали, чтобы ты про дальние страны рассказывал. В первую очередь Ивану, а остальным как получится. Так это и хорошо, что интересуется.
– Но не весь день же кряду. Без обеда ведь оставил, да и ужин холодным есть пришлось. Насилу уговорили прерваться, и то не я, а другие ученики.
– Ты не ропщи, а то не посмотрим, что Литвин, сразу вспомним, что Русский!
Попробовал что-нибудь из игр в мяч. Мяч получился не очень, да и не совсем круглый. Пинался плохо. Придумали всей толпой, что-то вроде регби. Правил я не знал, но у нас энтузиазма было море. Больше походило на упорядоченную драку, но нам было плевать.
– Вперёд, ворота будут наши.
– Ура!!
– Держите их!
– Ах ты, гад! Получай!
– Наших бьют!
– Да брось ты мяч! Ааа...
Не плевать было наставникам. После того, как мне в игре подбили глаз и разодрали ухо, они призвали в судьи Елену Глинскую. Мамке моей наябедничали, гады. Она себя заставлять ждать не стала. Явилась очень быстро. Даже я спугнулся. Для неё я просто сын. Всыпет и спрашивать не станет. Но больше беспокоился, как бы моим товарищам не досталось. С них могли спросить, по полной.
– Ма-мааа...!!!
– С этим криком повис у неё на шее.
Больше ничего в голову, вот так сразу, не пришло. Ну, не учился я в театральном, и системы Станиславского, да и никакой другой не знал. Поначалу она, конечно, меня прижала, но быстро справилась с порывом. Потом же, отодвинув немного, нахмурившись уставилась на мой фингал.
Под этим взглядом я сам стал его ощупывать.
– Ой!
– Невольно вырвалось у меня.
От прикосновений было больно. При виде всего этого, на её лице стал проявляться гнев.
– Мам, не гневайся, это так, случайно вышло! Правда-правда.
– Случайно, или нет, это я у твоего воеводы узнаю.
– И со значением так посмотрела на Венюкова.
Видно было, как ему неуютно стало под этим взглядом.
– А теперь займёмся вами.
– Всё с той же угрозой в голосе она обратилась к моим нянькам, который уже нарисовались во дворе.
– Во что это Великий Князь одет? Вы что же считаете, что он в этих тряпках ходить должен!
И не тряпки это вовсе были, таких вещей на детях вокруг не было. Одни материалы, из которых всё пошили для меня, чего стоили. Ну, не возможно было нормально ходить, а уж тем более играться в том, что должен был носить Великий Князь.