Время Путина
Шрифт:
Выборы новых губернаторов, которые прошли летом, осенью и зимой 2000 года во многих областях, не нарушили, а укрепили стабильность и консолидацию в обществе, так как все рассчитывавшие на успех кандидаты заявляли о необходимости сотрудничества с правительством и президентом. Крайне важным элементом стабильности стали и хорошие рабочие отношения президента Путина с Государственной думой, с которой Борис Ельцин непрерывно конфликтовал, угрожая по два-три раза в год разогнать ее.
Выборы 19 декабря 1999 года существенно изменили прежнюю расстановку сил в Думе, причем все наблюдатели связывали эти изменения с политической деятельностью В. Путина, хотя он формально не входил ни в один из избирательных блоков и не занимался думскими выборами.
По официальным данным, на конец 2000 года в Думе работали 445 депутатов. Из них фракция КПРФ и союзная с ней агропромышленная депутатская группа имели в своем составе 129 депутатов. Правая часть Думы в составе фракций СПС, «Яблоко» и ЛДПР имела в своем составе 67 депутатов. Политический же центр был представлен в Думе фракциями «Единство», «Отечество — Вся Россия», депутатской группой «Народный депутат» и группой «Регионы России»; все вместе они имели 235 мандатов. Еще четырнадцать депутатов не зарегистрировались ни в каких объединениях. При таком составе у президента Путина, политические позиции которого можно определить как центристские, не было серьезной оппозиции в Думе. Почти в 40 процентах случаев решения в Думе принимались преобладающим большинством в 300 и более голосов.
Деятельность Путина привела к консолидации не только органов власти, но и всего российского общества. О своем доверии к президенту на протяжении всего первого года после выборов говорили от 65 до 75 процентов граждан России. Еще около 20 процентов выбирали при опросах более «мягкий» вариант ответа: «скорее не доверяю, чем доверяю». Таких результатов не было у хозяина Кремля с тех пор, как в 1990 году в России начались подобного рода социологические опросы.
Частью российской политической стабильности в 2000 году являлась стабильность кадрового состава в высших эшелонах власти, чего не наблюдалось во времена Ельцина. За 1992–1999 годы в России было смещено со своих постов около сорока вице-премьеров и более двухсот министров, а также пять премьер-министров, четыре генеральных прокурора и бессчетное число ответственных деятелей президентской администрации и Совета безопасности. И почти для всех это бывало полной неожиданностью.
Самые близкие Ельцину деятели узнавали о своем смещении не только на докладе у президента или во время заседания в Кремле, но и во время отпуска, на даче, по дороге на работу, в служебной командировке, утром во время завтрака или вечером за ужином, по телефону от помощника президента или из сообщений информационных агентств и теленовостей. Иногда так же неожиданно люди узнавали и о своем новом высоком назначении. Ничего этого не случалось в 2000 году. Для многих наблюдателей казался странным тот факт, что на заседания правительства в первые дни января 2001 года приходили все те же министры, которые собирались здесь и в январе 2000-го.
Только одно исключение: в начале февраля был отправлен в отставку министр энергетики Александр Гаврин — «за хроническую неспособность справиться с проблемами отрасли». Не наблюдалось крупных перестановок в Администрации президента и в силовых структурах. Новым генеральным прокурором на фактически вакантную должность назначили прежнего первого заместителя.
Конечно, изменения в кадрах высших эшелонов власти были необходимы, и многие наблюдатели ждали этих изменений уже к лету 2001 года. Однако почти все сходились в том, что перемены и перемещения в высших эшелонах власти вряд ли поразят публику своим радикализмом.
Даже после своей победы на президентских выборах Владимир Путин оставался для большинства политических наблюдателей непонятной фигурой. «Откуда он взялся, Путин, новый президент России, «человек-загадка», чьи мотивы, ценностные ориентации и характер остаются неизвестными не только для огромного большинства российских граждан, но и для многих представителей истеблишмента?» — восклицал в газете «Завтра» Александр Борисов [177] . Но этот же вопрос звучал и в газетах и журналах либерального направления. «Для большинства предпринимателей Путин все еще остается загадочной фигурой, — писали в журнале “Эксперт” Татьяна Гурова и Валерий Фадеев. — Он взошел на престол молча со своей фирменной таинственной улыбкой на устах» [178] .
177
Завтра. 2000. № 16.
178
Эксперт. 2000. 3 апреля. С. 53.
Надо признать, что для подобных суждений имелись основания. Во время избирательной кампании Путин, конечно, не молчал. Он говорил много и отвечал на разные вопросы. Но на прямой вопрос журналистов из газеты «КоммерсантЪ» — какими будут его первые шаги после победы на выборах? — Путин ответил так же прямо: «Не скажу». Однако и после инаугурации Владимир Путин раскрывал свои предпочтения, взгляды, свои планы и намерения очень экономно.
Упорное молчание Путина по многим проблемам российской жизни и его нежелание вмешиваться в некоторые споры и конфликты, например между министром обороны и начальником Генерального штаба, между своим советником по экономике и премьером, объясняются тем, что Путин продвинулся на высшие государственные посты в огромной стране не только стремительно, но и неожиданно для самого себя. Поэтому ему нужны были время и усилия, чтобы понять немалое число проблем, которые теперь «выстраивались в очередь» перед его кабинетом. В этом, пожалуй, состояла для Путина главная трудность, ибо по Конституции России именно президент является самой высшей инстанцией в решении почти всех главных проблем страны. В этих условиях лучше промолчать, чем принять неверное решение.
Владимир Путин не готовился и не предполагал занимать когда-либо должность премьера, а тем более Президента России. «Я не хотел быть никаким президентом», «Я этого и в страшном сне не видел», — говорил он вполне искренне в некоторых интервью. Путин не возглавлял в прошлом никаких политических партий и движений и не формировал поэтому никаких «теневых кабинетов», наличием которых так гордились Зюганов и Явлинский, готовые, по их словам, хоть завтра назначить своих давних сторонников на все ключевые посты в правительстве и других органах власти — от генерального прокурора до председателя Центрального банка. У Путина такой команды не было, а имелась небольшая группа хорошо известных ему людей — из питерской мэрии, из разведки, из студенческой среды, из ФСБ. Эти люди уже заняли места в администрации Кремля и Белого дома, пресс-службе, Управлении делами, Совете безопасности, ФСБ, Центре стратегических разработок. Имена их известны: Герман Греф, Дмитрий Козак, Сергей Иванов, Игорь Сечин, Дмитрий Медведев, Николай Патрушев, Виктор Черкесов, Алексей Кудрин, Леонид Рейман, Виктор Иванов.
Эти люди не составляли вместе какой-то цельной политической команды. В печати можно было поэтому встретить сравнения Путина с королем, у которого еще нет свиты, или со сказочным Черномором, который вышел из океанских глубин, но без своих тридцати трех богатырей.
2000 год был годом чрезвычайно напряженной и в целом весьма результативной работы для всех ветвей власти. Нам не трудно убедиться в том, что даже те десять-двенадцать чиновников, которые пришли вместе с Путиным в высшие структуры власти, не стали единым целым, так как взгляды и предложения этих людей нередко расходились, и весьма существенно. Проще оказалось работать юристам и «силовикам», так как они должны были решать знакомые им задачи, хотя и на другом уровне власти. Наиболее продвинулся, пожалуй, Сергей Иванов — и по своему положению в структурах власти, и по социологическим рейтингам. Уровень доверия к секретарю Совета безопасности поднялся выше 30 процентов, а временами достигал и 40 процентов. Сергей Иванов превратился в политическую фигуру, а его сотрудничество, совместимость с Путиным и доверие их друг к другу не вызывали сомнений; российские СМИ также проявляли к С. Иванову большое внимание.
Гораздо труднее оказалось положение либеральных экономистов и особенно Германа Грефа. Его концепции, как казалось многим, не слишком отличались от либерально-экономических концепций начала и середины 90-х годов, которые выдвигались такими, уже потерявшими доверие общества экономистами, как Егор Гайдар, Алексей Улюкаев, Евгений Ясин, Борис Немцов, Анатолий Чубайс и др. Рейтинги доверия Г. Грефа и А. Кудрина не поднимались в 2000 году выше 10 процентов и были ниже, чем у премьера М. Касьянова, который не принадлежал к числу давних знакомых В. Путина.