Время Путина
Шрифт:
Соперник Милошевича Воислав Коштуница — профессор Белградского университета и лидер небольшой националистической партии — Демократической партии Сербии, был практически неизвестной и для российских, и для западных аналитиков политической фигурой. И в самой Югославии он не считался самым популярным из оппозиционных деятелей. Только в начале избирательной кампании при объединении восемнадцати оппозиционных партий его избрали лидером этой коалиции. Его успех на выборах, противоречивые сообщения об их итогах, студенческие волнения в Белграде и других городах, колебания армии и полиции — все эти события происходили в значительной степени стихийно, а не по какому-то заранее составленному сценарию.
В самом конце октября состоялся официальный визит Президента Российской Федерации во Францию, которому и в Кремле, и в Енисейском дворце придавали большое значение. Среди европейских стран именно во Франции наиболее громко
Однако визит Президента России во Францию и его участие в саммите Евросоюза прошли спокойно и успешно.
Большое впечатление на российскую общественность произвело посещение Владимиром Путиным российского кладбища Сен-Женевьев-де-Буа в Париже. На этом кладбище были похоронены Иван Бунин и Антон Деникин, Александр Галич и Рудольф Нуриев, один из убийц Григория Распутина князь Юсупов и Вика Оболенская, героиня французского Сопротивления. Президент России возложил венки на могилы Бунина и Оболенской, задержался он и у многих других могил. «Мы дети одной матери — России, и для нас настало время объединиться», — сказал он. В. Путин был первым из советских и российских лидеров, который побывал здесь в качестве официального главы государства. Для Горбачева или Ельцина такой жест был бы невозможен. Владимир Владимирович остановился также возле общего памятника генералам и офицерам белых армий. По его поручению на кладбище, пострадавшее от сильного урагана, привезли пять больших православных крестов из дуба. Было дано обещание прислать в Париж кресты на те могилы, за которыми уже не могут ухаживать родственники. Покидая кладбище, В. Путин сказал: «Все мы должны низко поклониться французам и Франции за то, что они предоставили русским гражданам убежище, а теперь ухаживают за их могилами».
На одной из заключительных встреч в Париже на вопрос о том, чьи три портрета Путин повесил бы в своем кабинете, он ответил мгновенно: Пушкин, Петр Великий и де Голль. На вопрос о советском периоде в истории России Путин ответил, что считает 1917 год «естественной реакцией страны на поражение в Первой мировой войне и на те центробежные силы, которые нарушили управляемость государством». Но он не стал оправдывать последовавшие затем события.
В ноябре Владимир Путин встречался с лидерами некоторых стран в Москве. В Кремле побывали некоторые из видных общественных деятелей Израиля, и речь шла, конечно, о тяжелом кризисе на Ближнем Востоке. Посетил Кремль и лидер палестинцев Ясир Арафат, который прямо из кабинета В. Путина разговаривал по телефону с израильским премьером Эхудом Бараком. Находился в Москве с неофициальным визитом и премьер Великобритании Тони Блэр, одна из продолжительных бесед с которым прошла в популярном московском пивном баре. Это был уже путинский вариант «встреч без галстуков». Примером явного и ясного свидетельства геополитического поворота России и ее внешней политики к проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона стало участие Владимира Путина в двухдневном саммите АТЭС в Брунее. По мнению многих аналитиков, именно в этом регионе последовательно формируется новый мировой экономический центр XXI века, сопоставимый по всем показателям с Европейским союзом и США. Для России это крайне важный процесс, так как наша страна очень нуждается в притоке инвестиционных капиталов в регионы восточнее Урала. Но для этого Россия должна максимально задействовать связи с деловыми кругами Азиатско-Тихоокеанского региона, также заинтересованными в использовании громадного, но мало освоенного потенциала Сибири и Дальнего Востока. Для стран АТР, и это подчеркнул В. Путин в своем выступлении в Брунее, Россия может стать разработчиком и самых передовых технологий — от повышения производительности нефтяных промыслов до прикладного использования космической техники.
По дороге в Бруней В. Путин сделал короткую остановку в Улан-Баторе. Некоторые из российских изданий весьма саркастически комментировали встречу и беседу Путина с президентом Монголии Нацагийном Багабанди, которая происходила в большой парадной монгольской юрте на фоне огромной статуи Чингисхана.
В декабре 2000 года состоялся официальный визит Президента Российской Федерации на Кубу. В какой-то мере и эта поездка стала исторической. Во-первых, это было первым посещением российским лидером Латинской Америки. Во-вторых, речь шла о восстановлении важных и для России, и для Кубы отношений, прерванных десять лет назад.
Последним российско-советским лидером, посетившим Кубу в 1989 году, был Михаил Горбачев. Путин понимал это и накануне отъезда в Гавану заявил, что разрыв отношений с Кубой в постсоветский период «был исторической ошибкой, которую следует исправить как можно быстрее». Как отметил В. Путин, «Куба является одним из основных партнеров
Визит В. Путина на Кубу был успешным. Здесь подписали пакет соглашений по российско-кубинскому сотрудничеству в различных областях. Путин посетил и радиоэлектронный центр Министерства обороны РФ, и это был ясный жест, связанный с планами США по созданию своей национальной ПРО.
Фидель Кастро очень тепло встречал Владимира Путина и сопровождал его в поездке, предложив даже поохотиться на акул в Карибском море. Кастро заявил, что Гавана полностью разделяет российскую позицию по вопросам стратегической стабильности и противоракетной обороны.
Неудивительно, что в США визит Путина на Кубу вызвал немалую озабоченность. В любом случае было очевидно, что начавшаяся еще при Горбачеве и продолженная при Ельцине примитивная и однобокая проамериканская политика теперь окончилась. Россия продемонстрировала не только независимую, но и наступательную внешнюю политику, далекую, однако, от какой-либо экспансии.
Из Гаваны Владимир Путин вылетел в Канаду, ее премьер Жан Кретьен являлся последним из лидеров стран «Большой семерки», с которым Путин до сих пор не встречался с глазу на глаз. Этот визит также был очень успешным. Помимо нескольких экономических соглашений Путин и Жан Кретьен подписали совместное заявление о сотрудничестве в области стратегической стабильности, которое также вызвало озабоченность в США.
В январе 2001 года многие обозреватели подводили промежуточные итоги внешней политики России при новом российском лидере.
В центре внимания оставались отношения между Россией и США. Хотя встречи Владимира Путина и Билла Клинтона в Нью-Йорке и Брунее на саммитах носили скорее протокольный характер, было очевидно, что именно отношения России и США продолжают оставаться главной осью мировой политики. И хотя в последние десять лет позиции США как самой сильной в военном и экономическом отношении державы мира существенно укрепились, Россия снова вышла на арену мировой политики не как агрессивный, но как в высшей степени мобильный и сильный игрок. Между тем позиции США в этой же области оказались ослабленными просто потому, что именно в эти осенне-зимние месяцы 2000–2001 годов здесь происходила мучительная смена администрации. К власти пришла не только новая команда Джорджа Буша-младшего, но и новая партия — республиканская. И новому президенту США, и его команде требовалось время, часть которого была уже явно упущена.
Успехи внешней политики России в 2000-м и начале 2001 года были настолько очевидны, что даже западные недоброжелатели Путина и его оппоненты внутри страны не решались их отрицать. Критика Президента России стала поэтому достаточно осторожной, и ему в первую очередь бросали упрек за чрезмерную широту и активность внешней политики, которая не учитывала якобы слабость внутренних резервов России.
Владимира Путина критиковали не за какие-то конкретные ошибки и просчеты во внешней политике, а за те ошибки, которые он мог бы допустить в будущем, переоценив возможности страны и свои собственные силы. Один из лидеров партии «Яблоко» и главный ее эксперт по международным делам Владимир Лукин писал, например, в конце 2000 года: «Внешняя политика в минувшем году была активной и энергичной, но недостаточно нацеленной на приоритеты. Россия сможет сохранить свою идентификацию только как европейская страна. Евразийство, Дальний Восток — все это большая иллюзия. 80 процентов российских граждан живут в Европе, здесь наши исторические корни. Мы должны укреплять отношения с Китаем и Японией, но не должны забывать, что наши приоритеты — в Европе, что они имеют четкие ориентиры на внутреннее развитие, нарастание демократических реформ. Нам не надо устраивать фейерверков, а надо приобщаться к западным инвестициям и высоким технологиям» [172] .
172
Сегодня. 2000. 28 декабря.
Эти упреки В. Лукина были несправедливы, а его советы могли быть даже опасны для России, которую Лукин предлагал рассматривать не только как региональную державу, но и как отставшую от других стран второразрядную европейскую страну. Принадлежность России двум частям света — уникальное преимущество нашей страны, и отказываться от него было бы так же странно, как если бы США отказывались от преимущества быть одновременно Атлантической и Тихоокеанской державой.
Положение России между двумя наиболее динамично развивающимися центрами деловой активности — Западной Европой и Восточной Азией дает нашей стране и огромные экономические преимущества, и возможности, которые было бы преступно не использовать.