Время щенков
Шрифт:
Да. И взрослые абсолютно правы. Вот проведай я во время житья в Къольхейме, что творится на нижних ярусах… А ведь я всегда считался тихим книжным ребенком, и у меня не было сверстников в Къольхейме. Не то что у бойкой племянницы Раннвейг, умеющей моментально сколотить ребячью банду, готовую на любую шалость. Да ежели они прознают о существовании подземных дорог, рудокопам не будет другой работы, кроме как отлавливать во тьме подземелий любопытную детвору.
– И, к тому же, сам бы ты хотел совершить такое путешествие еще раз? – вопросил Орм.
Променять надежного
Я отрицательно помотал головой. Герде подземелья тоже не нравились.
– В том-то все и дело, – кивнул Орм. – Ко всему прочему, лодки стоят много денег. Люди корабельных кланов дерут с Ордена втридорога.
Еще бы! Думаю, суровые корабелы долго корчатся от жалости всякий раз, когда хорошее ценное дерево, пригодное для строительства карбасов, идет на такую фитюльку. Кого другого, не жрецов грозного Дода, мастера просто послали бы к хищным морским отшельникам.
– Ничто из созданного Драконами для этого мира не может быть безусловно полезно и приятно или же мерзко и вредно. Именно потому у человека есть выбор. Мы приплыли. Если земля Фимбульветер не сдвинулась с привычного места, прямо над нами находится городское кладбище.
Орм в последний раз шевельнул веслом. Лодка уткнулась в каменную ступеньку.
Снова лестницы, коридоры, стены, покрытые светящейся плесенью. Теперь нас вел Орм, и я только тихо удивлялся, сколь ловок и проворен старик. Алая мантия до земли скрывала ноги жреца, и казалось, что он летит, не касаясь пыльного пола.
Мы поднимались наверх.
Под сводами подземных коридоров звуки слышны хорошо, гулко, но вот определить, из-за ближайшего угла доносятся непонятные шаги или же слышны они за много версе, без должного опыта трудно. Орм вскинул посох, без слов приказывая нам остановиться и одновременно готовя оружие к бою. Прав старик, кто бы сейчас сюда ни шел, пусть лучше он выйдет на нас, чем мы на него.
Звук был какой-то странный, цокающий, так Вестри стучит когтями по каменному полу, когда ночью шляется из комнаты в комнату. И цоканье это доносится как будто сверху?
Фунс знает с какого перепугу, но я подумал о полозах и поднял глаза, чтобы вовремя заметить змеюку и успеть увернуться, если она сорвется с какого-нибудь выступа мне на плечи.
В то же секунду вниз метнулась раскоряченная тень.
Да, не все, что сверху, ниспослано нам Драконами. Даже в самом жестоком кошмаре не мог я представить себе подобной жути. Тощая, все кости наружу, фигура, с которой словно лохмотья нищего свисают складки кожи. Неестественно вывернутые суставы, длинные лапы, пальцы заканчиваются загнутыми когтями. Клыкастый звериный череп. Красные глаза с вертикальными драконьими зрачками. Нет, у Драконов глаза умные, живые, а эти тусклые буркалы напоминают плохо обработанные камни. Хлына.
Каюсь, боец из меня никудышный. Вместо того, чтобы вступить с чудищем в схватку, я смотрел на него, растерянно хлопая ресницами, и тщетно пытался нашарить у пояса эфес шпаги.
– В сторону, дети, в сторону!
Мимо пронесся Орм. В буквальном смысле пролетел по воздуху, прыгнул, опершись о свой посох. Звякнуло о камень прятавшееся до поры железное жало. Отнюдь не простой палкой снарядился жрец Дода в дорогу.
Крепко впечатав сапоги в каменный пол, проворный старец крутанул посох в руке и огрел хлыну по макушке. Увернулся от метнувшейся к горлу когтистой лапы. И началось.
Я сетовал, что трудно проследить за поединком Хельги с Оле Сваном, но те хотя бы двигаются по-человечески. Тут же…
Хлына хищно клацала зубастой пастью, лапы ее, – невозможно, но все четыре! – молотили воздух как будто хаотично, но каждый удар был точен, нужен, если и не направлен в цель, то готовил следующий. Худо пришлось бы Орму, но он умудрялся уворачиваться. Движения старика были немыслимы для живого, состоящего из мышц и костей, скрепленных обычным способом. Казалось, что под алой мантией вовсе нет человеческого тела, и ее, пустую, треплет и кидает яростный ветер.
Посох жреца летал вокруг, то метя уязвить чудовище острым железным жалом, то стремясь ударить массивным навершием. Если бы Оле Сван увидел это, умер бы от зависти. Или от восторга.
При этом Орм еще умудрялся говорить:
– Тебя ведь не было в этом городе. Кто тебя выпустил?
Хлына что-то рыкнула, и провалиться мне на месте, если жрец не разобрал в этих звуках ответ! Храни нас судьба от выучки в храме багряного Дода.
Я так и не понял, что случилось с Ормом. Скорее всего, какая-нибудь проклятая мелочь из тех, что погубили ни одного искусного бойца. Подвернется вдруг под каблук льдинка, выглянет не вовремя из-за туч солнце, раздастся за спиной тихий вскрик, и кончится битва, а вместе с ней и жизнь.
Орм вдруг припал на колено. Я думал, что это очередной обманный трюк, но очень уж неловко подставил жрец посох под удар когтистой лапы.
Я давно уже топтался со шпагой наизготовку, примеряясь вклиниться в стремительную круговерть битвы, и не заметил, что Орм и хлына отдалились уже на три шага. Целых три шага. Не успеть.
– Ларс! Стреляй!
Я обернулся к Герде. Она стояла в странной позе, вытянув руку вперед, указывая пальцем на сражающихся, а другую руку подняв вверх. Ладонь раскрыта и обращена к потолку.
В подземных пещерах нельзя шуметь. Даже громко сказанное слово может разрушить тонкие связи, удерживающие вместе каменные глыбы, нависающие над темными коридорами. Случись обвал, и не выживет никто. А уж от выстрела… Но все-таки Герду сейчас нельзя было ослушаться, все равно как Оле Свана в Белом Поле. Почему – не берусь объяснить. Нельзя было, и все.
С такого расстояния промазать смог бы разве что слепой или больной трясучкой. Знать бы еще, куда надо попасть, чтобы убить хлыну с одного выстрела…