Время синтеза
Шрифт:
Нет, так, стоп, вдруг осенило меня, минуточку, что-то тут не сходится!
Почему я ничего не знал об усыплённом субе?! Ведь так не делается! Это должно было отразиться в моих документах, и куда могла исчезнуть со скулового маркера позиция провинившейся личности с затемнённым именем? Кроме того, всем остальным субам полагалось заплатить денежные штрафы или отработать их в переводе на часы. Но никто из них не помнил про отработку, а все зарплаты остались нетронутыми... почему?..
Я ещё долго сидел, пытаясь придумать всему, что со мной происходило, какое-нибудь логичное объяснение, но ничего
6
Когда будильник выдернул меня из глубокого сна без сновидений, я с трудом заставил себя подняться и, кое-как распрямив затёкшее от сидячего положения тело, медленно, шаркая, как зомби, отправился выполнять работу Степана.
Лютая скука уборки помещений Цева вместо того, чтобы способствовать размышлениям (так я полагал, настраивая себя на это малоприятное занятие), неожиданно, напротив, ввергла меня в состояние почти полного безмыслия.
Я автоматически возил швабройку по полу, и под её тихое жужжание моё усталое сознание, видимо, воспользовалось возможностью отдохнуть и просто уснуло, предоставив телу действовать, как ему заблагорассудится.
Иначе как объяснить, что спустя полчаса я обнаружил себя тремя этажами выше, возле комнаты, где вовсе не должен был убираться.
– Эй! Ты кто?
Я обернулся.
Возле одной из дверей с противоположной стороны коридора стоял мужик в белом халате, видно, его окрик и заставил меня очнуться.
– У-у-уборщик, - ответил я и, увидев свою швабройку и тележку брошенными возле лифта, дёрнулся к ним, как утопающий к спасательному кругу.
– Стоять!
– властно гаркнул мужик и решительным шагом направился ко мне.
Я послушно замер, слушая, как стучит в висках кровь. Что-то подсказывало мне, что удирать не стоит и пытаться, к тому же сердце билось так часто, словно я уже пробежал не меньше километра. Я медленно, без резких движений повернулся к двери. Номер 501. Фрик меня разукрась, как я здесь очутился?
– Что ты тут делал?
– Я... тут...
Мужик тем временем уже подошёл ко мне вплотную.
– Мой универсальный ключ почему-то не действует, - неожиданно для самого себя вдруг выдал я, доставая из кармана карточку, а затем, повинуясь неосознанному порыву, подскочил к двери и сунул её в прорезь. Дверь, разумеется, не открылась.
– Ты хочешь сказать, что должен здесь убираться?
– Ну да, - кивнул я (а что мне ещё оставалось?).
– Документы покажи!
Я достал удостоверение, а мужик мобиком.
– Это Жарихвазов, - сказал он, нацепив ком на ухо.
– У меня тут уборщик Степан Кораблёв, проверьте. Жду.
– Мой участок с 201 по 445!
– громко отрапортовал я, чтобы показать, что ничего не скрываю.
– А здесь ты как оказался?
– Приехал на лифте. Я всегда сразу приезжаю на четвёртый этаж, потому что лучше ведь сверху начинать...
Мужик махнул рукой, приказывая заткнуться. Я умолк, а он, выслушав, что ему сказали по мобикому, заявил:
– У тебя этажи со второго по четвёртый.
– Ну да. Я ж так и говорю! Что всегда начинаю с четвёртого, а потом спускаюсь...
– Так почему же ты тогда здесь, на пятом?
– Как на пятом?
– Я вытаращил глаза.
Мужик ткнул пальцем в сторону цифры на стене.
– Так это пятый?!
– вскричал я. ?- Чёрт! Так вот почему мой универсальный ключ дверь-то не открывал!
– Я хлопнул себя по лбу и рассмеялся, причём, к собственному удивлению, весьма натурально.
– А ну хватит!
– Мужик схватил меня за локоть и больно стиснул руку.
– Что ты мне здесь комедию ломаешь?
– Слушайте, Вит, ?- затараторил я, глядя на его скумар честными, широко открытыми глазами свободного от мыслей дебила, - не знаю, как ваше полное имя-отчество, извините, но я ничего не ломаю, я убираюсь! Правда! Я ехал на четвёртый! Может, случайно не ту кнопку нажал?..
– Ты что, не видел, какой этаж горит, когда выходил?
– Нет, я не посмотрел, я тележку толкал...
То ли потому что мне так хорошо удалось изобразить тупого поломойку, то ли из-за того, что сказали мужику по кому (в конце концов, у Стёпы Кораблёва ведь никогда не было ни нарушений, ни нареканий), но он меня отпустил.
Пока я мыл три положенных этажа, мысли всё время вертелись вокруг двери, около которой меня застукали. Номер 501. Что же за ней такое? Наверняка, что-то для меня важное, раз я пришёл туда в состоянии транса, спонтанно порождённом усталостью и недосыпанием. Возможно, мне удастся даже найти ключ к этой двери, если вызвать этот транс снова, но при этом нужен кто-то, кто расскажет потом всё, что я буду делать, чтобы снова не впаяться, как сегодня, ибо второй раз мне это с рук вряд ли сойдёт. Где же мне взять надёжного человека?..
Я не спеша перебирал в памяти всех, кого знали мои бывшие субы, и всё отчётливей понимал, что у меня нет такого человека. Были хорошие знакомые, с которыми необременительно поболтать о том о сём, приятели, с кем неплохо сходить в визиошку и пропустить по стаканчику, девчонки, с которыми отлично можно развлечься... но все они не годились на роль настоящего друга, кому легко и не страшно полностью довериться.
Когда я вдруг ясно осознал, что у меня никого нет, навалилось такое ощущение всеобъемлющего одиночества, что руки вдруг ослабли, и швабройка с грохотом опрокинулась на пол. Моющая часть продолжала вращаться, бестолково рассекая воздух и зря разбрызгивая мыльную воду, я смотрел на неё и словно видел свою жизнь, такую же бессмысленно кружалую, очень деятельную, но никому на свете, даже себе самому, ненужную. Ни настоящего дома, ни друзей, ни цели... В груди стало больно.
Боль! Я наклонился, поднял швабройку и принялся возить ею по полу. Мы все избегали боли, подумал я. Потому и расщеплялись. Чтобы легко переносить стрессы, работать по девяносто часов в неделю и всегда быть сполна удовлетворёнными тем, что имеем, не мучаясь от мысли, что кто-то лучше нас. Никто не был лучше, просто у одних было больше субов, у других меньше. Порой попадались такие сложные, замороченные индивидуумы, количество субличностей которых доходило до сотни, но это было большой редкостью. В основном, требовалось около пятнадцати "Я", чтобы сделать человека счастливой единицей трудолюбивого общества. А мне вот понадобилось всего девять...