Время таяния снегов
Шрифт:
Ринтын дал Кикиру гораздо больше, чем тот просил. Не считая, Кикиру сунул деньги в карман и вошел в магазин.
Большой заработок сбил с толку Ринтына. Он теперь думал, что деньги заработать ничего не стоит, и, скоро все растратив, стал снова снабжать кытрынцев водой. Работу он делил с Кикиру и получал гораздо меньше, чем раньше. Бывали дни, когда на заработанные деньги он мог купить только немного хлеба…
— Мы с тобой завтра пойдем к заведующему районным отделом народного образования, — сказал однажды вечером
Теркинто.
Заведующий оказался высоким худощавым человеком. Он сидел за простым деревянным столом, заваленным бумагами, и неистово курил большую самокрутку.
Он внимательно просмотрел свидетельство Ринтына об окончании Улакской семилетней школы и прищелкнул языком:
— Вот как раз нам тебя и не хватает. Пришла разнарядка — отправить в Въэнское педагогическое училище восемь человек. Семеро уже уехали, а одного мы найти не могли. Отметки у тебя все отличные, так что тебя примут без вступительных экзаменов. Деньги на проезд можешь получить завтра.
— Я не поеду в Въэн, — твердо проговорил Ринтын, — я еду в Ленинград, в университет. И никуда больше.
— Чудак ты, — спокойно ответил заведующий отделом народного образования, — до Ленинграда далеко, а до Въэна рукой подать. К тому же в Ленинград ты при всем желании в этом году не попадешь. Времени уже мало осталось. — И заведующий обратился к Теркинто: — Попробуйте его уговорить.
— Бесполезно, — махнул рукой милиционер.
Они молча шли домой. Теркинто впереди, а Ринтын немного позади.
В последние дни Ринтын чувствовал себя совсем неловко. Он, правда, хорошо понимал, что брат и в мыслях не имеет ничего против него. Доведись Ринтыну жить с ними так целый год, Теркинто ничего не скажет. Но ему самому было неприятно сидеть у брата на шее. Ринтын днями рыскал по поселку в поисках работы и старался возвращаться домой уже после того, как Теркинто с женой поели. Но для него всегда был оставлен обед, и на его заверения, что сыт, Теркинто ворчал:
— Кого захотел обмануть! Милиционера!
Несколько раз Ринтыну в голову приходила мысль, что он напрасно отказался от работы в типографии и так необдуманно отверг предложение поехать в педагогическое училище. Но гордость не позволяла исправить ошибку.
Из бухты Гуврэль пришла маленькая шхуна «Чукотка». Она привезла груз и отправилась на север, в Колючинскую губу.
— Когда шхуна пойдет обратно в Гуврэль, быть может, я тебя посажу на нее, — пообещал Теркинто.
Шхуна привезла груз для районного отделения милиции, и несколько дней Ринтын был занят переноской тюков и мешков в маленький склад. После работы Ринтын приходил домой и, пока в комнате никого не было, принимался за чтение. Книги он брал в районной библиотеке на абонемент Теркинто.
На этот раз он читал книгу Шейнина "Военная тайна". Он был захвачен хитроумными делами советских разведчиков и не заметил, как кто-то вошел в комнату. Стукнула дверь, и только тогда Ринтын обернулся. Перед ним стоял человек в темно-зеленом мундире, сверкающем двумя рядами блестящих пуговиц. На плечах красовались малиновые погоны. Широкий кожаный ремень с медной пряжкой перетягивал живот. Красный кант обрисовывал линию галифе. На голове лихо сидела фуражка с блестящим лакированным козырьком. Но ярче всех пуговиц и погон сияло лицо вошедшего. Это был Теркинто. Ринтын узнал его не сразу: так изменила брата новая форма.
— Ну как? — спросил Теркинто, пытаясь рассмотреть в осколке зеркала свое отражение. Но зеркальце было слишком мало.
— Придется покупать большое зеркало, — весело сказал он.
Ринтын не мог оторвать взгляда от Теркинто. Он на миг представил себя в такой форме и почувствовал острую зависть.
Как будто прочитав мысли Ринтына, Теркинто спросил:
— Хотелось бы тебе быть милиционером и носить такую форму?
Ринтын покраснел.
— Вижу — хочешь, — сказал Теркинто, — милицию не подведешь?
Он снял с погона невидимую пушинку и строго произнес:
— Поговорю с моим начальником. Нам нужны национальные кадры. Служба в органах милиции дело трудное и почетное. Не всякого могут взять. Но я за тебя похлопочу.
Ринтын поблагодарил брата.
…В доме районного отделения милиции было тихо, как в больнице. Вдоль длинного коридора все двери были обиты черным дерматином. Теркинто постучал в одну из дверей и, услышав ответ, втолкнул Ринтына в комнату.
Начальник милиции сидел в глубине комнаты и смотрел в окно. Оно выходило на море, и отсюда хорошо были видны волны, бегущие по заливу. Дул сильный ветер.
Теркинто подвел Ринтына к столу. Начальник, оторвав взгляд от окна, повернулся к Ринтыну. Лицо его оказалось совсем не таким суровым, как, по мнению Ринтына, должен был выглядеть начальник милиции.
— Придется объявлять аврал, — сказал он Теркинто. — Уголь может смыть… Присаживайтесь, молодой человек, — показал он на большой кожаный черный диван.
Ринтын присел на краешек.
— Значит, твердо решил вступить в ряды советской милиции? — спросил начальник.
Ринтын кивнул головой. Он очень волновался и боялся заговорить: как бы не задрожал голос.
— Хорошо, — продолжал начальник милиции, — это доброе намерение. Но должен предупредить — работа ответственная и нелегкая. Справитесь?
Ринтын молча кивнул головой.
Начальник взял со стола большой лист бумаги и протянул Ринтыну.
— Заполните анкету.
Ринтын схватил бумагу и рванулся к двери.
— Можете заполнять здесь, — остановил его голос начальника, — вон за тот столик садитесь.
Ринтын просидел больше получаса, отвечая на каверзные анкетные вопросы, касающиеся не столько самого Ринтына, сколько деятельности его родственников. Легче было написать в школе диктант, чем заполнить этот лист.