Время тяжелых ботинок
Шрифт:
Он внимательно слушал Устяхина, жадно поглощавшего белужью серебристо-серую икру, густо намазанную на монастырское масло и свежий хлеб с их «домашнего» хлебозавода.
Хрустальная рюмка Кинжала с алтайской водкой на ледниковой воде так и осталась нетронутой. Вдруг сильно захотелось курить, он вызвал помощницу Ксению и попросил у неё слабенькую женскую сигаретку «Вог».
Адам раскраснелся, и было от чего.
Он уже видел себя победителем в этой 16?месячной схватке с судьбой.
Генетический хозяин жизни правильно оценил реакцию руководителя бандитского холдинга: блеск в глазах, нетерпеливое хождение по кабинету,
Он не был эмоциональным человеком, не умел красиво говорить и убеждать. Адам Устяхин как будто снисходил к собеседнику, но при этом использовал такие аргументы, что пропустить их мимо ушей было невозможно.
Да, таких, как правило, не любят. Но они заставляют себя уважать.
Встреча с таким чревата как стремительным взлётом, так и безнадёжным падением.
Ближе к полуночи Кинжал стал задавать вопросы. И тут же почувствовал, с какой глубиной проработки своего коммерческого предложения к нему пришли. Все ответы посетителя начинались словами: «Можно, я вас перебью?..»
Устяхин всё повторял, что рейдерский бизнес – законный. При этом он ссылался на конкретные статьи законов «Об акционерных обществах», «Об обществах с ограниченной ответственностью», Гражданского кодекса Российской Федерации.
Эти моменты Кинжал пропускал.
Он, скорей всего, так и не услышал, что во всех странах рейдерство – это бизнес «белых воротничков», интеллектуалов, высококлассных юристов и пиарщиков.
Конечно, о M&A – слиянии и поглощении – он знал и раньше, но только на примерах американской экономики. Это явление существовало в России с начала девяностых, но называлось по-другому – приватизацией.
Его теперь волновало только два вопроса: когда будем брать и, главное, что?
И Адаму Устяхину это нетерпение партнёра было явно по душе.
Он уже видел, что Кинжала придётся сдерживать. Из трёх видов рейдерства – по интенсивности атаки – он обязательно выберет «чёрный», откровенно силовой, незаконный захват собственности. Так и должно быть, понимал Адам, все бандиты одинаковые.
Конечно, чёрного кобеля не отмоешь добела, но делать это придётся.
В голове инициатора были сплошь «белые» сценарии, предусматривавшие вполне законное поглощение, даже просто слияние. В крайнем случае, «серые», когда самый беспристрастный судья не сможет потом разобраться кто прав, кто виноват – ввиду несовершенства законодательства. Зачем выходить на большую дорогу с топором, когда всё можно сделать тонко и интеллигентно, не вставая от компьютера.
Его устраивал именно такой расклад в их начинающем складываться дуэте: Кинжал – бас, а он – тенор. Вместе всё зазвучит очень красиво.
А Кинжал дал Адаму погоняло – Дрозд: хоть и хуже соловья, но тоже – поёт.
И следующим, кто услышал содержание песни Дрозда, но уже – в исполнении Брута – был банкир и майор запаса Генерального штаба Джон Касаткин.
7
На улице Ивана Бабушкина банкир появился без традиционного предупредительного звонка.
– Решили вам помочь, Леонид Сергеевич.
Когда обе двери плотно затворились, Джон Касаткин сделал широкое круговое движение указательным пальцем. Это был вопрос: «Как с прослушкой?» Оса с наклоном головы брезгливо скривил губы и громко сказал:
– Обижаешь.
Вторую неделю отдел закупок холдинга не мог предложить приемлемый вариант с приобретением большой оптовой партии холодильного оборудования для расширяющихся малых предприятий: среднетемпературных сборно-разборных камер, холодильных шкафов, а также комплектов для сборки морозильников больших объёмов. Искали импортную технику, прошерстили всех возможных поставщиков в Европе, но Кинжала не устраивали ни цены, ни качество, ни сроки гарантийного обслуживания.
Джон Касаткин и возник, чтобы предложить свои старые связи.
На Средне-Уральском механическом заводе выпускалось холодильное оборудование («Полное говно», – отметил про себя Оса, который с продукцией предприятия был знаком).
Банк «Ротор» готов проинвестировать закупку в полном объёме – под льготный процент сроком на один год. Есть идея завезти на склады холдинга дополнительно холодильные прилавки и компактные морозильники – на перепродажу. Бизнес-план прилагался, а к нему уже и полтора десятка покупателей – в виде договоров купли-продажи: малый бизнес кое-где начинал подниматься, спрос на недорогое оборудование растёт.
И – заводское бесплатное гарантийное обслуживание на три года.
А в перспективе холдинг может стать монопольным дистрибьютером продукции завода, который выпускает к тому же насосы для дач, промышленные микроволновые печи и много другого.
«Эту сделку можно не утверждать у Желвака, – сообразил Кинжал, – деньги со счетов холдинга не сдвинутся. А качество оборудования можно будет подтянуть по ходу дела – это в интересах производителя, тем более, гарантия приемлемая. Да и Димыч пусть посчитает этот проект».
– Завтра ночью летим – на военном самолёте из Кубинки. К обеду снова будем в Москве, – то ли проинформировал, то ли приказал Айсор.
8
Леонид Брут с большим интересом ждал момента, когда выяснится, для чего его потащили в Удмуртию.
Он предчувствовал, что это очередное представление военных разведчиков может потребовать от него «подвига», как тогда, когда выуживали у Ликуши номер автомобиля марки «бентли», принадлежавшего международному преступнику по кличке Вайк. Как люди Шкипера просчитали ту поездку Желвака с Ликушей по Европе, осталось загадкой. Пришлось ввязаться в дурацкий круиз, чтобы Ликуша снова оказалась в Италии, в провинции Кампанья, где Кинжал, используя её влюблённость и определённые военно-фармакологические технологии, смог номер «бентли» узнать. Сам процесс выемки этой информации из подсознания Ликуши остался для неё закрытым: она попросту всё забыла. Более того, как утверждали специалисты, вооружившие Осу препаратом, Ликуша даже под пыткой не выдаст того номера машины, потому что его не помнит.
В цеху пробыли всего несколько минут. Холодильным оборудованием не занимались, лишь бегло посмотрели готовую продукцию на специальной выставке и набрали проспектов.
«Оса, не парься, этим займутся твои закупщики, – торопливо сказал Джон Касаткин, – нас ждут в другом месте».
Пятый корпус оказался в противоположном конце города.
Проехали несколько кордонов охраны.
Физиономию Леонида Брута изучали так тщательно, что он забеспокоился. А ну как прозвучит строгое: «Чекашкин! Твою мать! А мы тебя обыскались! Из машины! Руки на капот! Отбегался, убийца и насильник!»