Время умирать
Шрифт:
— Сколько коробок осталось? — спросил он.
— Десять, — ответила она и прижалась теснее. То, что у Альфонсо в рюкзаке осталось всего лишь двести патронов, на самом деле не играло никакой роли. Шон взглянул на небо. Теперь в любой момент надо ожидать свиста турбин вертолета.
Клодия прочитала его мысли и взяла его за руку. Лежа под жарким африканским солнцем, они держались за руки и ждали. Больше не осталось ничего, что бы они хотели сказать друг другу. Больше не осталось ничего, что можно бы было успеть сделать. Никакой защиты, даже самой жалкой. Все, что
Матату тронул Шона за ногу. Ничего не надо было говорить. Шон поднял голову и уловил звук. Он был чуть более ровным и чуть более высоким, чем шум полуденного ветерка в кронах деревьев.
Клодия сильно сжала его руку, вонзив ногти ему в ладонь. Она тоже это услышала.
— Поцелуй меня, — прошептала она. — В последний раз.
Он отложил автомат и повернулся к ней, чтобы обнять ее. Они изо всех сил прижались друг к другу.
— Раз уж мне суждено умереть, — прошептала Клодия, — то я очень довольна, что это произойдет именно так.
И Шон почувствовал, как она прижала «Токарев» к его ладони.
— До свидания, дорогой, — сказала она.
Он знал, что должен сделать это, но не знал, где набраться для этого смелости.
Звук двигателей вертолета перешел в высокий пронзительный визг.
Он спустил пистолет с предохранителя и медленно поднял его. Клодия плотно зажмурила глаза и наполовину отвернула голову. Небольшой пропитанный потом завиток темных волос упал на ухо, и он видел, как под бархатной кожей у нее на виске пульсирует артерия — как раз в том месте, которое раньше этот завиток защищал от солнца. Эта была самая трудная задача, которую он когда-либо ставил перед собой, но тем не менее он поднес дуло «Токарева» к ее виску.
Прямо рядом с их укрытием разорвался артиллерийский снаряд. Шон инстинктивно прижал Клодию к земле и накрыл своим телом. В этот момент он подумал, что вертолет открыл огонь, но это было невозможно, тот все еще был не виден и явно находился вне зоны досягаемости.
Один за другим последовала еще серия взрывов. Шон опустил пистолет и выпустил Клодию. Он подполз к краю укрытия, выглянул и увидел, что позиции РЕНАМО снесены сильным заградительным огнем. Огонь из миномета, определил Шон по характерным знакомым взрывам трехдюймовых мин, затем заметил в лесу среди деревьев кудрявый дымный след от ракет РПГ. В грохоте разрывов потонули даже звуки приближающегося вертолета. Ситуация резко изменилась.
Внезапно в дыму сражения Шон заметил среди куч веток и пней бегущие фигуры, яростно стреляющие на ходу.
— ФРЕЛИМО! — восторженно кричал Матату, теребя Шона за руку. — ФРЕЛИМО!
И только тут Шон все понял. Их беспорядочный обмен огнем с преследователями из РЕНАМО привлек внимание и вызвал подход больших сил ФРЕЛИМО, находившихся где-то поблизости, очевидно, готовившихся к атаке вдоль Сави.
Теперь пятьдесят солдат штурмового отряда оказались атакованы значительно превосходящими их силами ФРЕЛИМО. По интенсивности огня Шон предположил, что бойцов ФРЕЛИМО было несколько сотен, передовая часть регулярной армии численностью около батальона.
Он увидел небольшую группу солдат РЕНАМО, которая зашла им в тыл. Бросив свои позиции, они бежали по открытому пространству среди разрывов артиллерийских снарядов. Шон помог им длинной очередью из АКМ. Один из бежавших упал и забился на земле, как пойманная рыба.
Затем он заметил выбегающую слева пехотную цепь ФРЕЛИМО. Их камуфляжные костюмы были восточногерманского производства, и коричнево-зеленые пятна резко отличались от тигровых полос камуфляжа РЕНАМО.
Но для них одинаково опасны были и ФРЕЛИМО, и РЕНАМО. Шон заставил Клодию пригнуться.
— Не двигайся. Возможно, они не догадываются, что мы тут. Они вполне могут продолжить преследование РЕНАМО и не заметить нас. У нас все еще есть шанс.
Минни, перепуганная грохотом, громко плакала. Шон усадил рядом с ней Клодию. Клодия срочно позвала Мириам.
— Успокой ее. Сделай так, чтобы она перестала плакать.
Шанганская девушка подтащила к себе ребенка и закрыла ей нос и рот ладонью, резко прервав ее завывания.
Шон выглянул из своего укрытия и увидел, что цепь ФРЕЛИМО продолжает двигаться прямо на них — решительные воины, ведущие огонь прямо с бедра. Они наткнутся на яму теперь уже через считанные минуты. Он поднял свой АКМ. Их спасение ускользнуло, единственной разницей было то, что теперь их убьют солдаты не РЕНАМО, а ФРЕЛИМО.
В тот момент, когда он уже поднял автомат и нацелил его в живот ближайшему солдату ФРЕЛИМО, цель оказалась закрыта стеной пыли, а в небе над его головой загрохотала 12,7-миллиметровая пушка. На глазах у Шона под огнем вертолета цепь наступающих рассыпалась. Поднявшаяся с земли пыль накрыла яму, в которой они прятались, как раз в те критические секунды, когда над ними пролетал вертолет.
Теперь все вокруг превратилось в хаос, две армии смешались в лесу, минометный огонь и ракеты сносили деревья, над всем этим, завершая полную неразбериху, реял вертолет, посылая вниз ракеты и пушечные очереди.
Шон хлопнул Матату по плечу.
— Сбегай за Альфонсо, — приказал он.
И маленький ндороб исчез в дыму под перекрестным огнем, чтобы появиться снова через минуту, но уже с огромным шанганом за спиной.
— Альфонсо, будь готов к дальнейшему переходу, — кратко приказал он. — ФРЕЛИМО и РЕНАМО завязли здесь по полной программе. Мы попробуем ускользнуть, пока нас не заметили с вертолета.
Шон замолк на полуслове и потянул носом воздух, затем быстро встал на колени и выглянул наружу.
Воздух вокруг них уже окрасился в грязно-серый цвет; в грохоте сражения и реве двигателей вертолета он услышал первое слабое потрескивание горящих веток.
— Пожар! — крикнул он. — И ветер прямо на нас!
Одна из взорвавшихся ракет подожгла сухие ветки, и густое облако дыма накрыло яму, где они лежали, заставив их чихать и кашлять, разъедая глаза.
— Теперь у нас нет выбора: или бежим, или поджариваемся. — Треск и рев пламени заглушал шум битвы. Они слышали приглушенные крики несчастных, оказавшихся на пути быстро распространяющегося огня.