Время волков
Шрифт:
Трудность заключалась лишь в том, чтобы отыскать Мир Айлитир, ибо был он тщательно спрятан ото всех, и найти к нему путь без приглашения невозможно. Мир Идущих был сам по себе скрыт от любого Смотрящего Сквозь Миры, но теперь, когда Переходы закрылись или запутались, Гвидион вообще не знал, как можно отыскать Айлитир-дун. Сами Идущие никогда не пользовались Переходами и знали надежные тропки, проходящие по граням Миров.
Поскольку дорогу в Айлитир-дун не знал никто, Гвидион направился в тот мир, где, как ему казалось, она должна была начинаться. Именно этот мир окружал Крепость Идущих и служил ей защитой, весьма сомнительной, по мнению Гвидиона. Это был Мир Смеющихся, не самое лучшее место для того, кто пришел из Верхнего Мира.
Гвидион поднялся с травы и, оглянувшись вокруг, так и не понял, в какой именно Мир он попал. Но, безусловно, это было пространство Иного, а не Нижнего Мира. Зеленые луга уходили вдаль, к лесу — один из самых обычных пейзажей для большинства миров верхнего слоя. Теперь это было не важно. Больше Гвидион не хотел рисковать, предпринимая попытки открывать Путь лишь силой своего сознания. Он высыпал на землю содержимое заплечной сумки, отложил в сторону камни и жезл из ясеня, остальное сложил обратно. Ясеневым жезлом Гвидион начертил на земле круг, войдя в который, положил четыре камня по сторонам света и семь вокруг них. Всего одиннадцать камней, а двенадцатый, тот, что у шаманов издревле зовется Камнем Власти, остался в руке Гвидиона. Маг выкрикнул заклинание, пространство сгустилось, потемнело и внезапно ослепило Гвидиона вспышкой яркого света.
Когда ослепление прошло и глаза привыкли к освещению нового мира, Гвидион обнаружил, что находится на деревянных подмостках, окруженных толпою странных созданий. Это были маленькие люди, не выше десятилетнего ребенка. Сильно выдающиеся вперед надбровья и челюсти делали их похожими на мелких хищников. А большие безгубые рты, навсегда растянутые в улыбке, демонстрировали два ряда мелких и очень острых зубов. Одеты они были в светлые туники и переброшенные через плечи плащи. Рядом с собой Гвидион увидел других, таких же людей, в масках и костюмах. Судя по всему, шло представление, а Гвидион оказался среди артистов на сцене.
— А ты еще кто такой? — спросил ближайший к нему артист в маске, рот которой был растянут до ушей в ухмылке еще более чудовищной, чем у самих Смеющихся.
Гвидион не сомневался: эти создания сразу поняли, что он из Верхнего Мира, но все же счел благоразумным не акцентировать их внимание на этом.
— Я пришел сюда в поисках Айлитир — Идущих. Ответом ему были презрительные смешки.
— Никто не может найти Айлитир, они сами находят тех, кто им нужен.
— Что ж, — покорно согласился Гвидион, — значит, они уже ищут меня.
— Тебя?!
Артисты в масках окружили его, внимательно разглядывая, а зрители подпрыгивали и залезали друг другу на плечи, чтобы лучше видеть происходящее на сцене.
— Может, ты маг или жрец? — с сомнением спросила другая маска, такая же уродливая, как первая.
— Конечно, — опять согласился Гвидион. — Я маг и жрец.
— Тогда покажи нам какое-нибудь чудо! — воскликнул кто-то из артистов.
Среди зрителей пролетел радостный вопль: «Маг! Волшебник! Жрец!»
— Что ж, — заключили между собой артисты. — Пусть Айлитир сами найдут тебя и решат дело. Ты говоришь, что они ищут тебя? Они всегда находят тех, кого ищут. Значит, тебе не о чем волноваться. Останешься у нас и дождешься их посланника.
— Мое дело срочное, я не могу ждать, — спокойно возразил Гвидион.
Но тут все зрители закричали разом:
— Нет, вы только послушайте его! Он не может ждать! Что же это за важная птица?! Может, сам Добрый Бог отправился на поиски Идущих? Он не может ждать! Ему очень некогда!
Артист в маске с огромным ртом подошел к краю сцены и крикнул:
— Зачем нам убивать сыть из Верхнего Мира? Мы сегодня не так
— Фокусы! Фейерверк! — восторженно завизжала публика, накатывая на сцену. — Да, да! Пусть он покажет нам свое искусство. Раз он маг, пусть покажет нам фейерверки!
«Ну, я вам устрою фейерверк», — раздраженно подумал Гвидион, но ничем не выказал своего возмущения. Ему хорошо были знакомы особенности Смеющихся и приходилось видеть, как их огромные рты раскрываются до самых ушей и становятся похожими на пасть крокодила. Не то чтобы Гвидион их действительно боялся, он, возможно, справился бы с ними, если им вздумается на него напасть. Но ему вовсе не хотелось доводить дело до этого. Одного вида разверзнутой в зловещей улыбке пасти Смеющегося было достаточно, чтобы приложить все усилия во избежание подобного зрелища. А Гвидиону приходилось слышать немало историй о растерзанных жертвах, отказавшихся развлекать этот народец. Что ж, они хотят смеяться, хотят развлекаться, хотят фейерверка? Это как раз то, что Гвидиону дается легче всего.
— Хорошо! — произнес Гвидион громко. — Охотно покажу вам то, что вы просите. Дайте мне только некоторое время подготовиться. Мне нужно лишь несколько мгновений тишины.
Артисты с благоговением поклонились ему и принялись утихомиривать разбушевавшуюся публику. И через некоторое время Мир Смеющихся погрузился в мертвую тишину. Гвидион сел на предложенное ему кресло, внимательно прислушался в тишине, не послышатся ли шаги Идущего, не услышит ли он сам призыв Айлитир. Впрочем, Гвидион не надеялся услышать Айлитир, даже если бы тот стоял у него за спиной. На то они и Идущие Сквозь Туман, чтобы передвигаться по пространствам незамеченными. Гвидион не был уверен, что поступает правильно, ожидая встречи с Идущими именно в этом мире — слишком неприглядными и отталкивающими казались ему Смеющиеся. С другой стороны, в прошлый раз именно через них проводили его Айлитир, когда вели в свою крепость. И маг надеялся, что не обманулся в предположении, и через этот опасный мир действительно проходит одна из тех троп, которыми пользуются Идущие.
Гвидион внимательно оглядел мир вокруг себя. За огромной толпой Смеющихся, окруживших сцену, виднелся город, архитектурой напомнивший Гвидиону Рим. А дальше, за городом, высились горы, утонувшие в туманной дымке. Этим-то горам и решил Гвидион адресовать фейерверк. Он поднялся с места под тихий вздох зрителей, и, сосредоточив всю энергию в руке, заставил воздух над ладонью светиться. Свет переливался и искрился, наполняясь силой. Гвидион легко дунул на него. Свет рассыпался на тысячи искр, закружился в вихре, поднимаясь к небу. Он взвился высоко над головами Смеющихся, превратившись в яркую точку, а потом внезапно взорвался и принял вид огромного светящегося Белого Пса — знака Идущих. Искрящийся Пес сделал круг над Смеющимися, заставив их с визгом припасть к земле, а затем унесся к горам и там рассыпался на миллионы искр.
Смеющиеся пришли в неистовое возбуждение, они визжали, хохотали, размахивали руками, бурно обсуждая увиденное зрелище, свистели и выли на все лады, пытаясь изобразить звуки, с которыми Пес взвился в небо и рассыпался. Артисты на сцене находились в том же неистовом состоянии. Так прошло довольно много времени, пока Смеющиеся предавались удовольствию переваривания зрелища. Именно так бы определил Гвидион тот процесс, который происходил сейчас с зубастым народцем, ибо зрелища составляют для них основное питание, обеспечивающее их жизнедеятельность. Если одного из них поместить в комнату с серыми стенами, он, даже при наличии в достатке еды и питья, начнет чахнуть и вскоре умрет от истощения. Но это не мешало Смеющимся лакомиться свежим мясом, особенно если при этом можно было насладиться кровавым зрелищем растерзанной жертвы, хотя потребность в еде не являлась для них жизненно важной.