Время волков
Шрифт:
Прошел очень длинный час, и когда небо окончательно потемнело, став из золотистого темно-лиловым, к Лаэнэ пришли. Дверь отворилась медленно, с тяжелым скрежетом, и в камеру вошел крепкого сложения мужчина, несший перед собой дымящий факел. За спиной пришельца маячил воин в легких доспехах и в шлеме, не решивший переступить через порог. Господин и слуга.
– Вечер добрый, госпожа, - сказал мужчина с факелом, стараясь говорить мягко. Облаченный в простые, но ладно сшитые черного цвета одежды, он не держал на виду оружия. У зашедшего в комнату человека было правильное, хотя и тяжеловесное лицо, прошитые седыми прядями черные волосы падали ниже плеч. Одетый в черное гость был прекрасно знаком дочери
– Лорд Лайдерс, - произнесла девушка, морщась от забивающегося в ноздри соленого дыма, - я почему-то ничуть не удивлена.
– Тогда вы слишком дурного обо мне мнения, - сказал герцог Мартин Лайдерс.
– Я сам не знал, что пойду на такое. Мне пришлось.
– Да?
– спросила Лаэнэ.
– Увы, - признался Лайдерс немного виновато.
– Обстоятельства сложились так, что мне пришлось приказать доставить вас сюда… Я не больно хотел, и с охотой нашел бы иной выход, существуй он.
Девушка не ответила. Ее вдруг захлестнуло презрение к этому высокому красивому человеку с мужественным, но сейчас таким неуверенным лицом, к человеку, похитившему ее посреди бела дня и посадившему в тесную клетку, но принявшемуся оправдываться перед своей жертвой, оказавшись с ней лицом к лицу. Как он, держащий ее жизнь в своей хватке, смеет быть такой тряпкой? Как ему хватает духу опуститься до такого ничтожества? Охотник, загнавший дичь на край обрыва, чего же ты боишься?
Герцог огляделся, очевидно в поисках стула. Стульев в комнате не было. Как и вообще мебели, кроме кровати, на которой сейчас сидела девушка.
– Я не могу предложить вам сесть, - Лаэнэ постаралась собрать в своем голосе столько высокомерия, сколько у нее вообще было.
– Надеюсь, ваши ноги не отвалятся, если вы немного постоите.
Губы лорда Мартина дрогнули:
– Я мог бы… опуститься на одно ложе с вами.
Лаэнэ ответила не сразу, лишь когда удалось подавить новый укол страха. Девушка надеялась лишь, что ее слова прозвучали твердо.
– Не могли бы. И вы знаете это не хуже, чем я.
Северный герцог быстро взмахнул в воздухе факелом, пламя дернулось, упало и вновь взвилось. Что это, внезапное раздражение или попытка защититься? Похоже, все же второе. Неужели вот это - наследник Полуночных Волков? Впрочем, отрешенно подумала Лаэнэ, я-то сейчас тоже наверно со стороны смотрюсь препаршиво. Лицо наверняка бледное, как у утопленницы, хорошо, если пот на лбу не выступил…
– Может, и знаю, - согласился Мартин.
– Неважно… Я пришел, чтобы… извиниться перед вами. Боюсь, обстоятельства, в связи с которыми вы оказались у меня в гостях…
– Я не оказывалась у вас в гостях, - перебила его Лаэнэ с удивительной для самой себя резкостью.
– Вы меня похитили.
– Похитил, - жестко сказал Лайдерс. Эта его жесткость поразила девушку едва ли не больше, чем предыдущие слабость и неуверенность.
– Если хотите говорить прямо - поговорим прямо. Я похитил вас и намерен держать в заложниках. Мне нужно кое-что от вашего отца, и я это что-то получу. Через вас. Родители имеют обыкновение дорожить детьми. Вас устраивает мой ответ?
– его щека чуть дернулась, а спустя мгновение лицо стянула маска отстраненного высокомерия.
– Что с моим братом?
– быстро спросила Лаэнэ, выбрасывая из головы все, что ей только что сказали, заставляя себе поверить, что ей не говорили ничего. Не думать, не слушать, не понимать… Немедленно забыть… Иначе не сможешь совладать с паникой.
– Ваш брат… Люди, которые должны были пленить его, не вернулись. Думаю, он жив. Довольны?
– спросил герцог.
– Нет, - ответила девушка, подаваясь вперед, чуть-чуть привставая с жесткой кровати. Не думать, не думать, не думать… Выбросить все из головы, превратить сознание в заполненную светом морозную пустоту… Не дать страху овладеть ей - иначе уже ничто не поможет. Иначе Лаэнэ Айтверн закричит от ужаса и забьется в самый дальний угол, какой только есть в этой клети.
– Я недовольна. Я недовольна вами, герцог Лайдерс. Вы утратили остатки разума. Вы ведете себя как бешеный зверь. Вы не работорговец, чтобы похищать людей! Король, когда узнает, объявит вас вне закона. А мой отец снимет с вас голову и насадит ее на копье.
– Меня весьма мало волнует, что скажет король. И вам-то это никак не поможет.
Лаэнэ опустилась обратно, вновь прислонившись к стене. Она очень надеялась, что захлестнувшая ее слабость осталась для Лайдерса незамеченной. Пустота вздрогнула, раздаваясь в стороны и готовясь лопнуть как мыльный пузырь. На самой грани преломлялся холодный свет.
Не думать!
– Вам это поможет еще меньше, - заметила Лаэнэ Айтверн, пытаясь спрятаться за помимо ее воли складывающимися в предложения словами, надеясь забыться и превратиться в ничто. Это не она говорит, а кто-то другой. Может быть, это говорит отец. Может быть, это говорит брат. Но не Лаэнэ. Лаэнэ здесь нет. Она спряталась или спит. Ее здесь нет, и с ней ничего не случится.
– Я могу истолковать ваши слова единственным образом. Вы бунтовщик и восстали против законной власти.
– Да… Вы совершенно правы. Я бунтовщик. А бунтовщики не ограничены ни законами, ни этикетом. Вы в моей власти, а потому следите за языком. Если не хотите его утратить… и не только его… - было в его браваде нечто неестественное, нарочито грубое и казавшееся ненастоящим. Так говорят только злодеи в глупых сказках. Лаэнэ смогла это заметить, даже несмотря на колотившую ее изнутри истерику. Она уже собралась с силами, готовя достойную, как ей казалось, отповедь, когда Мартин добавил.
– И если герцог Айтверн отклонит мои требования, вы, леди, будете мертвы.
– Я… Вы… - Лаэнэ запнулась.
– Посмею, - подсказал Лайдерс.
– Если вы об этом.
– По его лицу скользнула странная тень, тут же сгинувшая.
– Вы… - девушка сглотнула подступивший к горлу комок и замолчала.
– Можете продолжать, - лорд Мартин сделал шаг назад, к открытой двери. Пламя вновь мигнуло. В коридоре сопел стражник - очень даже громко сопел, но Лаэнэ заметила это только сейчас. Солдат переминался с ноги на ногу. Интересно, он-то что по поводу этого всего думает?
Неважно. Неважно. Неважно!
– Ваша судьба сейчас зависит от воли вашего отца, - продолжал Мартин.
– Если он примет мои требования, в вашей неволе больше не будет нужды. Я отпущу вас домой, и все у вас будет хорошо. Я надеюсь, что будет. Но если герцог Айтверн окажется упрям, я не смогу оставить его упрямство безнаказанным. Кроме того, дворянин всегда обязан исполнять свои обещания. Я убью вас, дабы не оказаться лжецом. Поскольку вы девица благородного происхождения, и поскольку мне претит лишняя жестокость, я сделаю это сам и быстро. Не думаю, что вы успеете почувствовать боль. Если даже успеете, то совсем ненадолго. Я повидал много мертвецов, многих из них сделал мертвецами сам. Лица очень немногих из них отражали боль или страх. Обычно только покой. Все умирают, рано или поздно. Возможно, для вас умереть будет не так уж и страшно. В конце концов, вы всего лишь женщина. Вам не стоит ждать от жизни слишком многого.