Время волков
Шрифт:
– Беру, - Айтверн махнул рукой.
– Куда деваться?
– Гайвен весь аж просиял.
– Ты самый прилипчивый сюзерен из всех возможных… Собирай вещи, твое высочество, и не забудь про оружие - мало ли как обернется. Выходим завтра же утром, чего зря тянуть время. Я возьму с собой… думаю, эскорта в двадцать конных нам хватит за глаза. Большая свита только задержит, а так - в самый раз. Поедем налегке.
– А Майкла ты тоже берешь с собой?
– спросил Ретвальд. Он был в курсе непростых отношений, сложившихся между Айтверном и его оруженосцем.
– Майкла… Нет. Пусть пока посидит в замке. Свежий воздух, конечно, ему бы не повредил, но на свежем воздухе в голову порой могут втемяшиться не самые свежие мысли.
Гайвен вновь потрогал пальцем кинжал, а затем промолвил:
– Знаешь, Артур… Это не может продолжаться вечно… Рано или поздно ему придется выбирать - ты или друзья графа Гальса.
Кулак Артура непроизвольно сжался.
– Да уж знаю, представь себе. Я постараюсь как можно дольше оттягивать этот момент… но ничего нельзя оттягивать вечно. Как представлю, что рано или поздно он встретится
– Два круглых дурака, - задумчиво сказал Гайвен, постукивая ладонью по столу.
– Отличная пара… Вас обвенчали на небесах.
Несколько секунд Айтверн оторопело пялился на своего сюзерена, сидевшего напротив него с самым серьезным видом из возможных, а затем оглушительно расхохотался.
– Адское пекло! Ну даешь, твое высочество! Наконец-то научился шутить! Ну-ка, рассказывай, кто твой наставник?
– Вообще-то, - признался принц, - мой наставник сидит передо мной… От тебя и не такого нахватаешься.
– Да уж, что правда, то правда… Я оказываю крайне тлетворное воздействие на неокрепшие умы, разлагаю их до крайности, обращая в собственные извращенные подобия. А поэтому я тебя оставлю. Пойду немного посплю, пока не грохнулся оземь. Да и тебе бы посоветовал отдохнуть, - Артур соскользнул со стола и двинулся к дверям, но на полпути остановился, ужаленный неожиданной мыслью. Немного помялся, раздумывая, не закинуть ли незваную мысль в тот самый чулан, откуда она выползла. В конце концов, больше всего ему сейчас хотелось спать, да и вряд ли Гайвен мог что-то знать об этом… Однако Айтверн все же обернулся к принцу, все так же сидевшему в своем кресле.
– Послушай… А ты что-нибудь знаешь о магии?
– О магии?
– шевельнулся Гайвен.
– Почему спрашиваешь?
– Да так… Твой прапрадед, король Бердарет, был последним чародеем в мире… Может, остались какие-то записи, документы… Хоть что-нибудь про волшебство, что оно вообще из себя представляет. Ты что-нибудь про это читал?
– Ничего существенного, - Ретвальд казался удивленным, и его можно было понять.
– Я нашел однажды дневник моего деда, короля Торвальда… Он помнил Бердарета… Дед записал устный рассказ первого монарха нашей династии. Бердарет говорил, что прошел обучение в какой-то магической школе, за Великим Морем… Он же был родом из заморских земель.
– Гайвен помолчал, припоминая.
– Кажется, в тех краях искусство магии не до конца еще утрачено и забыто, тамошние мудрецы знают многие древние секреты… Так что последним мой прапрадед не был точно. Жаль, что мы не имеем сообщения с западными странами… Король Бердарет… я не знаю даже, какого он был происхождения.
– Гайвен с досадой закусил губу и опустил голову. Артур догадался, по какому руслу потекли мысли принца. Не самому приятному руслу, что и говорить. Сознавать, что один из твоих не столь уж далеких предков мог выйти из простолюдинов… - Мне кажется… он просто ошалел от свалившегося на него могущества. От того, что может делать невозможное для всех прочих людей. Решил подкрепить обретенное могущество властью. А для этого направился в нашу часть света, где чародеев не было вовсе, и нашел подходящее королевство. Иберлен. То, как Бердарет получил престол… купцы назвали бы это честной сделкой… но ведь я не купец. Мой предок использовал свою Силу, чтобы добиться поставленной цели, а добившись ее, сделался правителем, а не волшебником. Мне кажется, под конец жизни он даже забыл, кем начинал, приказы и распоряжения сделались для Бердарета важней заклинаний. И с ним с восточного материка окончательно ушла магия… Своего сына он колдовству не учил. Правда, есть легенда, что способности к волшебству передаются по наследству. Всем потомкам того, кто умел творить чары, но лишь при условии, что они той же природы, что их предок. Я имею в виду… Ну, плотскую природу. Мужчины, чьим предком был чародей, и сами могут быть чародеями, женщины, чьими предками были ведьма, сами становятся ведьмами… Не спрашивай меня, откуда тогда взялись самые первые чародеи и ведьмы, не я же это сочинил. Но если легенда правдива, то и я мог бы стать чародеем, в моей крови должна быть Сила… Но я не знаю, как ее разбудить. Мэтр Райхерд пытался исследовать… теоретические основы волшебства, он использовал древнейшие хроники, составленные, когда в Иберлене еще встречались Одаренные, а старое искусство не до конца забыли… Мэтр считает, Силу может разбудить мощное напряжение воли… яростное, страстное желание… или смертельная необходимость, великая нужда. Но я никогда не пытался… да и не смог бы, наверно.
– Вот оно как… - пробормотал Артур. Сказанное Гайвеном, как ни странно, кое-что прояснило, пусть даже и не так уж и много.
– Говоришь, магия передается по наследству?
– Это не я говорю. Так написано во многих научных трактатах… но кто знает.
– Кто? Кажется, я. Я видел… один сон. Очень странный сон, я бы сказал.
– Айтверн нахмурился, припоминая странное сновидение, явившееся ему в деревне Всхолмье, в тот день, когда он познакомился с Эльзой и убил гонца, привезшего весть о перевороте.
– Знаешь… Я сначала не придал значения, мало ли что приснится, да еще после тяжелого дня, а потом задумался. Мне приснилось, что я - это вообще не я, что я - это кто-то другой. Эй, постой, я не сошел с ума. И не напился - видишь же, трезвый. В том сне… я был не собой, а другим человеком. Вернее, не человеком. Эльфом. Майлером Эрваном… основателем моего дома.
– В памяти Артура вновь встали, как увиденные наяву, хмурый осенний день, ломкая трава, серые камни, разлитые в воздухе влага и холод… Он помнил мельчайшую из деталей того видения и мог бы поклясться, что вживую стоял среди древних менгиров, говоря с… - Я говорил со своим братом. С братом Майлера Айтверна… эльфа, отрекшегося от удела Перворожденных… треклятье тьмы, Гайвен, если то, что я увидел - правда, то все наши старые предания - ложь. Потому что Повелитель Бурь… - Артур запнулся, не в силах договорить. Он боялся сказать вслух то, что думал, будто бы умолчание могло что-то изменить. Как то, что ему приснилось, могло быть истинным?! И как найти в себе силы поверить в то, что узнал? Как же хотелось объявить видение - мороком, ложью или же обычной, ничего не значащей чушью… - Повелитель Бурь - брат моего далекого предка, - с усилием закончил Артур.
– И мой родич. В нас течет одна кровь… дьявольская кровь. Хотя дьявольская ли? Бледный Государь просто желал блага своему народу… и ради этого блага решил истребить наш народ. Люди наступали на земли фэйри, и Повелитель Тьмы всего-навсего хотел не допустить этого, уничтожив человечество прежде, чем оно сможет уничтожить эльфов. Он был нашим врагом, но он не был порождением кромешного зла, как принято считать. Врагов иногда можно понять… Даже если потом их все равно придется убить. Майлер с братом… - Нет, этого Гайвену знать не следует, как не следует знать вообще никому. Память о подлинных делах Майлера Эрвана умерла вместе с ним самим, и не стоило ее ворошить. Никто не должен узнать, что первый из герцогов Запада был просто слабаком и предателем, ради красивой юбки обрекшим на гибель собственный народ.
– Они с братом стали врагами, - сообщил Айтверн, - и чем эта вражда закончилась, прекрасно говорится в хрониках. Я видел их ссору, случившуюся, должно быть, незадолго до начала Войны Смутных Лет, видел глазами самого Майлера, и слышал его мысли. Удивительно, да? Я вот до сих пор удивляюсь… Расскажи мне такую историю кто другой, я бы сам объявил его сумасшедшим, но случилась она не с другим, а со мной. И я не сумасшедший. Уж поверь. Так вот, в твоих книгах не говорилось, чтобы сие могло означать?
– А ты уверен, - Гайвен все же выказал долю сомнения, - что это все не было просто сном?
– Я же говорю - уверен. Не бывает таких снов. Чтобы голова была ясной и светлой, и вещи вокруг осязались плотными и материальными, совсем как настоящие. Не иллюзия… явь… нечто настоящее, подлинное.
– Артур пожалел, что вынужден убеждать принца в своей правоте с помощью слов, неуклюжих и косных. Словами, как бы хорошо не умел он их плести, никогда нельзя выразить другому именно то, что испытал сам, изложить во всех подробностях, нигде не исказив. Можно лишь передать общий абрис явления, и услышанное собеседником, понятое им в меру своего разумения и опыта, будет отличаться от того, что ты сам хотел сказать. А жаль, насколько бы было легче, если б было возможно взять и швырнуть слушателю собственные мысли, поделиться с ним горстью пережитых ощущений, чтобы тот воспринял чужую память как свою.
– Можешь мне поверить, - закончил Айтверн, - если б ты сам видел то, что видел я, ты бы ни на секунду ни в чем не усомнился.
– Хорошо, предположим… Но тогда… - Гайвен потер подбородок и замолчал, явно что-то припоминая.
– Что тогда?
– осведомился Артур, когда молчание стало затягиваться.
– Даже не знаю… Было одно старое поверье… Ты слышал про память крови?
– Не дожидаясь ответа, Ретвальд принялся рассказывать.
– Если верить преданиям, ничто из того, что мы видим, слышим, делаем… ничто из того, во что мы верим, не исчезает бесследно, когда мы умираем. Человеческая память отпечатывается в крови - и передается потомкам, ведь мы все носим в себе частички, унаследованные от наших предков, даже самых далеких. Старая память спит крепким сном, и это правильно, неси мы на себе все предыдущие поколения, их груз просто раздавил бы нас, погреб под собой… но иногда этот сон… иногда сон может прерваться. Мэтр Райхерд писал и об этом. Он полагал, легче всего разбудить древнюю память Одаренным, людям, несущим в себе Силу, даже если они не умеют ей владеть. Одаренные острее всех прочих смертных ощущают магию и тонкий мир. И это значит…
– Это значит, во мне эта самая проклятая Сила тоже есть, - очень спокойно закончил Артур, плотнее закутываясь в алый плащ. За окном стоял теплый майский вечер, да и огонь неплохо прогревал комнату, но Айтверну вдруг почему-то сделалось зябко. Он вспомнил о Бледном Государе с его резким насмешливым голосом и глазами цвета жемчуга, о ледяных искрах, во все стороны разлетающихся от темного повелителя. "Во мне та же кровь, что и в демоне из древних легенд, - подумал Артур.
– Которым матери стращают расшалившихся детей. Не играй допоздна… не уходи далеко из дома… не дерзи старшим… а иначе за тобой придет Повелитель Бурь, коснется ледяной рукой и заберет с собой, на север… Вытащит у тебя сердце из груди и заменит его на кусок ртути, и ртуть потечет по твоим жилам. И это - мой, чтоб его разорвало, родственничек. Что прикажете делать с этаким раскладом?" - Прекрасные новости, - подытожил Айтверн.
– Послушай, а этот твой мэтр, как его там, часом не рассказывал, как научиться управлять Силой? Право слово, от парочки-тройки записанных на бумаге заклинаний вышло бы больше толку, чем ото всех на свете мудрствований.
– Не рассказывал… Я же говорю, магические знания утеряны много веков назад, и мэтр Райхерд полагался лишь на…
– Понятно, - перебил принца Артур.
– Понятно… Ну что ж, спасибо и на этом. Мне будет легче сознавать, что я не схожу с ума, а всего-навсего попал в непростой переплет. Неприятности - это ерунда. К ним мне уже как-то и не привыкать, - он усмехнулся.
– Ладно, оставим эту тему. Я буду ждать тебя завтра утром на дворе, при оружии и на коне. Не опоздаешь?
– Не имею привычки спать до полудня, - ответил Гайвен с долей надменности, и Айтверн вновь подумал, что принц начинает подражать ему в своих манерах. Хорошо это или плохо? Артур не знал.