Время вспоминать
Шрифт:
Хоакина не успела как следует устать улыбаться в ответ пассажирам электродилижанса, как Педро вскочил, подошел к тонкой перегородке, за которой сидел водитель, и постучал по ней.
– Нам бы у площади, у церкви святой Терезы, - крикнул он, и Хоакина торопливо принялась доставать деньги.
Она передала две серебряные палмеры, но Педро покачал головой и взял одну. Электродилижанс остановился, и Хоакина вышла, на этот раз без помощи слуги. За ней выпрыгнул худощавый парень с мешком за плечами, а потом появился и Педро,
– Аккуратнее, сеньора, - сказал он.
– Оглянуться не успеете, деньги вытащат.
– Что мы здесь делаем?
– спросила Хоакина, решив не удивляться тому, что ее милые попутчики способны на такое коварство.
– Я думала спросить, где живет донья Ана, в архиве при ратуше.
– Раз донья Ана знается с вуду, то лучше подскажет отец Абель, - отозвался Педро, указывая на церковь красивого розово-бежевого цвета, возвышавшуюся совсем рядом.
– Почему?
Слуга кинул на нее вопросительный взгляд, а потом хлопнул себя ладонью по лбу.
– Простите, сеньора, ради бога. Я никак не запомню, что вы… что вам…
– Хорошо, хорошо. Идем к твоему отцу Абелю, - оборвала покаяние Хоакина, донельзя раздосадованная тем, какие все-таки неудобства причиняет провал в памяти. Мало ей проблем с мужем.
Она решительно зашагала впереди Педро, а тот, догоняя ее, пояснил:
– Отец Абель у нас с даром. Единственный во всем заливе остался. Служит в церкви святой Терезы, а к нам приезжает по воскресеньям. Мессы у него хороши, но многие его побаиваются. Хотя священник вреда не причинит, только наоборот.
Хоакина остановилась и во все глаза посмотрела на чуть не налетевшего на нее Педро.
– С даром?
– С колдовством, да, - закивал Педро.
– Говорят, что таким же сильным, как вуду седьмой ступени. Только другого толка. Ну да вы понимаете, думаю.
Хоакина хотела ответить утвердительно, но получилось промычать что-то невнятное. Чтобы скрыть свое невежество и смущение, она снова двинулась к церкви, стараясь не думать о том, сколько же ей еще предстоит удивляться, а то и поражаться.
Зайдя в неф, омочив пальцы в чаше и перекрестившись, Хоакина и Педро одновременно взглянули друг на друга. Вместо ожидаемой для позднего утра четверга тишины их встретили звуки органа.
– Не понимаю… - пробормотала Хоакина, вслушиваясь в мелодию.
– Ни разу не слышал этого гимна, - почесал коротко стриженный затылок Педро.
– Потому что это не гимн, - теперь уже уверенно сказала Хоакина, поднимая глаза к галерее, - а ария Хуаны из «Недолговечного счастья».
Она увидела озадаченный взгляд Педро и покачала головой, понимая, что синекожий слуга никогда не был в опере.
– Интересная церковь.
Звуки органа резко стихли, затем раздались быстрые шаги. И на лестнице, ведущей к галерее, показался высокий седоволосый человек, одетый в сутану. Он замер на мгновение, а потом стал спускаться.
– Доброе утро, отец, - первой поздоровалась Хоакина, кинула взгляд на Педро и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила.
– Прошу прощения, что побеспокоили вас.
– Доброе, доброе, - приятным баритоном ответил священник, подходя ближе.
– Ничем важным я не занимался, можно сказать, даже немного грешил.
Он усмехнулся. От внимательных глаз на узком длинном лице тут же побежали морщинки, и священник стал похож на портрет одного из предков Хоакины, висевший в доме дяди-маркиза.
– Я отец Абель. У вас ко мне дело, сеньора?..
– Хоакина де Веласко. Я приехала с плантации Каттлеи.
Она замешкалась и снова посмотрела на Педро. Ведь это он привел ее сюда. Но слуга смотрел на отца Абеля с восхищением, и, видимо, не собирался ей помогать.
– Видите ли, отец, мое дело немного… необычно, - начала Хоакина и замолкла.
– Все считают, что их дела таковы, - развел руками седоволосый священник.
– Если вам неловко, можем пройти в мой кабинет. А ваш слуга пусть пока присядет.
Повинуясь приглашающему жесту отца Абеля, Хоакина проследовала за ним по небольшой лесенке в подвал, и вскоре уже сидела на простом, но удобном стуле и осматривала простое убранство кабинета.
Сам отец Абель устроился в пыльном кресле, выдвинув его из-за массивного стола и смахнув на пол какие-то бумаги.
– Я вас слушаю, сеньора де Веласко.
Хоакина внимательно посмотрела на приятное располагающее к себе лицо священника, вспомнила арию Хуаны и то, что говорил Педро, и решилась.
– Я замужем за владельцем кофейной плантации Каттлеи, Фернандо Агиларом. Пару недель назад на меня или напали, или я сама упала, и пострадала моя память. Два года будто вычеркнуты из жизни, и мне сложно смириться с этим. Если кто-то желал мне зла, я хочу найти его.
– Сеньора, в таком случае вам нужна полиция, а не я, - заметил отец Абель, внимательно рассматривая ее и хмурясь.
– Вы ведь не из наших мест?
– Я с материка, из Аройо де Оро. И мне не нужна полиция, отец, я хочу нанести визит к донье Ане дель Торо. Слуга уверил меня, что вы знаете, где ее найти.
Священник приподнял брови, и Хоакине показалось, что он сейчас присвистнет.
– Вот оно как. Вы считаете, что на вас не напали, а заколдовали.
Это был не вопрос, а утверждение, да еще и произнесенное так легко и без оговорок, что Хоакина снова смутилась.
– Поверьте, отец, я не хочу обвинить кого-то, - поспешно заговорила она.
– К тому же у меня дома к колдовству относятся, как к старым сказкам. Хотя суды еще рассматривают случаи, если есть неоспоримые доказательства. Но ученые говорят, что скоро развитие электричества и технологий сведет на нет и это. Последний кардинал с даром умер еще до моего рождения.