Время Вьюги. Трилогия
Шрифт:
Эфэлцу, определенно, досталось не меньше. У него был рассечен лоб и скула, а рука сильно дрожала.
Волны с грохотом били по камням совсем близко. В воздухе висела мелкая водяная пыль и запах водорослей. Худшие декорации для героической смерти пришлось бы хорошенько поискать.
«Черно, холодно и бесовски глупо», — думала Дэмонра, глядя на скачущее перед глазами дуло собственного пистолета.
— Будет бесовски глупо сейчас стрелять, — несколько хриплым голосом проговорил Иргендвинд. В чем-то их мысли сходились.
— Глупо, — подтвердила Дэмонра, перейдя, наконец, на виари. Морхэнн был языком победителей, а не неудачников, купившихся на спектакль в исполнении двадцатилетнего сопляка. Правда, нужно признать, сопляка умного и с крепкими нервами. — Опусти пистолет. И я опущу.
— Сперва ты, — усмехнулся Иргендвинд. Мелкие зубки отбивали самую настоящую дробь. «Ему хуже, чем мне», — сообразила Дэмонра. «Храбрится и смеется. А ведь у него что-то с рукой не то».
— Хорошо. Опускаю.
Дэмонра, глядя прямо в холодные «змеиные» глаза, положила револьвер на камни. Ее собственный пистолет с неприятным лязгом лег рядом.
— Хорошо, — процедил Иргендвинд. Дэмонра так и не поняла, что именно ему во всем этом бардаке казалось хорошим. Эфэлец сплюнул кровь, вытянулся и поморщился.
— Вы любезно не сняли пистолет с предохранителя. Значит, вы не так уж хотели меня убивать. Это, конечно, не ограбление. Для похищения маловато народу, да и платить за меня выкуп никто не будет, о чем известно. Будь я прекрасной дамой, предположил бы изнасилование, но уж очень паршивые вы выбрали декорации. В чем смысл вашего предприятия?
— Я не собиралась вас убивать, — смотреть в глаза эфэлца было неприятно, и нордэна перевела взгляд на черное небо. Крупные звезды висели совсем близко. Самое время переходить обратно на «вы» и делать хорошую мину при плохой игре. — То есть, я собиралась, но не хотела. Снимите проклятие, Иргендвинд.
— Что? — непонимающе переспросил эфэлец.
— Проклятие снимите. Вы прокляли моего мужа. Снимите. Он вам ничего не сделал. Даже я вам, по большому счету, ничего не сделала. Ну родились мы в разных государствах. Ну нахамили друг другу самим фактом рождения. Это повод убивать, а не проклинать.
Сначала Дэмонре показалось, что Иргендвинд всхлипнул. Потом она поняла, что тот не плачет, а почти беззвучно покатывается со смеху.
— А что я вас сразу проклял, а не отравил-то? — простонал он.
— Не меня, а мужа моего…
— Ну это, конечно, многое меняет! Вы серьезно меня сюда из-за этого приволокли?
— Ну сюда вы сами докатились!
— До такой жизни, по-видимому, тоже, — эфэлец, бедный, аж задыхался.
— Но вы же что-то бормотали вслед, когда мы отъезжали…
— Тогда идите и складывайте костер, — фыркнул он. — Колдунов же сжигают, а не расстреливают…
— Слушайте, я тоже во всю эту чушь не верю, но про вас плохо говорят! — возмутилась Дэмонра.
— Согласен, повод веский, — кивнул Иргендвинд и попробовал пошевелить правой кистью. Поморщился. Спустил великолепное богохульство с упоминанием Создателя, всех его белокрылых легионов, златокудрых девственниц и прочих полумифических существ. Дэмонра мало понимала в имперской религии, но в похабщине понимала хорошо, а потому широту эрудиции эфэлца и его знаний в некоторых специфических областях оценила.
— Вы правда ждете от меня каких-то объяснений?
— Да.
Эфэлец, видимо, понял, что она не собирается сгорать со стыда и проваливаться сквозь камни — хотя вообще Дэмонре хотелось — вздохнул и сообщил:
— Я просто вас обругал. Не от большого ума, признаю. Вышел покурить, увидел вашу коляску, ну и сорвалось с языка. Можно подумать, вы со мной обошлись любезно.
— Так вы точно не проклинали? — уныло уточнила Дэмонра. Она удивилась не самому факту отсутствия проклятия — это как раз было нормально — сколько тому, что не сообразила этого сразу и наворотила столько глупостей. Чуть не пристрелила двадцатилетнего мальчика из-за вещей, в которые сама не верит. Эти вещи, конечно, прекрасно объясняли болезнь Рейнгольда, но корни зла, увы, следовало искать в более практических вещах. Колдуна-то на тот свет отправить, конечно, быстрее и удобнее, чем консилиум собрать.
— Точно, — Иргендвинд снова фыркнул от смеха. — Как вы себе это вообще представляете? Я, по-вашему, художественно лепил из воска человека, которого видел в первый и последний раз в жизни, и тыкал в полученный шедевр иголками? Резал кошек, кур и девиц? При этом читая молитвы задом наперед? Сидя на черном козле о трех рогах? Или отплясывал голым в полночь на кладбищенской земле? Да у вас, я смотрю, очень оптимистичное представление о том, как проходит жизнь среднестатистического эфэлца.
Дэмонра последовательно представила все перечисленное. Да, на месте эфэлца она тоже бы хохотала во всю мощь легких.
— Слушайте, не знаю, как вас зовут, я разозлился, да, — уже спокойно продолжил Иргендвинд. — Признаю. Я вспылил, хотя, наверное, не следовало — впрочем, обращаться к подданному эфэлской короны на морхэнн — не самое разумное решение. Но что было, то было.
— У вас на лбу не написано, какой короны вы подданный, — буркнула Дэмонра, скорее чтобы возразить хоть как-то. Невысокий зеленоглазый Иргендвинд мало походил на жителя кесарии. Разве что самых западных ее губерний, но выходцы оттуда редко блистали на балах при погонах и балеринах.
— Зато у вас — написано. Это не оскорбление, — быстро добавил эфэлец. Он сел и потер правое запястье. Дэмонра тоже решила, что достаточно валяться на холодных камнях, и кое-как приняла сидячее положение. Ей сделалось нестерпимо стыдно. Даже злости на поганого эфэлца не осталось. Нордэна старалась не смотреть на Иргендвинда.
«Боги мои, я угрожала человеку пистолетом за чернокнижие. Могу представить, что он подумал о Каллад. Вот и доказывай потом, что к востоку от Седой не едят девственниц и не потрошат детишек!»