Время жить. Трилогия
Шрифт:
С громким стоном Эргемар высвободил руки из лямок и принял сидячее положение. Долгий день подходил к концу, а это означало, что кому-то надо было позаботиться о месте для ночлега, сухих дровах, чистой воде и ужине. В данном случае, "кому-то" означало самого Эргемара и его отделение.
В первый же вечер, пошедший на решение организационных вопросов, вся группа беглецов была разделена на семь отделений по десять человек (Млиско, Даксель и Даугекованне не входили ни в одно из них, выполняя не совсем определенные, но явно руководящие функции). Два отделения занимались при этом только разведкой и охраной, третье, под командованием Лилсо, было хозяйственным, а остальные четыре по очереди
Однако в отделении и без них хватало рабочих рук. Эргемар уже собирался поднять Рустема и Тухина, чтобы вместе с ними поискать поблизости ручей и более подходящее место для ночлега, чем голый песчаный склон, как вдруг заметил новую напасть. Со стороны болота со скоростью курьерского поезда прямо на них надвигалась огромная черная туча.
– Ребята, поднимайтесь! – выкрикнул Эргемар, показывая рукой назад и вверх. – Кажется, дождь собирается!
Однако они почти ничего не успели. Они еще упаковывали получше вещи и доставали непромокаемые накидки, сделанные из пластиковых чехлов, когда буря настигла их. Ее предвестником стал мощный порыв ветра, под напором которого громко застонали наверху деревья, слежавшийся песок на склоне закурился поземкой, а вырванная у кого-то из рук накидка взлетела, словно сорванный парус, и тут же исчезла из вида. А еще через несколько секунд на них обрушилась стена воды. Больше всего это было похоже на тропический ливень, под которые Эргемару уже приходилось попадать. С неба с грохотом лился настоящий водопад, мгновенно ослепивший, оглушивший их и промочивший до нитки. Видимость упала до пары десятков шагов, по песку потекли струйки, быстро сливаясь в потоки. Бросив случайный взгляд вниз, Эргемар увидел, что моховой ковер безмолвно и из-за этого жутковато на глазах ползет вверх, поднимаясь вместе с уровнем воды.
– Все наверх! – громко скомандовал Даксель, стараясь перекричать шум дождя. – Скорее! Здесь нас всех смоет!
Спотыкаясь, падая и помогая друг другу, они взобрались по склону, двигаясь против ревущих потоков воды, и оказались в редком лесу. Дождь немного поредел, и теперь впереди были видны множество курганов, поросших деревьями и кустарниками. Курганы были повсюду, сколько хватало взгляда – низкие и высокие, большие и совсем маленькие, пологие, словно оплывшие, и с крутыми обрывистыми склонами. Кое-где сквозь растительный покров проглядывал камень, с некоторых спускались языки осыпей, однако было очевидно, что все курганы представляют собой скалы, слегка присыпанные землей. Вода не задерживалась на них, скатываясь маленькими водопадами, а широкие и почти прямые проходы между курганами на глазах превращались в бурные реки.
– Вверх, вверх! Поднимаемся наверх! – кричал Даксель. – Не стойте на месте, выше, выше!
По неровному, каменистому скользкому склону они взобрались на плоскую вершину пологого холма и там сгрудились, прикрываясь пластиковыми полотнищами, которые постоянно рвало из рук сильными порывами ветра. Даугекованне опустил тележки на грунт, но оставил включенной систему обогрева водительских мест, и все по очереди медленно сдвигались по кругу, чтобы немножко погреться. Внизу вода лилась уже сплошными потоками, и лес начинал напоминать затопленный город с улицами-каналами. От болота волнами поднимался пар и доносились какие-то звуки, неясные за шумом дождя. Черная туча уже целиком закрыла небо. Наступила почти ночная темнота, хотя до заката оставалось еще
Дождь не прекращался всю ночь, и это была, бесспорно, одна из самых неприятных ночей в жизни каждого из них. Под льющимися с неба потоками воды нельзя было ни развести огонь, ни обсушиться, ни согреться, ни толком поесть. На мокрой земле нельзя было даже лечь, и всю ночь они могли только дремать урывками, тесно прижавшись друг к другу. Неприкосновенный запас спиртного, взятый с базы, был израсходован почти полностью, но и он вряд ли мог решить все их проблемы. Эргемар постоянно с ужасом думал о том, сколько простуженных окажется завтра, и что делать с больными, которые не смогут идти.
Тучи разошлись только перед самым рассветом. Восходящее солнце осветило жалкую кучку промокших и промерзших беглецов, сгрудившихся на вершине кургана. Вода внизу уже спала, но в проходах между буграми везде блестели лужи и валялись сорванные бурей ветки и даже целые поваленные деревья. В кронах слышались какие-то шорохи и писки, а где-то далеко привычно заорал будильник, предвещая наступление нового дня.
И тогда Эргемар вспомнил, что на нем по-прежнему лежит ответственность за состояние лагеря. Растолкав Тухина, он выбрался из-под мокрого полога и начал прикидывать, как бы тут сообразить насчет завтрака.
Огонь! В первую очередь, им нужен огонь! Обычно они относились к разжиганию костров с большой осторожностью, обращая больше всего внимания на маскировку, однако сейчас даже безопасность отступала на второй план перед теплом и горячей пищей. К тому же, с восходом солнца от мокрой травы и луж начали подниматься струйки пара, которые могли скрыть дым от костра для воздушного наблюдателя.
Только вот как развести этот костер? Обычно, в лесу не было недостатка в сухих сучьях и хворосте, но сейчас все возможное топливо было не то что сырым, а промокшим насквозь. С сожалением Эргемар поднял с травы ветку, сорванную с одной из "сосен", растущих на вершине их холма. Конечно, кора была мокрой, а с кончиков игл капала вода.
Черт! Эргемар брезгливо отбросил ветку в сторону и попытался вытереть о траву липкие пальцы. Ветка обильно сочилась прозрачной смолой с чуть горьковатым приятным ароматом. Может быть удастся поджечь хотя бы ее? Просто для очистки совести Эргемар вынул из кармана разрядник – мощную зажигалку, работавшую на энергопатронах, – и нажал на спуск. Между двумя шпеньками проскочила мощная искра и вдруг смола ярко вспыхнула почти бездымным синеватым пламенем. От ветки пошел пар, хвоинки и тоненькие прутики на ее конце весело затрещали, а мокрая трава вокруг пожелтела и задымилась.
Не прошло и получаса, как вокруг запылали костры, запах леса смешался с ароматом горящих смоляных веток, а в жестянках, подвешенных над огнем, забурлила бобовая похлебка. Солнце начало уже всерьез пригревать. Все разделись до белья, разложив промокшие вещи прямо на подсохшей траве. Эта выставка тут же привлекла внимание нескольких десятков проглотиков, но, убедившись, что материя им не по вкусу, ящерок оставили в покое.
– Кажется, придется подождать, пока все не высохнет, – хмуро заметил Даксель, присевший позавтракать рядом с Эргемаром и Млиско. – Проклятье, не меньше, чем полдня потеряем!
– Не горячись, – лениво посоветовал Млиско. – Какая разница, полуднем больше, полуднем меньше… Если пришельцы сегодня утром отправили за нами ангахов, они все равно настигнут нас дней через пять, максимум, через шесть.
– Так быстро? – нахмурился Даксель.
– Мы же ползем как черепахи. Сколько мы прошли за эти дни? Километров сто пятьдесят, наверное…
– Больше, – с легкой обидой заметил Эргемар.
– Ну, пусть сто семьдесят. Все равно, нам не уйти.