Врозь или вместе?
Шрифт:
Позвонили во второй раз.
Бернард спустился по ступеням и решительно направился к парадному входу с намерением как можно быстрее выпроводить непрошеного гостя. Нарочито натянуто улыбаясь, он открыл дверь. Улыбка мгновенно исчезла с его губ.
На крыльце стояла стройная рыжеволосая женщина в кашемировом пальто кремового цвета и с бутылкой вина в руке. На ее локонах красиво поблескивали прозрачные капли — растаявшие снежинки. За делами Бернард и не заметил, что опять повалил снег.
Она смотрела на него так растерянно и испуганно, будто видела перед собой привидение.
Прошло
Она неуверенно вошла вовнутрь.
Бернард давно приучил себя ни при каких обстоятельствах не поддаваться власти внезапных порывов и неожиданно нахлынувших эмоций. Так было легче ориентироваться в любой ситуации, так было проще одерживать победы над противниками и добиваться намеченных целей.
Когда человек даже не догадывается о том, что у тебя на уме, он практически безоружен. Ему уже не воспользоваться тобой и не обвести тебя вокруг пальца. Бернард усвоил эту истину много лет назад и строго контролировал себя в любых проявлениях.
— Привет, — тихо и спокойно произнес он, словно обращался к женщине, которую видел впервые в жизни.
Кэтрин чувствовала себя так, будто на нее внезапно вылили ведро ледяной воды, — настолько поразительной и невероятной казалась ей эта встреча. Значит, она слышала сегодня утром именно его голос и смех, голос и смех Бернарда Тарлингтона!
Конечно! В этом можно было и не сомневаться… Только этот человек, мужчина из ее юности, действовал на нее так странно, почти магически. Прошло столько лет, а его вид все также вызывал в ней бурю волнений и трепетных эмоций.
Кэтрин с ужасом сознавала, что выглядит настоящей дурочкой, но ничего не могла с собой поделать. И продолжала таращиться на Бернарда, как будто не видела вокруг себя ни одного мужчины минимум лет двадцать.
Его гладкую кожу покрывал превосходный ровный загар, а темные ресницы казались по-прежнему необычайно густыми и длинными. Конечно, он слегка поправился, но совсем не так, как поправлялись к тридцати пяти годам большинство знакомых ей мужчин. Над поясом джинсов у него не висело круглое брюшко, а подбородок не обрамляли жирные складки — признак праздно проведенных молодых лет.
На нем была плотно облегающая тело футболка, и Кэтрин с восхищением оглядела его раздавшиеся вширь плечи и мускулистые руки. Волосы Бернарда лежали более упорядоченно, чем пятнадцать лет назад, а на его висках уже серебрилась первая седина. Его рот оставался в точности таким же, каким запомнился Кэтрин — чувственным и аппетитным, словно специально созданным для ублажения женщин.
Но о минувших годах ей прежде всего напомнили его глаза. Когда-то он смотрел на нее страстно и пламенно, пусть даже не любя ее, хотя о любви она еще долго мечтала даже после их расставания.
Теперь же его глаза красноречиво свидетельствовали о том, что он ни от кого ничего не ждет, да и сам никому не намеревается что-либо давать.
Кэтрин набрала в легкие побольше воздуха и наконец заговорила:
— Бернард? Неужели это ты?
Он усмехнулся,
Кэтрин выглядела великолепно. Она изначально относилась к редкому типу женщин с необычной, притягательной красотой.
Ее волосы цвета потемневшего золота были густыми и пышными, а прозрачно-зеленые глаза лучились, особенно когда она улыбалась. Пухлые губы, как и прежде, придавали всему облику Кэтрин некоторую детскость.
Изменилось в ней, пожалуй, единственное — фигура.
Раньше, в восемнадцатилетнем возрасте, девушка была настолько тоненькой, что напоминала Бернарду неокрепшее лимонное деревце. Иногда, занимаясь с ней любовью, он опасался даже, что она вот-вот сломается.
Сейчас же ее формы округлились, а тело стало зрелым и женственным. Пальто Кэтрин было расстегнуто, и он заметил, что платье из тонкой шерсти великолепно облегает ее налившуюся высокую грудь и плоский живот.
Теперь Бернард уже мог сравнить ее со взрослым деревом, готовым плодоносить.
— Конечно, это я! — ответил он наконец. — Или ты подумала, что у меня есть брат-близнец? — Его губы скривились в усмешке.
До настоящего мгновения Кэтрин все еще сомневалась, а не снится ли ей все это?
Когда же Бернард заговорил, и его голос проник ей в самое сердце, она окончательно поняла, что не впала в сонное забытье, а столкнулась с новой реальностью. Новой, но от этого не менее опасной, чем та, старая, с которой она рассталась, казалось бы, навсегда.
Ей необходимо было срочно прекратить пялиться на Бернарда, как на какого-то представителя внеземной цивилизации, и стать самой собой — гордой и независимой женщиной, в которую за последние несколько лет она сумела превратиться. Но это было непросто.
Какое-то время они продолжали безмолвно рассматривать друг друга.
Выйдя наконец из ступора, Кэтрин несколько неестественно улыбнулась и воскликнула, пытаясь выглядеть как можно более непринужденно:
— Боже праведный! Не могу поверить, что мы опять встретились!
— Я тоже, — пробормотал Бернард и бросил мимолетный, но внимательный взгляд на безымянный палец ее левой руки. Кольца на нем не было! — После стольких лет…
Лет действительно прошло немало. Но годы разлуки не освободили Кэтрин от тоски по любимому калифорнийцу… До сих пор воспоминания о близости с ним будоражили душу и заставляли кровь быстрее нестись по венам. Сцены страстных занятий сексом на ласковых прибрежных песках то и дело воскресали в ее снах, в ее умопомрачительных фантазиях.
— Что ты делаешь в Нью-Йорке? — поинтересовалась она, удивленно хлопая ресницами.
— Я здесь временно живу, — немногословно ответил Бернард.
— Живешь? — переспросила Кэтрин. — А с чем связано твое переселение сюда?
Он не успел ответить.
Откуда-то со второго этажа послышался чей-то голос:
— Папа, кто к нам пришел?
Кэтрин вздрогнула. Ей почудилось, что из мира светлых иллюзий ее вдруг с беспощадной жестокостью выбросили назад, в безрадостные, серые будни. И в груди защемило от обиды и растерянности.