Шрифт:
ВСАДНИК НА БЕЛОМ КОНЕ [1]
Историю эту [2] я узнал более полувека назад [3] в доме прабабушки, престарелой супруги сенатора Феддерсена [4] . Помню, как восьмилетним ребенком, сидя подле ее кресла, я просматривал одну из переплетенных в голубоватый картон тетрадок периодического издания — не то «Лейпцигских…», не то «Гамбургских плодов для чтения» [5] . До сих пор ощущаю легкую дрожь, которую испытывал от ласкового прикосновения восьмидесятилетней дамы, гладящей по головке правнука. И сама она, и ее эпоха давно ушли в небытие, и тщетно пытался я впоследствии разыскать те ветхие листки, а потому не могу ни поручиться за подлинность моего рассказа, ни отстоять достоверность приведенных здесь фактов, если кому-нибудь вздумается их оспорить. Однако, несмотря на то, что впечатления мои с тех пор не обновлялись, я уверен, что сохранил в памяти все до мельчайших подробностей.
1
Перевод
2
Историю эту… — Структура новеллы многослойна, причем в самом внешнем ее слое повествование ведется от имени автора — самого Т. Шторма.
3
…более полувека назад… — Если за точку отсчета брать время написания новеллы (1886–1888 гг.), то речь идет о первой пол. XIX в.
4
…престарелой супруги сенатора Феддерсена. — «Сенаторами» назывались члены городского совета в торговых и приморских городах, каким является и Хузум. Эльзабе Феддерсен (1741–1829) была прабабушкой писателя. Но Шторм не мог познакомиться с материалом о таинственном всаднике при ее жизни, т. к. соответствующая публикация появилась в печати лишь через девять лет после кончины почтенной дамы в 1838 г. (см. след. примеч.), а значит, на тот момент Т. Шторму не могло быть меньше 21 года.
5
…не то «Лейпцигских…», не то «Гамбургских плодов для чтения». — Речь идет о двух журналах XIX в. Первый назывался «Лейпцигские плоды для чтения, собранные в лучших литературных садах на родине и за рубежом» («Leipziger Lesefr"uchte, gesammelt in den besten literarischen Fruchtg"arten des In- und Auslandes») и выходил в 1832–1846 гг.; второй носил название «Плоды для чтения с новейших литературных нив на родине и за рубежом» («Lesefr"uchte vom Felde der neuesten Literatur des In- und Auslandes»), его издавал в Гамбурге Иоганн Йозеф Христиан Паппе в 1811–1842 гг. Именно в этом втором издании и был перепечатан рассказ «Призрачный всадник», первоначально опубликованный в журнале «Данцигский пароход» 14 апреля 1838 г. (см.: Der gespenstige Reiter // Danziger Dampfboot. 1838. № 45. S. 344–346).
Случилось это в тридцатые годы нашего столетия, — так, помню, начинался рассказ старинного повествователя, — когда ненастным октябрьским днем я ехал вдоль северофризской плотины [6] . По левую сторону более часа тянулись безжизненные марши [7] , на которых уже не пасся скот; по правую, в угрожающей близости, плескалось мелководье Северного моря. Хотя с плотины должен был уже открываться вид на острова и отмели, называемые здесь халлигами [8] , я ничего не различал, кроме желтовато-серых волн, которые неустанно, с яростным ревом набегали и разбивались о плотину, обдавая меня и мою лошадь грязной пеной; в сумерках пустынное море неразличимо сливалось с небом, так как ущербная луна в вышине то и дело заволакивалась быстро проносящимися темными тучами. Закоченевшие от ледяного ветра руки едва держали поводья, и я сочувствовал воронам и чайкам, которые с немолчным карканьем и пронзительными криками летели дальше от моря, гонимые бурей.
6
…ехал вдоль северофризской плотины. — Северофризские плотины представляют собой высокую земляную насыпь, построенную по образцу голландских дамб, возводимых для защиты побережья от наводнений. Строительством новых и восстановлением поврежденных плотин занимались объединения пользователей, состоявшие из владельцев земельных участков, этими плотинами защищаемых. Юридически статус такого объединения (Deichverband) и его структура основаны на северофризском праве; должность смотрителя плотин (по-немецки: Deichgraf— от слова «Deich» — плотина) заимствована в XVII в. из Нидерландов. Новый, плавно нисходящий к морю откос плотины, о котором идет речь в новелле, также восходит к нидерландской строительной традиции.
7
Марши — отвоеванная у моря и защищаемая системой плотин прибрежная низменная равнина, образованная наносными отложениями. В отличие от исконной материковой земли, так называемых геестов (см. примеч. 33), на маршах нет естественных холмов, гор, лесов. В основу описанных в новелле ландшафтов легли Хатштедтские марши, находящиеся между Нордерхоесхарде и Хузумом.
8
Халлиг — остров, не защищенный плотиной от приливов и наводнений, хотя, возможно, и обитаемый.
Вскоре во мраке ночи я уже не мог с уверенностью различить копыт лошади; ни одной живой души не попадалось навстречу, не слышно было ничего, кроме неистового шума ветра и воды да кричавших птиц, едва не задевавших меня и мою верную кобылу своими длинными крыльями. Не скрою, единственным желанием тогда было поскорее добраться до безопасного жилья.
Непогода стояла третий день, и я сверх должного загостился у горячо любимого родственника, владельца небольшой усадьбы в одном из северных округов. Но дольше оставаться там было невозможно; меня ждали дела в городе, до которого предстояло скакать два часа к югу; несмотря ни на настойчивые уговоры кузена и его милой супруги, ни на дивные яблоки, выращенные в собственном саду — Перне и Гран-Ришар, — которые я так и не успел отведать, после полудня пришлось отправиться в путь.
— Погоди, вот доберешься до моря, — крикнул кузен из дверей мне вослед, — тогда уж непременно возвратишься; твоя комната тебя ждет!..
И в самом деле, когда набежали черные тучи и сгустилась смоляная тьма, а шквальный ветер едва не столкнул меня и кобылу с плотины, поневоле подумалось: «Что за дурь! Воротись и сиди себе с друзьями в теплом гнездышке». Но путь назад занял бы гораздо больше времени, чем продвижение вперед, к цели моей поездки; и потому, подняв воротник, я пустился рысью дальше.
Вдруг впереди на плотине мне что-то почудилось; не слышно было ни звука, но при чахлом свете прорезавшегося полумесяца обозначился силуэт, по мере приближения становившийся все отчетливей, и скоро уже я различил всадника на длинноногом поджаром коне; [9] темный плащ бился у незнакомца за плечами; на скаку он повернул ко мне бледное лицо и пронзил горящим взором.
Кто это был? Чего хотел? Я вспомнил, что не слышал ни стука копыт, ни храпа лошади, хотя всадник и конь пронеслись совсем близко от меня!
9
…и
Размышляя так, ехал я дальше; как вдруг они еще раз промчались мимо — показалось даже, что всадник задел меня краем плаща — но опять все произошло без единого звука, будто всадник и конь летели. Я различил их вдали — легко, словно тени, спускавшихся с плотины к морю.
Не без робости продолжив свой путь и достигнув злополучного места, я увидел внизу у самой плотины огромную вымоину в коге [10] — такие обычно образуются под напором волн во время шторма и остаются потом в виде довольно глубоких заводей [11] .
10
Ког — прибрежный участок земли, защищенный от моря плотиной.
11
…и остаются потом в виде довольно глубоких заводей. — Неподалеку от ресторана и гостиницы «Всадник на белом коне» («Schimmelreiter-Krug») в современном Хузуме на месте прежней вымоины можно увидеть пруд, почти полностью заросший камышом.
Вода, притом что ее не сдерживала плотина, оказалась на удивление недвижной, не возмущенной всадником, а самого его уже не было видно. Зато, к своей радости, я заметил нечто другое: впереди, снизу от кога, мерцало множество разбросанных в темноте огоньков; это светились окна продолговатых фризских домиков, обособленно построенных на разноуровневых варфтах [12] . Ближе всего ко мне, в половину высоты внутренней плотины [13] , стоял большой дом, похожий на другие; на южной его стороне, справа от двери, горели все окна; там я различил какие-то силуэты и услышал, хоть и выла буря, чьи-то голоса. Лошадь, не дожидаясь понуканий, уже сошла с плотины и направилась по тропе прямо к дверям дома. Понятно было, что это постоялый двор, поскольку под окнами располагалась так называемая «жердь», а именно прикрепленная к двум столбам перекладина с большими железными кольцами для скота. Я привязал свою кобылу, поручив ее вышедшему мне навстречу слуге.
12
Варфт — искусственный холм, какие для защиты жилищ и хозяйственных построек от наводнений насыпались в прибрежных районах ареала Северного моря. Иногда на таких насыпях располагались целые деревни.
13
…в половину высоты внутренней плотины… — За основной плотиной, непосредственно защищающей побережье от натиска волн, для страховки строились плотины вспомогательные, иногда же — после возведения новой внешней плотины — роль внутренней играла старая.
— Сегодня какое-то собрание? — поинтересовался я, услышав из открытой двери горницы оживленный говор и звон стаканов.
— Да вроде, — ответил слуга на нижненемецком наречии [14] — наряду с фризским, на нем, как я узнал позже, местные жители говорят здесь вот уже более ста лет. — Собрались и смотритель, и уполномоченные, и остальные, имеющие интерес [15] . А все из-за наводнения!
Войдя в комнату, я увидел за длинным столом у окна с десяток людей; на столе стояли стаканы с пуншем; выделявшийся своей статностью господин явно здесь председательствовал.
14
…ответил слуга на нижненемецком наречии… — Под нижненемецким наречием (Niederdeutsch, Plattdeutsch) понимаются все немецкие диалекты, которых не коснулось второе передвижение согласных. Вплоть до XVII в. оно существовало также и в письменном виде, но потом было вытеснено верхненемецким (Hochdeutsch). Распространялось среди фризов, вытесняя фризский диалект, который ныне остался в основном лишь в названии топонимов.
15
…смотритель, и уполномоченные, и остальные, имеющие интерес. — Смотритель плотин (Deichgraf) — чиновник, осуществляющий надзор над строительством и ремонтом плотины, а также за общественным порядком на гидротехнических сооружениях. Уполномоченные — пользующиеся авторитетом крупные или зажиточные землевладельцы, представляющие крестьянское самоуправление на плотине; они являются советчиками и ближайшими помощниками смотрителя и ему подчиняются. Имеющие интерес — владельцы земельных участков, защищаемых плотиной.
Я поздоровался и попросил позволения сесть, на что получил любезное разрешение.
— Несете вахту? — обратился я к одному из гостей. — Сегодня жуткая непогода, за плотиной нужен присмотр!
— Верно, — согласился мой собеседник. — Мы, на восточной стороне, возможно, в безопасности; а вот на другом берегу неспокойно [16] , там почти все плотины построены по старинному образцу, наша же главная плотина хорошо укреплена еще в прошлом столетии. Недавно мы были на ней и изрядно замерзли, да и вы, видать, тоже; надо посидеть еще пару часов — на месте остались надежные люди, которые обо всем нам докладывают.
16
…а вот на другом берегу неспокойно… — Имеется в виду другая сторона пролива, омывающего побережье (см. карту).
И прежде чем я успел заказать хозяину ужин, напротив уже появился стакан с пенящимся пуншем.
Вскоре я узнал, что дружелюбный сосед — не кто иной, как смотритель плотин; мы разговорились, и я принялся рассказывать о недавней странной встрече. Он насторожился, и вдруг разговоры за столом сразу смолкли.
— Всадник на белом коне! — воскликнул кто-то, и все встревоженно задвигались. Смотритель встал.
— Не стоит пугаться, — постарался успокоить он собравшихся. — Возможно, этот знак — не только нам. В семнадцатом году [17] появление всадника касалось также и тех, кто живет на другом берегу; это они прежде всего должны волноваться.
17
В семнадцатом году… — Речь идет о наводнении 1717 г. — самом большом и катастрофическом в XVIII в., особенно долго державшемся в памяти народа.