Всадник с улицы Сент-Урбан
Шрифт:
— Да, — тихо отозвался Джейк. — Вы, конечно, правы. — И, вернувшись в свое бунгало, еще раз пролистал триллер, в конце концов все же снова придя к выводу, что с приличным сценарием и правильным актерским составом это будет хороший фильм: он в этот фильм внесет значительность, ведь он берется за него не просто потому, что уже, мягко говоря, не мальчик и самолюбие требует быстрей переходить к постановке фильмов.
Проснувшись, Джейк ощутил прилив решимости, даже веселья. Тут позвонил Эйтан.
— Ваш двоюродный брат, — сообщил он, — здесь проходил под именем Йосеф бен Барух. Он форменный сукин сын, что меня почему-то не удивляет. Его жена живет в кибуце Гешер-ха-Зив.
Позавтракав, Джейк взял такси и помчался по прибрежной равнине через Хайфу в Верхнюю Галилею, в горах которой у самой ливанской границы располагается кибуц Гешер-ха-Зив, который о ту пору никто не тревожил, кроме разве что контрабандистов,
Хаву он нашел в зале столовой. Она оказалась дородной дамой с черной шапкой курчавых волос, печальными черными глазами и шерстистыми ногами. Зажав под могучим локтем восьмилитровую жестянку с огурцами, она переходила от столика к столику, выкладывая на тарелку, стоящую в центре каждого, точно шесть соленых огурчиков к праздничному ужину. Предстоял пасхальный седер [246] .
246
Ритуальная трапеза.
— Я двоюродный брат вашего мужа. Хотел с вами поговорить, если не возражаете.
— Он что, умер?
— Насколько мне известно — нет. А почему вы спрашиваете?
— Потому что от его родственников я никогда вестей не получала. И подумала, что, если он умер, может быть, придут какие-нибудь деньги. Что-нибудь для нашего сына.
Сыну, которого звали Зеев, было десять лет.
— А зачем вам в кибуце деньги?
— Здесь вообще больше жизни нет. Ради сына я хочу отсюда уехать.
— А вы… вы из Америки?
— Я из Терезиенштадта [247] , а где до того жила, сама не знаю. — И она двинулась дальше разносить по столикам огурцы.
— Родственники прислали деньги. Меня просили передать их вам.
— Много?
Джейк почесал в затылке. Поразмыслил.
— Тысячу долларов.
— Тысячу долларов? — Она пожала плечами. — Но они же такие богатые!
— И сто долларов в месяц на содержание мальчика.
— А больше они дать не могут?
247
Терезиенштадт — нацистский концлагерь на территории города Терезин в Чехословакии.
— Нет.
— А вы попробуйте. Поговорите с ними. Я дам вам с собой фотокарточку Зеева.
Они прошли к ее домику, в котором было три комнаты (считая вместе с детской). Оказывается, в Гешер-ха-Зиве уже не пытаются воспитывать детей централизованно, им позволено жить с родителями.
— Надеялись, что это поколение станет другим. Что дети будут избавлены от губительной опеки еврейской мамочки, но ничего не вышло. Родители все равно в детский дом просачивались, проносили вкусности. И если кто-то из детей простужался — мать тут как тут. Евреи! — закончила она грустно.
На каминной доске у нее стояла фотография Всадника, снятая году в 1948-м. Братец Джо в форме, верхом на белом скакуне.
— Этого коня он выиграл у сына мухтара [248] . Победил его в схватке.
Джейк спросил, были ли они тогда знакомы.
— Нет, но по рассказам я про то время многое знаю. Он был среди участников резни в Дейр-Яссине [249] , несчастного для нас события. Некоторые говорят, он был там даже во главе какой-то из шаек, но это — кто знает? Сам он про это ничего не рассказывал.
248
Избранный (араб.) — титул главы поселения или района.
249
Дейр-Яссин — арабская деревня близ дороги из Тель-Авива в Иерусалим, в которой 9 апреля 1948 г. произошло массовое убийство мирных жителей.
В апреле 1948 года боевики Эцель и шайки Штерна [250] ни с того ни с сего напали на спокойную арабскую деревню Дейр-Яссин в западном предместье Иерусалима. Это был акт терроризма — арабам хотели преподать урок. Еврейское агентство отмежевалось от террористов, зато арабы стали использовать эту бойню для оправдания собственных жестокостей.
Вновь Джо там появился с третьим транспортным конвоем, направлявшимся в Иерусалим, тем самым, который понес тяжелые потери у Баб-эль-Вада. Множество сожженных машин так и оставили лежать у дороги — в напоминание.
250
Эцель (сокращение от «Иргун Цваи Леуми» — «национальная военная организация») — формирование, которым руководил Менахим Бегин, будущий премьер-министр Израиля. Шайкой Штерна англичане именовали организацию «Лехи» («Лохамей херут Исроэль» — «Борцы за свободу Израиля»), Первым руководителем Лехи был Авраам Штерн, убитый 12 февраля 1942 г.
— Это я видел.
— Тот конвой пробился последним. Привез курятину, яйца и мацу для Песаха, но надежды снова выбраться из Иерусалима уже не было. Йосеф присоединился к подразделению, воевавшему в Старом городе. Опять неприятности. На этот раз с «Нетурей карта». Ну, с этими… ортодоксами из ортодоксов — слыхали? Они до сих пор не признают государства, считают его самоуправством, ждут машиаха [251] . Один из этих седобородых пришел к нему и говорит: нельзя так поступать с детьми и женщинами — он имел в виду обстрелы и прочие ужасы. Предложил заключить с местными арабами особое перемирие, чтобы в их кварталах не воевали. Йосеф сказал, что, если старый осел выйдет с белым флагом, он лично его пристрелит. Вот прямо так — возьмет и пристрелит. Там было человек восемьсот набожных женщин с детьми — прятались в синагоге Йоханана бен Заккая [252] , а арабы-то рядом, на другой стороне улицы! И когда раввины вышли с белой простыней, растянутой между двух шестов, кто-то с еврейских позиций взял да и выстрелил, одного из них ранил.
251
Нетурей карта (арам., «стражи города») — иудейская ультраортодоксальная религиозная община, выступающая не только против сионизма, но и против существования Государства Израиль. Машиах — мессия (ивр.).
252
Йоханан бен Заккай — раввин I в. н. э., ученик Гиллеля.
Всадника, который чудовищно пил, в Гешер-ха-Зиве не любили. Бывало, он вдруг исчезал — дня, этак, на три, на неделю: закатывал кутежи в Акре, где общался в основном с арабами на рынке. После всего, что потом случилось, нет никаких сомнений, что он был связан с контрабандой гашиша.
— Что вы имеете в виду? Что потом случилось?
— Ну, то есть после происшествия с Кастнером, — пояснила она.
В начале апреля 1944 года доктор Рудольф Кастнер, лидер общины венгерских евреев, установил контакт с гауптштурмфюрером Вислицени [253] из Sondereinsatzkommando Эйхмана и в условиях невообразимо мрачных и устрашающих договорился о выкупе на свободу тысячи семисот евреев за миллион шестьсот тысяч долларов. Выкупаемых еще предстояло выбрать из семисот пятидесяти тысяч тех, кого поэтому специально не предупреждали о том, что их ждут печи крематория и лишили тем самым возможности оказать сопротивление или бежать в леса. Среди тысячи семисот спасенных были и родственники Кастнера. Предпочтение отдавалось евреям влиятельным и из социальных верхов.
253
Дитер Вислицени (1911–1948) — один из гитлеровских чиновников, в чью обязанность входило уничтожение евреев Словакии, Венгрии и Греции.
После войны Кастнер обосновался в Израиле. Много лет спустя в Иерусалиме появился какой-то помешанный, который стал поливать его грязью, на всех углах крича о том, что на самом-то деле Кастнер будто бы коллаборационист, чьи махинации привели к тому, что семьсот пятьдесят тысяч евреев в полном неведении отправились на гибель. А Всадник сидел в столовой кибуца пьяный и всех подзуживал — дескать, ну и что вы теперь собираетесь с этим делать? — как будто это было их проблемой. Как будто у них, как и у каждого в стране, от всей этой истории с обвинениями и воспоследовавшим судом не разрывалось сердце. Одни считали Кастнера воплощением всего гадостного и гнилого, что имело место в юденратах европейских городов, другие не соглашались: все ж таки время было ужасающее, и он спас столько жизней, сколько смог, а были и третьи — они говорили, что теперь вообще нельзя понять, чем руководствовались те, кто тогда действовал, так что пока лучше сидеть и помалкивать.