Всадник с улицы Сент-Урбан
Шрифт:
— По-моему, он находился там всегда. День и ночь.
Доктор Менгеле — как, сидя в секторе прессы, узнал Джейк — был озабочен состоянием женского блока.
«…Там женщины частенько лакали из своих мисок как собаки; единственный источник воды был рядом с гальюном, причем этой же тонкой струйкой пользовались, чтобы смывать экскременты. Женщины подходили туда попить, некоторые пытались взять воды с собой, набирая в кружки и тарелки, а рядом другие узницы сидели в это время над дырками канализации. За всем происходящим наблюдали эсэсовцы, прохаживаясь взад-вперед».
Тела умерших обгрызали крысы, кусали они и спящих. На женщинах кишмя кишели вши.
«Потом появился Менгеле. Ему первому удалось избавить от вшей женский
Точно как Ханна, это позорище улицы Сент-Урбан, ходила когда-то от стола к столу на бар-мицвах, всем тыкая в нос фотографию Джо, останавливала незнакомцев на вокзалах и совала снимок в лицо испуганным пассажирам в аэропорту, так и Джейк не давал проходу репортерам, приставал к ним у здания суда и в близлежащих барах и ресторанах, у всех допытываясь об одном и том же: не встречался ли им на каком-нибудь из заседаний Всадник.
«Иногда работники специальной команды, выносившей тела, обнаруживали, что у кого-нибудь из детей сердце все еще бьется. Об этом докладывали, и ребенка пристреливали.
— А использовались ли какие-либо другие методы убийства детей?
— Я видел, как однажды ребенка отняли у матери, отнесли к крематорию № 4, имевшему две загрузочные топки, и бросили в горящий человеческий жир…»
Никто ни в суде, ни в барах и ресторанах Джо не видел. В ближайших кабачках и подвальчиках, которые Джейк на этот предмет обследовал, в числе выступающих музыкантов Джо тоже не обнаружился.
— Но не мог же Менгеле присутствовать там все время!
— По-моему, он находился там всегда. День и ночь.
Если бы Бог не умер, Его следовало бы повесить.
Свой первый фильм Джейк поставил в 1965 году, и еще один в следующем. В том самом, когда Люк получил премию в Венеции, Молли сломала лодыжку, у Ханны случился микроинсульт, а Джейк купил дом, который Нэнси присмотрела в Хэмпстеде. О Всаднике по-прежнему ни слуху ни духу. Той осенью Нэнси обнаружила, что вновь беременна. В апреле шестьдесят седьмого, когда она была уже на восьмом месяце, Джейку пришлось лететь в Монреаль. Рак, который уже три года как завелся в почке у Иззи Херша, прооперировали, однако он проявился снова, его опять укрощали скальпелем, но он пустил корни, пронизав щупальцами все тело.
— Что-нибудь сделать еще можно? — спросил Джейк доктора, лечившего отца.
— Ничего. Он вот отсюда и посюда в метастазах.
Преодолевая себя, Джейк вновь и вновь тащился в душную отцовскую квартирку с окнами на бензоколонку «Эссо», садился у постели усыхающего Иззи Херша и принимался ему рассказывать, как тот поправится и они вместе сходят на Всемирную выставку [268] , да не как-нибудь, а по виповскому пригласительному, потом поедут в Катскиллские горы — только ты и я, вдвоем и обязательно к Гроссингеру [269] — куда ж еще-то! — но Иззи только смотрел на него огромными пустыми глазами. Джейк поведал ему, как уже его сын Сэмми (вот уж кто переживет нас обоих, паршивец мелкий!) часто спрашивает про зейду, однако и это не вызвало в голове, безвольно лежащей на смятой подушке, никакого отклика. Он заверил отца, что женат счастливо. Да, конечно, — прочитал он в глазах старика, — но на ком? На шиксе!
268
Имеется в виду Всемирная выставка в Монреале «Экспо 67».
269
Каткиллские горы — любимое место отдыха нью-йоркских евреев. Особой популярностью пользовались там так называемые отели Гроссингера неподалеку от города Либерти (штат Нью-Йорк) с их кошерной кухней, выступлениями еврейских артистов и т. д. В 80-е популярность этих отелей стала падать, и они закрылись.
Смешаные браки — ГОВНО!
Сидя у отцовской постели, Джейк звал его приехать в Лондон и пожить у них. Вместе они станут ходить на стриптиз в Сохо, а там такие нынче коленца выделывают — в старом добром монреальском «Гэйети» ни о чем подобном даже и помыслить не смели! От Иззи Херша никакой реакции. Тогда Джейк забормотал что-то про старинные деньки, вспоминая на пробу то про «Сигары & Воды» Танского, то про летний домик в Шоубридже, но глаза отца смотрели куда-то внутрь, заставить его улыбнуться не удавалось. Джейк обещал подарить ему красивую трость, купить новый халат. Напомнил отцу об утренних субботних походах в синагогу, нес чушь об их пасхальных седерах, о том, как они впервые посетили парную баню… Но нет, в глазах отца ни одной искорки. В конце концов Джейк помог Иззи Хершу облачиться в халат, стараясь не смотреть при этом на его иссохшее тело: когда-то горделиво выпиравший отцовский живот стал теперь пустым мешочком, свисающим на хирургические швы, опоясавшие торс вкруговую. Поддерживая с парализованного бока, Джейк привел его в душную, заставленную мебелью гостиную к телевизору, где отец и сын вместе посмотрели шоу Джеки Глисона [270] , и тут уж Иззи Херш от смеха прямо завывал, а его глаза сверкали.
270
Джон Герберт «Джеки» Глисон (1916–1987) — американский комический актер, музыкант, телеведущий.
— Ну, парень! Ох уж мне этот Глисон! Вот кретин чокнутый! Прямо аж до печенок достает!.. А в Лондоне он со своим шоу выступает?
— Нет, — раздраженно рявкнул Джейк и решился наконец спросить отца о матери и о том, почему они с ней развелись.
— A-а: капало, капало, да и прорвало плотину, — ответил на это отец, по-прежнему улыбаясь и не отрывая восхищенных глаз от Глисона.
— А ведь я его знаю, — выпалил Джейк.
— Ты… лично знаешь Джеки Глисона?
Теперь папин священный ужас перед Глисоном Джейку маслом по сердцу.
— А в жизни он что… и впрямь такой пьяница?
— И впрямь.
Иззи удовлетворенно улыбнулся и больше не проронил ни слова, пока не пошла реклама.
— У вас в Лондоне сериал «Золотое дно» показывают?
— Показывают.
— Он ведь канадец, ты знаешь, наверное. Этот Лорн Грин [271] . И к тому же еврей.
Затем с таким видом, будто предполагает нечто невероятное, спросил:
271
Лорн Грин (1915–1987) — сценический псевдоним канадского актера Лайона Хаймана Грина, родившегося в семье еврейских иммигрантов из России. В сериале «Золотое дно» (1959–1973) играл роль главы семейства Бена Картрайта.
— А что, может, ты и его знаешь?
— Был момент, — ответил на это Джейк, — когда я мог его взять и не взял.
— Ты хочешь сказать, что мог бы ему… Лорну Грину, стало быть… дать роль… и не дал?
— Совершенно верно.
«Ты лжец», — прочел он в глазах старика.
— Он-то ведь миллионер теперь, сам знаешь. И все сам, своим горбом.
На экране же в это время Бобби Халл несся по испятнанной солнцем «Королевской автостраде» [272] в «форде-метеор». Машина для настоящих мужчин!
272
Роберт Халл (р.1939) — канадский хоккеист; считается одним из величайших хоккеистов всех времен. «Королевская автострада», или автострада № 401, — шоссе от г. Виндзор до границы с Квебеком.
— А вот кого ты наверняка не знаешь, так это Джеймса Бонда. Ну, в смысле, как бишь его?
— А вот и знаю!
— Ну, и какой он? То есть в общении, в реальной жизни.
— Да самый обыкновенный, — мстительно процедил Джейк. И, не ожидая, пока отец вновь вперит взгляд в экран, опять его огорошил: — Он, между прочим, вовсю меня сейчас обхаживает, чтобы его следующий фильм ставил я.
— Ого, да это же небось какие огромные деньжищи-то!
— Скажи, ты бы тогда мною гордился?