Всадник Сломанное Копье
Шрифт:
Как и следовало ожидать, глава крестоносного войска итальянский маркиз Бонифаций Монферратский послал его ко всем чертям. О богатстве Константинополя ходили легенды. Эти рассказы и то, что крестоносцы уже увидели в столице Византии, разжигали воображение и страсть к наживе, поэтому обманутые Алексеем IV пилигримы никак не могли смириться с тем, что из их рук уплывает такой лакомый кусок…
– Эй, рус! – послышалось сзади.
Василько обернулся и увидел компанию скандинавов во главе с Харальдом Молотом – кряжистым даном [7] из Варанги. Казалось, что торс варяга был сплетен из воловьих жил; он был похож на столетний дуб. Харальд был кентархом, как и Василько. В сражении дан предпочитал не секиру, как все варанги, а боевой молот, вследствие чего и получил свое прозвище. Своим тяжеленным молотом он буквально расплющивал противника и валил с ног коня вместе с всадником.
7
Дан – датчанин.
– Идем с нами, – предложил Харальд, когда они обменялись приветствиями. – Сегодня мы получили ругу, так что угощение за нами. И потом, я уверен, тебе будет приятно навестить капилею своего соотечественника.
Василько без лишних объяснений понял, о ком идет речь. Капилея руса Мокши, который был родом из Полоцка, пользовалась большим успехом у гвардейцев императора. В отличие от богатых харчевен, где подавали еду на любой вкус, капилеи были дешевыми закусочными у дорог и рынков с соответствующим набором простых и недорогих яств. Но заведения Мокши отличалось простором и чистотой, а главное – отменно приготовленной русской пищей. Ее любили не только русы, но и скандинавы, и была она не намного дороже, нежели остальные забегаловки Константинополя.
– Премного благодарен за приглашение, дружище, – любезно ответил Василько. – Но мне нужно к «Маме». Я только что сменился с ночной страже, поэтому, прежде всего, хочу смыть с себя пот и переодеться. Я подойду позже…
С этим они и расстались.
Русы и скандинавы Варанги относились друг к другу по-дружески, в отличие от наемников-инглинов [8] , которых они недолюбливали за спесь. Кроме русов и варягов, в императорской гвардии служили франки, немцы, болгары, печенеги, грузины, кулпинги [9] и сарацины. Но в последние десятилетия приток русских наемников в Византию резко сократился, и их постепенно начали заменять англосаксы. Варяжская гвардия была одним из трех крупнейших «варварских» (иноземных) воинских соединений Византии.
8
Инглины – англичане.
9
Кулпинги, колбяги, кульфинги – собирательное название народов севера (финнов, карелов и др.).
Русы-новички обычно вступали в Варангу, когда отслужившие договорные сроки ветераны уезжали на родину. Этот процесс шел регулярно, приурочиваясь к судоходному сезону на Черном море. Каждый год несколько сотен воинов ежегодно покидали империю и примерно столько же или несколько больше прибывало им на смену (тем более что гвардейцы несли постоянные потери в боях).
Русская община Константинополя была многолюдна и имела в столице Византии собственное подворье. Для размещения русов византийским правительством был отдан целый квартал с монастырем Святого Маманта.
Вдали от родины, в чужой, заморской стране, плохо зная местные порядки и нравы ее жителей, не понимая или едва разбирая греческую речь, испытывая неотступный надзор равдухов [10] эпарха [11] , не имея права носить оружие при посещении Константинополя, русы чувствовали себя в безопасности, почти как дома, лишь у «Мамы» – в квартале Святого Маманта.
Только здесь они вращались в среде соотечественников, слышали родную речь, на первых порах пребывания в Константинополе имели даровые кров и пищу, мылись в банях, сколько душа пожелает, молились в храме на русском языке, советовались с бывалыми людьми – ветеранами Варанги, отслужившими договорный срок в армии императора и ожидавшими возвращения на родину…
10
Равдухи – полицейские агенты.
11
Эпарх – в Византийской империи гражданский и военный руководитель провинции (епархии), а также градоначальник Константинополя.
Миновав вымощенный мраморными плитами и богато украшенный колоннами, портиками и триумфальными арками круглый Форум Константина, Василько поторопился проскочить многолюдный рынок булочников и печальный переулок, который назывался «Долиной слез», где велась торговля рабами. Грозные окрики свирепых надсмотрщиков, хлесткие щелчки плетей, плач, стенания и жалобные вопли несчастных поднимались к небу и тонули в бездонной голубизне.
Несмотря на свою профессию, временами требующую жестокости, Василько относился к рабам с жалостью. Он знал, что через «Долину слез» прошло немало и его соплеменников, которых поставляли на невольничий рынок Константинополя турки.
Главная улица византийской столицы Меса (Средняя), по которой шел Василько, тянулась с запада на восток, от Золотых Врат через Форумы Аркадия, Воловий, Феодосия (Бычий) и Константина до площади Августеон, в центре которой возвышалась статуя Елены Равноапостольной или Августы. Квадратный Бычий Форум был украшен триумфальной аркой и базиликой Феодосия.
От него Меса расходилась в две стороны – главная магистраль шла на запад, к Золотым Вратам, и далее переходила в римскую Эгнатиеву дорогу. Другая часть Месы шла на северо-запад к Адрианопольским воротам. В центре Воловьего Форума стояла привезенная из Пергама громадная бронзовая фигура быка, чрево которого служило печью, в которой сжигали преступников, приговоренных к такой мучительной казни.
Меса и пересекаемые ею крупные площади были настоящим средоточием столичной торговли. От площади Августеон до Форума Константина тянулись ряды лавок, где шла бойкая торговля дорогими тканями, одеждой, драгоценностями и благовониями. На других площадях, представлявших собой обширный рыночный квартал, торговали скотом, мясом, рыбой, зерном, хлебом, вином, маслом, сухофруктами, шелком-сырцом, мылом и воском.
Кроме того, на вымощенной каменными плитами главной улице Константинополя и в прилегающих к ней кварталах находились храмы и самые важные государственные и общественные здания. Именно по Месе следовали императорский кортеж и церковные процессии.
Капилея Мокши размещалась в самом денежном месте – посреди обширного рыночного квартала. Безоблачный день оживлял серые и розовые фасады домов, в окнах которых мелькали женские черноволосые головки в замысловатых прическах, заколотых золотыми и серебряными булавками, с проворными шаловливыми глазами, ресницы которых были удлинены сурьмой.
Многие прелестницы с вожделением провожали глазами статную фигуру Василько, который блистал не только богатыми одеждами, но и весьма симпатичным славянским ликом. Императорские гвардейцы среди константинопольских красоток были нарасхват. Ими интересовались не только женщины легкого поведения, которых привлекали полные кошельки варангов, но и замужние матроны.
Началом рыночного квартала служил рыбный рынок, от которого лучами расходились другие рынки: мясной, овощной, оружейный, шорный, рынки ткачей и ювелиров… Все они были заполнены рядами лавок.
В рыбных рядах купцы-греки с островов и понтийцы продавали свежую рыбу, лежавшую на низких столах или на земле – на подстилках из водорослей или мха. Рыбья чешуя переливалась золотистыми, серебряными, изумрудными и сапфировыми цветами, и рыбьи кучи казалась грудой золотых самородков и драгоценных каменьев. Потрясающее зрелище!