Всадник Сломанное Копье
Шрифт:
Высоко ценили византийцы пернатую дичь и нередко посылали ее в подарок. Деликатесом считалось мясо журавля, а также павлинье и воробьиное. Мелкую дичь обычно ловили с помощью приманки на тростник, покрытый птичьим клеем.
Среди сыров более других отличали пафлагонский. Высоко ценился сыр горных овцеводов – влахов – из Болгарии. Валашский сыр сбывали и за границу. Он был предметом оживленной торговли в Дубровнике и назывался «бранза».
Но главным продуктом питания, без которого не обходилась ни одна трапеза, считался хлеб. Его делали из пшеничной и ячменной муки. Император имел обыкновение посылать выпеченные из пшеничной муки высокого качества и имеющие форму колец пирожные, как особый дар, клирикам, стратигам и сановникам. Ведь хлеб, как хорошо было известно каждому византийцу, придавал организму нужную силу. Тем более, если хлебом одарил сам Imperator terrenus – наместник Бога на земле.
Поскольку все еще продолжался Великий пост, Феодор угощал гвардейцев удивительно вкусной рыбой, запеченной на вертеле. Она была приправлена ароматическими травами и исчезала в луженых желудках варангов с неимоверной быстротой. Василько тоже не отставал от скандинавов. В отличие от хитрых и лукавых инглинов, на них можно было положиться и в бою, и вне строя.
Он ел и присушивался к разговорам гвардейцев. Закоперщиком беседы, как всегда, был ветеран Гуннар по прозвищу Кожаные Штаны. Ни ума, ни боевого опыта ему было не занимать. Как и Харальд, он ходил в должности кентарха, но все знали, что Гуннар Кожаные Штаны является негласным помощником и советником этериарха, командира Варанги.
А ведь этериарх был одним из высших имперских офицеров, доказательством чему являлся тот факт, что в период отсутствия императора и аколуфа, командующего всеми наемными войсками, он хранил ключи от ворот Константинополя.
Кроме того, Гуннар Кожаные Штаны был еще и манглабитом – одним из тех, кто нес ответственность за личную безопасность императора. Вооруженные мечами и дубинками, манглабиты возглавляли процессии в различных церемониях и были ответственны за охрану некоторых ворот императорского дворца. У пояса Гуннар носил отличительный знак манглабита – обоюдоострый кавалерийский меч-спату с золотой рукоятью.
Широкие плечи Гуннара прикрывал плащ синего цвета, украшенный желтыми листьями плюща, представлявшими собой символ вечной жизни. Темно-фиолетовый плащ Василько был расшит геометрическими фигурами, которые обозначали его ранг. Все командиры Варанги выделялись позолоченными доспехами и дорогим оружием, зачастую подарками императора.
Варяги из компании Харальда были увешаны золотыми цепями, гривнами, браслетами и кольцами. Украшения являлись символом их высокого статуса и отражали принадлежность к тому или иному народу. Тот же Харальд носил Молот Тора, скандинавского бога-громовержца – языческий амулет данов, который соответствовал его прозвищу.
А некоторые варанги цепляли на доспехи нательные кресты. Ведь главным условием поступления на императорскую службу, тем более в этерию, была принадлежность к христианской церкви. Многие крестились уже в Константинополе (в том числе и Василько). Тем не менее варяги не забывали и своих языческих богов.
Скандинавов отличали длинные рыжие и светлые волосы, а также густые бороды и усы. Все гвардейцы были рослыми, а скандинавы вдобавок и татуированными. Этим они отличались от других воинов этерии.
Варяги уделяли большое внимание своему внешнему виду. Среди них были настоящие модники. В сумке почти каждого из них можно было найти несколько гребешков, расчесок и скребков, которые позволяли ухаживать за волосами и тщательно подстригать усы. А еще там были пинцеты для удаления лишних волос и крошечные ложечки для чистки ушных раковин.
Василько лишь посмеивался, глядя на расфуфыренных варягов. У русов было не принято модничать, носить многочисленные украшения и чересчур пестрые одежды. Соплеменники Василько отличались скромностью и даже скаредностью. Только на доброе оружие они не жалели никаких денег. Ведь от него зависела их жизнь.
У него самого была великолепная секира из индийского нержавеющего железа с рукоятью, украшенной золотой инкрустацией, и длинный обоюдоострый меч из сарацинской стали с золотой рукоятью (знак того, что его обладатель военачальник или ветеран) и рисунком на широком клинке, напоминающим изморозь, который мог разрубить любой доспех.
– …Франки готовятся идти на приступ, – мрачно вещал Гуннар. – Это не может заметить разве что слепой. Но нашего нового господина, наверное, сразила слепота. Вместо того чтобы поднять народ и собрать ополчение, он развлекается – устраивает зрелища на Ипподроме.
– С чего ты взял, что пилигримы решатся пойти на штурм? – спросил Харальд. – Войско рыцарей тает на глазах. По последним сведениям, один из отрядов тех, кто принял крест, отправился к князю Антиохии и графу Триполи Боэмунду, который ведет войну с королем Леоном из Малой Армении. Они собирались служить ему, как наемники. Но турки устроили засаду, и франки потерпели тяжелое поражение. Среди погибших оказались Вилен де Нейи, один из лучших рыцарей, Жиль де Тразиньи и многие другие. В плен попали Бернар де Морей, Рено де Дампьер, Жан де Виллер и Гийом де Нюлли. Тоже воины не из слабых. Погибли восемьдесят рыцарей отряда, ни один не уцелел. Поэтому басилевс надеется, что франки вскоре уйдут в Египет, чтобы отвоевать Гроб Господень, благо весенние шторма на море заканчиваются. Снова взять Константинополь франкам не удастся! – закончил он самоуверенно.
Гуннар скептически покривился и ответил:
– Блажен, кто верует… Разве ты не заметил, что франки привели в рабочее состояние осадные орудия, расставили на кораблях и транспортах баллисты и катапульты и подготовили высокие лестницы из корабельных мачт?
– Да, это так. Но думаю, что они просто пугают нас. Хотят таким образом получить все то, что им было обещано. И кстати, новый басилевс изрядно укрепил оборону города… хотя он и так надежно защищен высокими стенами и башнями. Несмотря на Великий пост, в Константинополе непрестанно ведутся работы. Мастера-каменщики и плотники заделывают пробоины, наращивают стены, оружейники куют мечи и топоры, рабы заготавливают булыжники для камнеметов… Город никогда бы не взяли, не будь предательства басилевса! Он взял ночью из сокровищницы деньги и ценности, – сколько мог унести – и бежал вместе со своими приближенными. Между прочим, именно в ту ночь я стоял в карауле. Знать бы, на что решился этот змей, я бы лично ему башку срубил!
– Не по-христиански мыслишь… – Гуннар сочно хохотнул. – А ты почему помалкиваешь, рус? – вдруг обратился он к Василько.
– Что тут скажешь… – Василько развел руками. – Воевать нам точно придется. Вот только с кем пойдем на стены? Кроме Варанги и хорошо вооруженных пизанцев, которые не хотят терять свои барыши (ведь вместе с пилигримами пришли и венецианцы, их соперники в торговле), остальные воинские части не горят желанием скрестить мечи с железными рыцарями франков. Ко всему прочему, в городе царит смута, вызванная борьбой за власть между отдельными кланами византийской знати. Но самое худое то, что теперь у Византии нет своего сильного флота, как было прежде. И все это благодаря договору 1187 года с хитрыми венецианцами, по условиям которого басилевс полагался на флот итальянских «союзников». Император не пожелал кормить своих моряков, и теперь мы все пожинаем плоды его скаредности. Кстати, именно корабли венецианцев доставили франков в Константинополь. Так что готовьтесь, друзья, принять бой. Гуннар прав – хорошей драки нам не избежать.