Всадник
Шрифт:
Себя мне немного жаль.
И первая сила в ход идет,
Она для меня – сладка как мед,
Я в камень вложил
Весь свой комплекс сил,
Но Кришну он не убил.
Великий бог, лжепророк босой,
Лотосоголовый мастер,
Легко, как пушинку,
Легко, как соринку,
Зажал мой камень в пасти.
Такое в его власти.
О, как сверкают глаза твои, Кришна…
Но я пока не слаб,
Я пока не ослаб.
Я пока силен.
Посмотрим, силен ли он.
Я
За ногой нога,
Я продвинусь слегка.
И сети я кину в Кришну.
Но ветер подует – они заодно,
И сети мои упадут все равно
В пустую бездонность улицы.
Я просто курица.
Что ж… тогда я мечом постараюсь отсечь,
Срубить попытаюсь с его синих плеч
Колодец, что Кришна зовет головой,
Колодец, о Боже, он черный такой,
Без края и без конца…
И сам он без лица!
А вместо него там тысячи звезд,
И тысячи птиц,
И тысячи гнезд,
И тысяча яшмовых древ.
Да, Кришна могуч, словно лев.
Великий и синий божественный Кришна
В огромном кольце огня
С карниза мягко, легко и неслышно
Дыханьем столкнет меня.
И тогда, позвонками встречая больно
Дорогу, что я не мостил,
Пойму, что, хотя и странной любовью,
Кришна меня любил.
Shootinge
На улице темно. Стреляют, вы слышите,
Молчите, прошу вас, я слушаю, как вы дышите,
Наступает утро, стёкла разукрашивает,
Время не любит нас, ни о чём не спрашивает,
Когда-то, я помню, тени иначе двигали,
Огни перелетали, со стен и крыш прыгали,
Все переулки вели всегда на проспекты,
Уверенные в осуществлении, предлагали проекты,
На реках шелестели плывущие лодки,
Ночью шум вёсел, все ваши разные походки,
Одежда и книги, музыка и слова,
Я знаю, конечно, она была не права,
Я знаю, конечно, всю правду, все решения,
Я разрешу любое ваше затруднение, все сомнения,
Я отлично понимаю механизмы бытия и творения,
Гибели и жизни, болезней, их лечения,
Я складываю руки на груди, жду, но вы не пишете.
На улице темно, там стреляют. Вы слышите?
Пора
Вроде, впору проснуться,
Вроде впору вмешаться,
А выходит запнуться,
На круги возвращаться.
Вроде впору на гору,
Чтобы раз – и вершина,
А выходит – не впору:
Не гора, а кручина.
Вроде пахнет сиренью,
и зеленая дымка.
Обернется мигренью
Не улыбка – ужимка.
Надо делать зарядку
И не пить кофе ночью,
Обихаживать грядки
И удабривать почву.
Перестать давать маху,
Перестать давать на` чай
Научиться слать на…
И начать давать сдачи.
Что
На площади собралась толпа. Чародей намеревался показывать фокусы, и всем было интересно посмотреть, как он обращается с законами физического мира.
Вскоре протолкаться через площадь смог бы разве что агрессивно настроенный гоплит – да и тот, пожалуй, вскоре обнаружил бы, что лишился доброй части брони, не говоря о мече: цветные металлы пользуются популярностью деклассированного элемента не только в России.
Толпа зашумела. Человек, вышедший в центр площади (людской фарш не составлял для него помех), обвел собравшихся тяжелым взглядом. В глазах его, присмотревшись, горели далекие костры вежливого безумия.
– Симон, Симон, – зашептала толпа. Симон Маг простер руку. Люди затихли.
– Наблюдай, безгласный люд, явление истинной магии! – вскричал волшебник. – Ибо что есть настоящее знание, как не способность подчинять мир, изменять его по прихоти?
– Как все просто, оказывается, – пробормотал человек в толпе. Он возвышался над окружающими на добрую половину груди, нес на лице высокомерную печать отстраненности и одет был так, будто попал сюда случайно, забыв дорогу к своему дворцу.
Тем временем Симон, поговорив еще немного о таинстве знания и уперев подбородок в сжатый обеими руками посох, прикрыл глаза и начал медленно подниматься над землей. Толпа вдохнула. Гигантский человек поднял бровь.
– Впечатляет, – сказал он. В голосе его послышалось нечто вроде уважения.
От переднего ряда отделился мужичок и подбежал к зависшему колдуну.
– EGO SVM PETRVS, – проговорил он, – ET EGO TE…[154 - Я Петр, и я тебя… (лат.)] – Симон, однако, находился в трансе (тело его улеглось в воздухе, достигнув высоты трехэтажного дома) и не слышал обращения. Гигант с интересом наблюдал, и на его голом черепе блестело солнце. Петр молитвенно сложил руки, призывая ангелов обрушить гнев на голову нечестивца, представлявшего себя орудием Господа. Толпа была увлечена: Симон Маг и так-то не просил денег, а тут зрители получали бесплатную битву волшебников!
Битвы не случилось: некоторое время полежав на воздухе, Симон обрушился вниз, словно в его падении была заинтересована не бесстрастная сила притяжения, но и дополнительно неприветливые силы. Петр огляделся. Народ безмолвствовал.
Высокий человек задумался. Петр, вместо того, чтобы, воспользовавшись победой, продолжить агитацию, ссутулился и побрел прочь; люди расступались перед ним. Гигант растолкал зевак и подошел к Симону. От трупа исходил слабый запах ванили. Исследователь, поморщившись, отщипнул кусочек от руки бывшего мага. Плоть подалась очень легко: был он весь высохший и какой-то пыльный.