Всадник
Шрифт:
— Скажи кто-нибудь подобное в Университете, — с восхищением произнес Стах, — наш учитель риторики Клаус, наверное, до конца дней пивом поил бы. В надежде услыхать еще что-нибудь эдакое.
Глава 6
Казаки решили нести караул по очереди всю ночь, сменяясь каждые два часа. Стах готовился к ночевке по-своему. Сидя у костра он настроился. Внимательно осмотрел периметр их стоянки. Стах видел в темноте лишь немногим хуже, чем при солнечном свете. Отметил несколько ключевых мест, откуда можно было незаметно подойти к месту ночевки вплотную. Здесь лагерь будут охранять двойники Стаха. Правда, двойники — слишком громко сказано. Эти призрачные сторожа не обладают никакими качествами своего оригинала, кроме способности
Очередь лекаря стоять на карауле пришлась на конец ночи. Едва начало сереть, Стах уничтожил своих невидимых стражей, сбросил рубаху и принялся за дело. Вынул саблю и начал привычную с детства тренировку. Когда Стах учился у Мали, та одобрила упражнения. Ведающая понимала, что ее ученик — не барышня. Парню нужно твердо держать саблю в руках. А еще больше молодому человеку нужно иметь здоровое, крепкое и выносливое тело. От этого зависела не только жизнь. Ведь только здоровое тело давало возможность жить и развиваться его природному дару. Пусть растет крепким да ладным, себе на радость, да девкам на загляденье. Не быть же ему затворником! Ведающим и без того несладко приходится. Чураются их люди, да побаиваются.
Техника обращения с саблей требовала сосредоточенности, координации и немалой физической силы. А еще нужно было хорошо развитое пространственное воображение и память. Талантливый фехтовальщик как раз и отличается от мишени на один поединок тем, что может в мгновение ока даже не рассчитать, в бою нет такой роскоши, а инстинктом, вобравшим в себя ежедневные, изнурительные тренировки, одним взглядом охватить все возможные, пространственные эволюции оружия своего и противника. Тело фехтовальщика — опора для клинка. Кисть разворачивает лезвие навстречу удару противника, корпус находит положение, чтобы быть руке надежной опорой.
Во что бы то ни стало удержать баланс тела и положение ног — точек опоры, чтобы обрести максимум свободы. Противник тоже движется, фиксируя места, куда можно сместиться, непрерывно переключая внимание с фехтовальщика и его оружия на местность, если угадать ритм, можно спрятать собственное движение. Поединок — это искусство возможного, соединенное с фантазией.
Однако, в упражнения с саблей Маля внесла свои поправки. Ведающая усложнила физические упражнения работой с током живого огня, как она называла дар. Каждый выпад, уход, защита должен был сопрягаться с движением невидимой глазами силы. Если получалось совместить оба движения — материальное и огненное, угадать ритм, который вырывает движение из потока восприятия, рождался сказочной красоты танец. Стороннему наблюдателю движения тела казались стремительными и текучими одновременно. И зачаровывает полёт смертоносного клинка.
Утро выдалось суетным, Григорий всё время торопил спутников со сборами, Стах подумал, что Григорий надеется до наступления дневной жары покрыть как можно большее расстояние. Оказалось, это был не самый главный его мотив. Всё стало ясно, когда Григорий стал расспрашивать молодого лекаря про Полуденниц.
— Стах, а Полуденницы, они только в поле людям козни строят, или их и в дороге повстречать можно?
На что Стах равнодушно пожал плечами, но Григорий не унимался.
— Вот ты лекарь, скажи, от них, Полуденниц, можно защиту найти? Как бы нам не повстречать их, ежели не найдём места, чтобы переждать самую жару в полдень?
Лекарь хмыкнул, Полуденниц Маля научила его создавать на втором году обучения. Ведающая говорила тогда Стаху: «среди дня солнце злое, от него человек сомлеть может, чувств лишиться. И помереть может, если быстро не унести его в прохладное место, не дать прохладного питья да холодной водой не умыть. Ох, тяжёлое солнышко в летний полдень, самую жару пережидать надо, да только кто ж послушает? Селянам всё кажется, чего-то, упустят, не успеют. Бахвалятся друг
Стах раздумывал, что же рассказывать своим спутникам про Полуденниц? После недолгого колебания решил, что осторожность в пути лишней не будет.
— Насчёт Полуденниц можете не волноваться, справимся. Только осторожность всё равно не помешает. Ближе к середине дня будем искать место, где бы переждать жару.
— Так панове, побудьте пока в сторонке, — сказал Стах своим спутникам, которые, впрочем, вперед не рвались.
Это место в лесу, когда-нибудь станет поляной. Редкие деревья оставляли еще довольно много тени. Ни травинки, ни кустика, только голая земля, лишь кое-где присыпанная прошлогодними листьями. На земле был коряво выведен круг размером со стог сена. Канавка, образующая границу круга, кое-где заполнена пучками трав. Стах даже на расстоянии ощутил давление, настолько чуждое человеческой природе, что возникало нестерпимое желание бежать прочь. В круге лежало тело. Неестественная поза не оставляла никаких сомнений, человек был мёртв. Сделав усилие и шепча фразу-оберег, Стах двинулся через границу круга к телу.
Лекарь склонился над телом, внимательно рассмотрел его, впечатление было такое, словно его выжали, выкрутили, как иная хозяйка выкручивает бельё. На первый взгляд — молодая девушка со страдальческим выражением в застывшем взгляде. Но это только видимость, на самом деле — мавка. Стах никогда прежде такого не видел: умерший мертвец. Строго говоря, мавка не человек и никогда им не была. Нежить, в которой отпечаталось сознание молодой девушки в момент гибели. «Интересно, мавки всегда держатся группами, — подумал Стах, — а где же её подруги?».
Заводь вздыбилась, словно ей вдруг вздумалось стать холмом, а вода в ней превратилась в крутой прозрачный кисель. По поверхности этого дива пробежала рябь, и раздался протяжный низкий рык, от которого стыла кровь в жилах. В ноздри ударил тяжёлый запах ила и водорослей. Внезапно налетел порыв холодного, пронизывающего ветра, от которого, казалось, дневной свет стал меркнуть.
Казаки из последних сил сдерживали лошадей, испуганные животные норовили пуститься прочь, подальше от этого места. Лекарь побежал к заводи, чуть замедлив шаг, оглянулся, торопливо произнёс замысловатую фразу и взмахнул рукой, отчего лошади стали успокаиваться. Ни на мгновение не останавливаясь, лекарь понёсся к заводи, пригибаясь так низко, что его плащ стелился по земле, будто крылья коршуна, который вот-вот настигнет добычу. Когда до берега оставалось меньше двадцати шагов, Стах прыгнул. Навстречу ему из водяного холма вынырнула серая тень. А он летел навстречу, вытянул перед собой руки и сложив ладони. Сквозь его сцепленные пальцы вдруг хлынул нестерпимо яркий свет. Когда серая тень была уже совсем рядом Стах, широко размахнувшись, метнул в неё крохотный, сияющий как звезда безлунной летней ночью, шарик. Тень поглотила его, и тут же раздался грохот, подобный близкому громовому раскату. Воздух вокруг неё, казалось, подёрнулся видимыми простым глазом волнами. Серая тень, стала искажаться и плавиться, словно марево в жаркий полдень. Приблизившись к мареву, Стах словно оттолкнулся от него, изменил направление своего полёта. Теперь он двигался в сторону, спиной вперед, неотрывно следя за тем, что происходит вокруг серого неприятеля. Ударившись оземь, лекарь кубарем пролетел несколько шагов и замер. С трудом поднявшись, он, пошатываясь, нетвёрдым шагом двинулся назад, к заводи, прошёл с десяток шагов и рухнул на землю. Угасающим взором Стах ещё успел увидеть, что на том месте, где был серый противник, кружилось облачко медленно опадающего пепла. Водяной холм тоже исчез, а на его месте пузырилась тёмная вода.
Очнувшись, лекарь обнаружил себя лежащим на козьих шкурах, рядом, внимательно следя за ним, сидел Василий.