Всё было совсем не так
Шрифт:
Даже бегать в городах не принято, а только быстро ходить, если сильно торопишься. Эх, сейчас бы по крышам только раз, но за это можно схлопотать от защитников феодала и всяких стражников порядка, которые сидят на этих самых крышах и бдят, чтоб ни–ни. А нарываться на неприятности пока рано.
Так что шёл я быстро, без труда определив, какой из трёх мостов тут «центральный», перейдя на другой берег озера. Повернув налево, я растерялся. Улица просто пестрела разными барами, закусочными, заведениями разного толка. Полуголые девушки завлекали в рестораны и казино.
Я медленно пошёл, изучая вывески, и, наконец, увидел тот самый бар «Мизуми». От волнения, что увижу Саске, чуть не ломанулся туда, но потом, сообразив, что так просто лезть не надо, сделал себе хенге голубоглазой короткостриженой шатенки в синей юкате. Грудь сдул до первого размера и вообще сделал девушку не особо приметной. А то понабегут всякие, включая самого Джирайю, и всю операцию «встреча старых друзей» мне сорвут.
Осторожно вошёл в бар и сел за дальний столик у входа, заказав чай, всяко мимо меня он не пройдёт.
Джирайя всё ещё сидел за столом, смотря в окно, ожидая шпиона. Через час, когда я уже выпил три кружки чая, вдруг мелькнула какая–то тень, и Джирайя просто бухнулся головой, упав на руки. Я вскочил, не зная, что делать. К Джирайе, находящемуся в отключке уже бежать смысла не было, так я только выдам себя, я вышел на улицу и пошел в сторону, куда мелькнула тень. Саске, наверное, просто не понял, что это я.
Поколебавшись, я всё–таки сбросил с себя хенге и даже подумывал, не заорать ли на всю улицу «Са–ске!!!», как на моё плечо опустилась тяжёлая рука.
— Давно не виделись, Наруто–кун.
Не веря своим ушам, я обернулся.
— Это ты?!
Часть 2. Глава 8. «Великий и ужасный»
Голос, этот мягкий, вкрадчивый, спокойный голос. В этой жизни я слышал его всего раз, лишь пару фраз, но, тем не менее, не узнать его было невозможно.
Но всё–таки, обернувшись, я не сразу узнал хозяина голоса. Простая серая футболка и тёмно–синие бриджи до колена, лёгкие сандалии, никаких чёрных ногтей или красных облаков. Его можно было бы принять за подросшего Саске, заодно отрастившего длинные волосы, завязанные в низкий хвост, с той лишь разницей, что Саске исполнилось четырнадцать, а его сверкающему шаринганами старшему брату, стоящему передо мной, — восемнадцать лет.
— Не бойся, я хочу лишь поговорить с тобой, Наруто–кун, — серьёзно сказал Итачи.
— Ладно, — ошарашено ответил я, — пойдём, поговорим. И зови меня просто Наруто.
Кажется, моё согласие удивило Итачи, потому что его левая бровь чуть поднялась и опустилась.
— Ты не боишься?
— Не то, чтобы не боюсь, — осторожно сказал я, вдруг почувствовав неявную угрозу, — но думаю, что ты уже поймал меня в свою иллюзию, и если я буду дёргаться, то это всё равно будет бесполезно. К тому же, мой уровень не тот, чтобы бросаться на тебя в одиночку, а Извращённый Отшельник сейчас в отключке и не сможет защитить меня. Так что, если ты всего лишь хочешь поговорить, я не против, точнее, у меня
Итачи слегка кивнул, если отклонение головы на десять градусом можно считать кивком.
— Ты прав насчёт иллюзии, Наруто.
— Ну, я же лучший друг Саске, а он постоянно так делает… — широко улыбнулся я, тихо засмеявшись и вспомнив о некоторых иллюзиях Саске.
— Тогда пойдём? — как это ни странно, но «великий и ужасный Учиха» замялся, словно не зная, что делать дальше. Похоже, он рассчитывал на другую реакцию.
— Я ещё не завтракал, — вспомнил я, — было бы замечательно, если бы мы где–то перекусили. А если будет рамен, то я вообще навеки твой, пока ем. Угостишь меня? — я раздумывал, будет ли странно, если я сделаю секретную технику прямо в шаринганы…
— Ты любишь лапшу? — спросил Итачи, покосившись на меня. Мы уже шли вдоль торговых рядов в поисках места разговора.
— Ну да, но Саске постоянно заставлял меня есть овощи и другую полезную еду. Так что вообще–то я всеяден. Но ты же не будешь так издеваться надо мной, да? — резко остановился я, в панике подумав, что Итачи, так как они с Саске из одной семьи, может быть также фанатом и адептом «здорового и правильного питания». Мысль об овощах на завтрак пронеслась ощутимой дрожью во всём организме.
На губах Итачи мелькнуло что–то вроде улыбки.
— Не волнуйся, — а после паузы добавил. — Я сам с детства люблю сладкое.
— Из сладкого я больше всего люблю… — я задумался, — даже не знаю, если честно, мне всё нравится. Помню, после окончания Академии мы с Саске пошли в вагаси–кафе и решили перепробовать всё, чтобы узнать, что нам нравится больше. Больше двадцати видов всяких сладостей съели, но так и не определились.
— Не знал, что Саске тоже любит сладкое, — с интересом прислушался к разговору Итачи, хмыкнув.
— Да ты что?! Он же такой сластёна! — сдал я друга с потрохами. — Ты возьми его с собой в кондитерскую, он минимум восемь пирожных возьмёт. Правда большую часть он мне скармливал, но только потому, что он свой «растущий организм» ограничивает, типа вырасти хочет.
— Мы ходим, — вдруг признался Итачи. — Просто я думал, что он со мной просто за компанию…
— О, смотри, «Куруна–рамен»! — прочёл я на палатке, сделанной наподобие «Ичираку» в Конохе. Была не была! Я развернулся к Итачи, делая голодный печальный взгляд техники «Glazki–kak–u-kota–iz–Shreka».
— Мы ведь зайдём туда?
— Хм. Где–то я это уже видел, — под нос себе пробурчал он. Но в раменную мы зашли.
— Добро пожаловать! — поприветствовал нас хозяин заведения. Он был чем–то похож на Теучи–сана, но моложе. Наверное, все хозяева раменных чем–то похожи.
— Дядя! Мне двойной рамен с двойной свининой, яйцом и спаржей, пожалуйста! — запах стоял восхитительный, и я на миг позабыл обо всём на свете.
— Мне то же самое, — в голосе Итачи послышалось лёгкое сомнение.