Все, что блестит
Шрифт:
Пораженная, я покачала головой.
– Я хочу, чтобы все получилось, – сказал он тихо, но решительно. – Ради нас всех.
– О Бо! – На мои глаза навернулись слезы. Перл и в самом деле выглядела счастливой и горела желанием обследовать свое новое жилище.
– Я сделаю несколько телефонных звонков и запущу шар, чтобы набрать новую прислугу. Агентство пришлет кандидатов на место дворецкого, горничной и поварихи.
– Что подумают люди, когда узнают, что все слуги ушли? –
– Ничего. Здесь ничего неожиданного не будет. Уверен, они все жалуются на Жизель. После смерти Дафни и отъезда Брюса из дома она стала такой жестокой и требовательной, что мне их было жаль. Я только и делал, что упрашивал их не уходить. – Он помолчал. – Мы с Жизель занимали спальню Пьера и Дафни, – сказал он. – Можешь чувствовать себя как дома.
Я опять взяла Перл на руки и последовала за ним через зал. В спальне мало что изменилось. Там все еще стояла огромная кровать под балдахином, а на окнах висели изысканные бархатные портьеры. Однако на туалетном столике царил страшный беспорядок, а на канапе валялась одежда.
– Жизель не отличалась аккуратностью. Она не дорожила своими вещами, потому что меняла их слишком часто. Мы все время ссорились из-за этого, – сказал Бо. Дверь шкафа была открыта, и я увидела огромное количество платьев, юбок, блузок, часть из них валялась на полу шкафа.
– Жизель предстоит пережить замечательные изменения в характере.
Бо засмеялся.
– Однако не слишком скоро, – предупредил он. Зазвонил телефон, и мы оба взглянули на него.
– Нам необязательно подходить, – сказал он.
– Может, это Поль. Все равно мне когда-то надо начинать; можно прямо сейчас, Бо. Если я не потяну, то уж лучше нам узнать об этом сразу.
Он кивнул и тревожно смотрел, как я направляюсь к телефону.
– Подожди, – сказал он. – Это кто-нибудь из ее друзей. Я узнаю кто. – Он взял трубку. – Алло. – Он послушал. – Да, она прямо здесь. Это – Полин, – шепнул он мне и задержал трубку. – Она умеет быть очень стервозной, – предупредил он.
Я кивнула и взяла трубку дрожащими пальцами.
– Алло.
– Жизель? Я звонила на ранчо, и там сказали, что ты уехала в Новый Орлеан. Думала, вы пробудете еще неделю. Я уговорила Питера поехать, и надеялась, мы устроим праздник, – пеняла мне она. – Просто повезло, что я решила сначала позвонить. Я могла бы попусту проделать весь путь туда. Что случилось? Почему ты мне не позвонила? – сердито потребовала она ответа.
Я сделала глубокий вздох, вспомнила, как моя сестра разговаривала по телефону и ответила:
– Что случилось? Да ничего, кроме катастрофы.
– Что? – воскликнула Полин.
– Моя сестра приехала
– И это – катастрофа?
– Она заболела… Бо, как называется эта придурочная болезнь, не помню?
Он улыбнулся мне.
– Энцефо-что-то, – произнесла я после того, как будто бы выслушала ответ. – Она в коме, а мне пришлось забрать ребенка.
– Ребенка?
– Ребенка моей сестры.
– Ты заботишься о ребенке? – спросила она в изумлении.
– Пока не найму кого-нибудь, – ответила я с раздражением. – А что?
– Да ничего, кроме того, что я знаю, что ты думаешь о детях.
– Ты не все про меня знаешь, Полин, – отчеканила я ледяным тоном, подражая Жизель.
– Прости!
– Я тебя прощаю.
– Я только имела в виду…
– Я знаю, что ты имела в виду. Послушай, сейчас у меня нет времени на пустые разговоры. У меня есть обязанности поважней.
– Извини, я не буду тебя беспокоить.
– Прекрасно. Пока, – сказала я и повесила трубку на рычаг.
– Это было невероятно, – проговорил Бо. – На мгновение я подумал, что ты – Жизель и я действительно отвез Руби в Кипарисовую рощу.
Даже Перл смотрела на меня в замешательстве.
Я вздохнула с облегчением. «Может быть, – подумала я, – это будет не так уж трудно, как я вообразила». На самого Бо мое представление произвело такое впечатление, что он решил отправиться в один из дорогих ресторанов, где они с Жизель часто бывали, и как можно скорее поведать новоорлеанскому обществу эту историю.
В животе у меня бабочки захлопали крылышками паники.
– А надо ли, Бо? Может, еще слишком рано?
– Ерунда, – с уверенностью возразил он. – Ты осмотрись, выбери, что надеть, ну, что-нибудь а'ля Жизель, – подчеркнул он, – а я займусь кое-какими делами. Добро пожаловать домой, дорогая, – сказал он, нежно целуя меня в губы, сердце мое дрогнуло. Он поспешно вышел, а я повернулась, чтобы взглянуть на гардероб моей сестры.
12. Раздвоение
Наш первый вечерний выход в качестве Бо и Жизель Андреа прошел крайне успешно. На мне был один из нарядов Жизель без бретелек, с узко обтягивающим лифом. Бо смеялся над моей реакцией на собственное изображение в зеркале. Почти все ее туалеты были с глубоким вырезом и обнажали грудь гораздо больше, чем мне бы хотелось.
– Твоя сестра всегда доводила до предела все, что приемлемо или неприемлемо в обществе, – сказал Бо. – Думаю, ей нравилось дразнить высшее общество.
– Ну а мне – нет.