Все, что мне нужно
Шрифт:
Нервы меня съедают, когда она до сих пор ничего не говорит, но знаю, что мне нужно подтвердить свои слова. Мне нужно ее успокоить, потому что это то, что ей нужно.
— Луиза, я люблю тебя. Это, — я хватаю ее руку, кладя себе на грудь, прямо там, где сердце бешено бьется для нее, — это твое, это все твое и всегда будет твоим. Я хочу, чтобы ты знала, что ты владеешь каждой частичкой меня, и ни у кого, абсолютно ни у кого никогда не будет этого, потому что это все для тебя, моя любовь, мое счастье, мое все, только для тебя.
Когда ее глаза блестят, а нижняя губа дрожит, я паникую,
— Ты любишь меня?
Ее смягченные глаза ищут мои.
— Луиза, я чертовски люблю тебя.
Она прерывисто выдыхает и улыбается несмотря на то, что ее нижняя губа дрожит.
— И я люблю тебя.
Такие простые слова, но клянусь, они воспламеняют каждый дюйм меня.
Я не должен, но больше не могу сдерживаться. Сокращаю пространство между нами и соединяю свои губы с ее. Я наслаждаюсь ее мягкостью, прежде чем зажать ее нижнюю губу между губами и просунуть язык ей в рот. Обнимаю ее за талию, а она обнимает меня за плечи. Ее пальцы запутываются в моих кудрях у основания шеи, вызывая мурашки, которые всегда пробегают, когда она ко мне прикасается.
Ничто никогда не было лучше. Я хочу остаться в этом моменте, но потом вспоминаю, где мы находимся, и уверен, что Лола тоже, потому что она отстраняется.
— Никогда в жизни я не был так благодарен персиковому соку.
Лола хихикает, но затем становится серьезной. Ее взгляд блуждает из стороны в сторону, а затем что-то вспыхивает в ее глазах, как будто она приняла решение.
— Что?
— Моя смена закончилась, но я готова работать в нерабочее время.
Глава 54
Лола
Я осознаю, какие неприятности могут возникнуть у нас обоих, если нас поймают, но не могу заставить себя зацикливаться на этих гипотезах.
Я привела нас в единственную комнату в музее, куда никто, кроме меня и Джулс, никогда не заходит. Это хранилище, в котором хранятся все праздничные украшения и другие случайные вещи.
Мы приходим сюда на перерывах, когда хотим вздремнуть, потому что здесь есть мягкая скамейка без спинки. Или, когда нам хочется сфотографироваться из-за потрясающего роскошного настенного зеркала с золотой рамой и верхней дугой.
Сегодня вечером мне не придется беспокоиться о появлении Джулс, потому что она не работает или кто-то еще, если уж на то пошло. Почти все ушли, кроме охраны. Хотя мне не о чем беспокоиться, потому что она никогда не забредает на второй этаж музея.
В тот момент, когда закрываю за нами дверь и запираю ее, он с силой прижимает меня к своей груди и толкает наши тела, пока моя спина не упирается в стену.
ТиДжей закрывает оставшуюся щель и вплетает мои губы в свои, страстно целуя. Он грубый и властный, сильно тянет и посасывает мою нижнюю губу, заставляя меня задыхаться и хватать ртом воздух. Я слегка приоткрываю губы, чтобы отдышаться, но ТиДжей просовывает свой язык мне в рот. Когда наши языки встречаются, я забываю о необходимости дышать и позволяю его рту поглотить меня, его рука сжимает мою талию, а твердая эрекция впивается в живот.
Я теряюсь под силой его губ, не думая ни о чем другом, пока он не прерывает поцелуй и не прижимается лбом к моему.
—
Мои плечи опускаются от разочарования, но я в отчаянии, мне жарко и больше ничего не могу сделать.
Я в таком отчаянии, что в голову приходит мысль, и мне следовало немедленно ее выкинуть. Я должна была потушить ее, но моя потребность сильнее воли.
И прошло так много времени, я хочу этого.
— Хорошо, и?
Это опрометчивый, затаивший дыхание ответ, но я не придаю этому особого значения.
Он поднимает голову и недоверчиво смотрит на меня.
— Ты уверена?
— Да, я уверена.
Как будто никогда не прекращал целовать меня, ТиДжей продолжает с большей интенсивностью, чем раньше. Все это время его руки вытаскивают мою рубашку из-под юбки и в ярости расстегивают пуговицы.
— Черт, — стонет он мне в рот и в своей лихорадочной, нетерпеливой спешке хватает мою рубашку посередине с каждой стороны и дергает ее наружу, в результате чего оставшиеся пуговицы отскакивают и с мягким грохотом падают на землю.
Они подпрыгивают и разбегаются по земле, теряясь за ящиками.
— ТиДжей, какого черта?
— Я куплю тебе еще одну. Просто сними эту чертову рубашку, — грубо приказывает он, и его жесткий взгляд не оставляет мне места, чтобы спорить или задавать вопросы.
Это не должно было звучать так горячо, но это так. Мне нравится, когда он дерзкий и самодовольный. И когда он такой серьезный, меня это заводит.
Я отбрасываю рубашку, позволяя ей упасть на землю, а он стягивает рубашку через голову и куда-то швыряет.
Его взгляд падает на мою грудь, и я не жду, пока он скажет снять лифчик. Я протягиваю руку сзади и расстегиваю застежки, позволяя лямкам соскользнуть с плеч и упасть с меня. Мои соски напряглись, и от прохладного воздуха по груди побежали мурашки.
Я вижу напряжение в его челюсти, прежде чем он закрывает пространство между нами, пожирая мой рот, наклоняется и кладет руки под мои бедра. Я инстинктивно обхватываю ногами его туловище, и он прижимает меня к прохладной стене.
Отстранив свой рот от моего, он осыпает влажными поцелуями мою щеку вниз к челюсти и ловит бешеный пульс. Я откидываю голову назад, тихо стону от тепла, которое наполняет мой организм. Мне следует сказать ему, чтобы он прекратил, потому что, когда он это делает, у меня всегда остаются самые большие засосы, а макияж лишь слабо их покрывает. Но я действительно не могу заставить себя волноваться.
— Мммм… — запускаю пальцы в его волосы у основания шеи, кусая губу, когда он сосет сильнее, и мой клитор тяжело пульсирует.
Закончив, ТиДжей целует это место, но его губы задерживаются. Его теплое дыхание обдувает теперь уже прохладное место несмотря на то, что оно горит изнутри.
— Каждый раз, когда ты смотришь в зеркало, я хочу, чтобы ты посмотрела на него и напомнила себе, кому ты принадлежишь, — серьезно бормочет он в это место. — Напомни себе, что ты чертовски моя.
У меня перехватывает дыхание, когда наши глаза встречаются, потому что цвет виски в его радужках темнеет, превращаясь в две лужицы расплавленного янтаря.