Всё, что нужно для счастья
Шрифт:
– У меня даже платья нет.
Вот и зачем ляпнула? Он только этого и ждал!
– Я всё предусмотрел. Взял из дома. Ты же половину шмоток так и не вывезла.
Каюсь. Грешна. Не хотела лишний раз с ним пересекаться. С глаз долой из сердца вон, вместе с любимыми тряпками, купленными на его деньги.
– Надеюсь, синее?
– оно у меня самое дорогое. Одето лишь один раз - на юбилей его дядьки-судьи. Максим весь вечер от меня не отходил, боялся, что прокурор от недвусмысленных взглядов перейдёт к делу, стоит оставить меня без присмотра. А Некрасов хоть
– Синее, - поворачиваюсь к бывшему супругу, и диву даюсь, как же у него всё складно получается. И поцелуй урвал, и, кажется, выпросил что-то вроде свидания. Неудивительно, что в своё время я так быстро побежала с ним в загс!
– Так что? По рукам?
Он протягивает мне ладошку, ожидая, что я хлопну по ней своей, а я вместо этого пихаю в неё собачий шампунь.
– Причёску оплачиваешь ты. И вот ещё: если я встречу мужчину всей своей жизни, только попробуй мне всё испортить!
– И в мыслях не было, - цедит, натянуто улыбаясь, а я подхватываю на руки мокрую собаку, не переставая любоваться его перекошенной физиономией.
Может, и вправду мне просто необходимо развеяться? В чужом городе, на чужой свадьбе, в компании чужих одноклассников, отплясывая под чужой плей-лист? А что в надсмотрщиках бывший муж... Разве это не прибавляет остроты?
Новиков… Ну что вам сказать? Он мужчина объёмный. Настолько, что разглядеть столпившихся за его спиной родственников, когда он встречает нас в дверях добротного коттеджа, мне так и не удаётся. Потому и рассматриваю пол под своими ногами, пока Некрасов пытается обнять немного вспотевшего от волнения школьного товарища.
Интересно бы увидеть невесту… Я всегда женихов представляла иначе. Ну знаете, статных, молодых, подтянутых. У меня по крайней мере был именно такой. Хотя мы поэтому и развелись.
– Ну ты даёшь, Вован. Да ты в кадр не войдёшь, зря я пёрся в такую даль!
– мой бывший муж отстраняется от друга юности и ошалевшим взглядом исследует огромный живот, обтянутый яркой оранжевой рубашкой. С пальмами, словно мы добрались не до Подольска, а только что сошли с трапа самолёта, приземлившегося в аэропорту дорого курортного городка.
– Это я ещё полтинник сбросил! Да и, вообще, ты же гуру фотошопа! Сделаешь из меня Алена Делона?
– И мне талию нарисуй, - раздается откуда-то женский голос, и виновник завтрашнего торжества, наконец-таки, отходит в сторону, позволяя нашей троице пройти в дом. Прям семейство раздобревших великанов какое-то! Мать, а судя по сходству с Новиковым, это именно она, спускает с рук таксу и принимается по очереди приветствовать гостей. Сначала пса, потом Максима, а когда приходит и мой черёд быть раздавленной в этих тисках, ещё и улыбается широко. Словно съесть собралась...
– Жена?
– меня прижимает щекой к груди седьмого размера, а Некрасова огорошивает вопросом. Словно я немая! Хотя, как тут заговоришь, если твои кости едва ли не хрустят от такой радушной встречи?
– Ага, - Максим кивает, а я возмущённо шиплю в шифоновую блузку цвета морской волны.
Смотрите-ка, что удумал!
– Бывшая, - считаю нужным уточнить, когда оказываюсь на свободе, и, торопливо поправляя причёску, игнорирую недовольный смешок своего водителя.
– Уже как год!
Всё, ясность внесла, после медвежьих объятий уцелела, можно и осмотреться… А дом-то хороший! Просторный, обставлен со вкусом и судя по увешанной фотоснимками стене, царит в нём любовь и гармония.
Вот и на кой чёрт я купила эту новостройку? Переплатила б немного и жила бы в таких же хоромах! Одна прихожая метров двадцать, моей собаке явно по душе! Впрочем, скорее тут дело в таксе, за которой он носится, норовя ухватить её за хвост.
– Да ладно? И не сказал ведь!
– я изучаю интерьер, а Владимир Новиков, явно удивлённый такой новостью, теперь с осуждением пялится на однокашника. Зря. Никаких подробностей он не дождётся, ведь Максим только и знает, что безразлично пожать плечами.
Всё-таки хорошо, что я нас сдала, а то от этих недомолвок одни проблемы. Вдруг и впрямь мне кто-нибудь приглянется? Чего доброго, окрестят распутницей, потом век не отмоешься!
– А это что за принцесса? Дочка? Вот молодёжь! В наше время разводов боялись как огня! Это ж какая травма для ребёнка!
А в наше время вполне может статься, что ваша племянница появилась на свет благодаря стараниям вашего же мужа. И если я с этой мыслью почти свыклась, неподготовленным людям принять её будет трудно… По себе знаю. Да и Некрасов время в машине даром не терял: крутил баранку, и приводил с десяток аргументов, чтобы не афишировать нашу семейную тайну. Я согласилась только с одним - официального подтверждения нет, а убеждать ещё и их в том, что Вера не обманщица, я не хочу.
– У нас детей нет. Это дочка моей сестры. Гостила у меня, а теперь вот везу родительнице на руки сдавать. Максим вызвался подвезти, - и дай бог, чтобы Сонька прямо с порога не начала "папкать". А то она любит: “Папка то, папа это!”. Пять лет этим словом не пользовалась и теперь навёрстывает.
– Ну и к лучшему. Нечего детям из-за взрослых страдать. Давайте уже сядем и дружненько поедим. Наверно, голодные?
Спорить никто не решается. И плевать, что начало двенадцатого. Мы ведь кроме сала ничего и не ели, разве что Сонька всю дорогу грызла яблоки и запивала это дело кефиром. И вот что я вам скажу - здесь немудрено растолстеть!
– Курочку, курочку ребёнку положите. Да вот эту ножку, - Тамара Александровна даже спустя десять минут уплетания всевозможных салатиков, всё равно пихает нам под нос ароматную еду.
– И по рюмашке ещё налейте. Василиса, она слабенькая, пятнадцать градусов. Никакого похмелья наутро не будет!
– Боюсь, у Василисы оно даже от кваса неминуемо, - подливая красной жидкости в мою рюмку, Некрасов не упускает момента вставить очередную шпильку. Наполняет её наполовину и, водрузив графин в центр стола, устраивает руку на спинке моего стула.
– Она пить не умеет.