Всё, что нужно для счастья
Шрифт:
– Вкусно?
– хмуро свожу брови на переносице и оставляю в покое серый костюм.
Так правильно. Не смотреть. Не думать. И, что даётся особенно трудно, не ревновать. Лучше вернуться к Лобанову, теперь добровольно рассматривая его плечи. И вправду крепкие, а что лицом не вышел, не так уж и страшно. Как его звать-то? То ли Илья, то ли Игорь...
– Не очень. Я майонез не люблю. Вредно.
– Этот ешьте, - нет, Иван. Точно Иван, как моего деда. Отодвигаю в сторону его тарелку и, наплевав на остальных, ставлю перед ним наполовину опустевший салатник с какой-то травой.
– Сока хотите?
Я
– А вам, наверное, вина? Пейте красное, оно в небольших количествах даже полезно...
Что делать? Буду пить... И, похоже, всё равно украдкой поглядывать на Некрасова. Его какая-то старушка пытается усадить на стул рядом с собой. Зачем-то по волосам трепет и уже щипает морщинистой рукой за щеку... Дамский угодник, твою мать! И ведь возраст для него не помеха, он даже королеву Елизавету при желании охмурит!
– Как вы смотрите на участие в конкурсе? Там вроде призы дают, - отвлекает меня от слежки мой горе-кавалер, дожевавший траву.
– Если танцевать не заставят, у нас есть шанс победить. С физическими конкурсами я справлюсь...
– Кто бы сомневался, - выдыхаю, поднёсся к губам бокал, а он важно расправляет плечи. Павлин. Что же эта за фирма такая, где такие вот кадры занимают высокие должности? К чёрту.
– Пошлите.
Всяко лучше, чем играть в шпионку! Тем более ведущий уже пытается заманить желающих в центр зала. Беру за руку своего громилу, и перекрикивая людей, привлекаю внимание тамады. Если уж отдыхать, то хотя бы весело... Как моя племянница. Она как раз бегает вокруг детского стола вместе с девчушками помладше. Важно поправляет рюши на своём любимом платье, и пользуясь тем, что, ни я, ни Максим за ней не следят, набивает щёки выпечкой...
– Туда, Василиса, - и я бы остановила её, правда, только обманувший мои ожидания Лобанов, уже по-свойски подталкивает меня своими ручищами прямо к ведущему... Дышит в затылок, что странно, ведь он на голову выше меня, и что-то рассказывает о студенческих годах. А я выразительно поглядываю на Максима - чего он ухмыляется? Думал, что только он пользуется популярностью среди гостей? Как бы не так! Поправляю тесное платье, норовящее сползти с груди (всё-таки потерянные килограммы дают о себе знать) и, перехватив инициативу, уверенно обхватываю мозолистую ладонь.
Максим
Выплыла. Такие женщины, как Васёна, не ходят, они плывут, задрав свой красивый носик к самому потолку. Расправив плечи, неспешно вышагивают на тоненьких каблучках, и нанизывают свалившихся к их ногам мужчин на эти самые шпильки. Во мне до сих пор зияет дыра, очерченная отпечатком её подошвы... Отвернуться, что ли? Хотя бы попытаться сделать вид, что мне глубоко насрать с кем она проводит сегодняшний вечер.
– Сейчас танцевать начнут, - пихает меня в бок Вовкина бабушка и подливает в рюмку своей хвалёной самогонки. На берёзовых бруньках, и если верить изготовителю, никакая водка с ней не сравнится. А как по мне, так отрава редкостная.
– Был бы жив дед, мы бы показали молодёжи, как нужно отдыхать! Правда, с моим радикулитом сильно не разгуляешься... А ты сходи! Весь вечер с этой дурацкой штуковиной носишься!
Сходи...
– Это штуковина стоит как поддержанная иномарка, - не глядя на свою собеседницу беру в руки зеркальный фотоаппарат и, повинуясь странной привычке снимать Васю всегда и везде, делаю пару кадров.
– А без партнёрши мне на танцполе делать нечего.
– Велика беда! Глянь, сколько девок незамужних!
И вправду. Не была бы моя бывшая супруга так занята приглянувшимся ей качком, наверняка не упустила бы момента, чтобы в очередной раз задеть. И про Вишенки вспомнила, и про ещё один миллион женщин, по её мнению, побывавший в моей кровати. Словно они толпами выстраиваются в очередь и по щелчку пальцев срывают с себя одежду.
– Это, что ль, твоя бывшая? Мне Тамарка говорила, что она ничего, - баб Валя жмётся к моему плечу и смотрит в сторону новоиспечённой парочки, хрипло посмеиваясь.
– Опять надула. Ну и трепло же Томка!
Господи, я эту старуху обожаю. С самого детства. Как лет в семь она отходила меня осиновым прутиком, за то, что я разбил нос её внуку, так и прикипел к ней. Извинялась она уж больно чудно - пихнула мне в карман олимпийки две бумажные десятки, и пнув под зад, велела потратить их вместе с Вовкой. Так я с ним и подружился - за пачкой жевательных сигарет. Помните же их?
– Не раскисай, Максимка, сколько их ещё будет! Ты парень видный, без внимания точно не останешься. Кстати, у нашей Мариночки же сестра есть! Чем чёрт не шутит? Попроси внучка моего, чтобы познакомил. Глядишь, и сюда переберёшься, а то в вашем захолустье житья нет!
А ведь семь лет назад, Новиковы всем семейным подрядом приехали из Столицы, чтобы Валентину Петровну едва ли не силой затолкать в семейный минивэн. И чего уж греха таить, даже я в стороне не остался, помогая погрузить её пожитки в багажник.
– Хоть эту свою забудешь... Как звать-то её?
– Василиса, - вздыхаю, как какой-то подросток над постером суперзвезды и, наконец, заставляю себя отвернуться.
Васёна с этим хлыщом на газете танцует, и раз в тридцать секунд идиот-ведущий командует сложить её пополам. А это о чём говорит? Правильно: если не отвлекусь, испорчу людям праздник мордобоем. Кому понравится видеть, как твоя жена трётся бёдрами о своего ухажёра? Тут о любом обещании позабудешь...
– Дура твоя, Василиса, если такого мужика упустила. Работящий, не пьющий, - наполняя мою рюмку до краёв, принимается перечислять мои заслуги, - не курящий... Кто ж от таких уходит? Ей бы моего Инокентия показать, вот бы она призадумалась! Я его трезвым за пятьдесят лет от силы неделю видела! И ничего, всю жизнь прожили.