Все, что она хочет
Шрифт:
– Религия не позволяет, - вяло отозвался Марк.
– Жить ради исполнения религиозных заповедей по меньшей мере глупо. Жизнь слишком коротка, радуйся, что существуешь! Я бы на месте их женщин восстал. Потому что в современном мире есть вещи поинтересней, чем постоянно быть беременной или кормящей. Самая примитивная эксплуатация женского организма, которую следует запретить на государственном уровне. У амиш представление: чем больше детей - тем лучше. Иметь меньше шестерых неприлично. В Пенсильвании их население за двадцать лет увеличилось
– с возмущением вопросил Зак и повернулся к другу за поддержкой.
Поддержки не получил. Проблемы воспроизводства среди амиш Марка волновали в последнюю очередь. Скорее, не волновали вообще. Пенсильвания находится в другом конце страны, ее жители представляются человеческими динозаврами, сохранившимися в отдельно взятом штате. Что с них взять?
Но спасибо другу, что старается его развлечь, чтобы забыл про напряжение, которое в другом случае росло бы с каждым километром. Вдобавок за разговорами дорога кажется короче, давно известный закон.
– Как тебе другое сексуальное отклонение - полигамисты?
– спросил Марк, задавая новую тему.
– Ужас. Идея, вроде, неплохая: один мужчина и несколько жен. Но исполнение... У них там сплошная ревность, инцест и опять же бесконтрольное размножение! Нам не от Мексики надо стеной отгораживаться, а от Юты, чтобы не распространяли свой разврат на другие штаты. Вообще, знаешь - за что я люблю Америку?
– Потому что в ней находится Техас?
– Это само собой. Еще за многообразие и свободу выбора. Здесь каждое извращение существует совершенно легально и находит последователей.
– Пусть. Они далеко. К нашему делу отношения не имеют.
– Да, про дело. Я вот что хотел спросить. Если та «Орхидея» окажется Тиффани, что предпримешь?
– Странный вопрос.
– Ничего не странный. Ты же знаешь репутацию девушек из ночных клубов. Вдруг она не так чиста и невинна, как тебе ка...
– Старки, давай без пошлостей, - незлобиво перебил Марк.
– Веди себя. Ты же еще не пьяный.
Зак попытался смягчить попытку выступить в роли святоши.
– Я и когда пьяный корректный. Ты разве не замечал?
– Замечал. Интересно, а когда ты некорректный?
– Наедине с собой. И с тобой.
– Зак шутливо потрепал плечо друга.
– Не печалься, амиго! Найдем твою Тиффани. Я почему-то уверен.
– Хорошо бы.
Через минуту «Мерседес» завернул на платную парковку на заасфальтированном пустыре в двух кварталах от «Анаконды». Пока поднималась крыша, Марк сидел неподвижно, глядя на решетчатую ограду стоянки. Девиз этой ночи - «все или ничего». Если верить Старки, больше шансов у «ничего», Марк склонялся к тому же и хотел отсрочить.
Зак подумал - друг сомневается, стоит ли продолжать. Спросил:
– Ты в порядке?
– Да.
– Хочешь вернуться домой?
– Нет.
– Даже если процент удачи ноль целых, ноль десятых, без попытки не отступит.
На Авеню Фонтанов
На тротуаре перед клубом приятели расстались. Марк постоял, огляделся, выбирая место дислокации. Напротив «Анаконды», на другой стороне улицы увидел вывеску с названием «Ароматный каппучино. Кафе» и чашечкой, из которой исходит мерцающий дымок. Двинулся туда, не очень надеясь найти свободное место.
Заглянул в окно. Полно публики, предпочитающей проводить ночь в кафе, а не в кровати. Зал просторный. Пол, потолок, мебель и барная стойка - из темного дерева, цветом похожего на поджаренные кофейные зерна. Столы прямоугольные, без скатертей, на шестерых, четверых и двоих. Белые лампы с абажурами в виде молочных капель, у которых срезано дно. Официанты одеты по принципу «белый верх, черный низ», выглядят аккуратно.
Это не дешевая забегаловка, где едят трехэтажные чизбургеры, запивают колой и рыгают вслух. Не дорогой ресторан, где заказывают изысканные блюда, пьют вино и танцуют под медленную музыку. Это заведение хорошего среднего уровня, где согласно выставленному меню подают легкие закуски, десерты и свежесваренный кофе разных сортов. Алкоголь - до 3 ночи.
Подойдет.
Хорошо, что на входе не стояли вышибалы, Марк проникся к ним антипатией и, если бы заметил, повернул назад. Внутри шум: посетители и музыка пытались заглушить друг друга, кондиционеры работали на полную мощность. Когда Марк прошел под одним, его обдало холодом как сухим водопадом.
Администратор спросил:
– Вы один или...
– Я жду товарища.
– Если сказать «один», подсадят к какой-нибудь компании, будет чувствовать себя чужаком.
– Очень хорошо. Как раз освободился столик на двоих у окна. Вы не против сидеть у окна?
– Не против.
Официантка, только что закончившая убирать стол, тут же приняла заказ - каппучино и кусок шоколадного торта. Принесла через пять минут, пожелала «приятного аппетита» и удалилась.
Марк попробовал торт. Вкусный. Но на еду не тянуло, и он отставил тарелку. Попробовал каппучино. Вкусный. Допьем.
Маленькая удача. Нет, две: то, что в кафе нашлось свободное место, и что окно выходит на клуб. На стекле с той стороны полукругом стоят слова «Лучший кофе в Калифорнии». Стоят прямо перед глазами, и чтобы увидеть происходящее перед «Анакондой», Марку пришлось наклониться.
Увидел Зака. Тот остался верен привычке и прежде, чем отправиться на задание, приобрел дозу кокаина. Марк усмехнулся: даже находясь у него на службе, Старки не забывал о собственных интересах.
Здоровый эгоизм.